Подружились Ваня и Нюра с дядей Соломиным давным-давно. В ту пору они еще и в школу не ходили. Чуть не каждый день бывали ребята у реки, бегали, играли, зарывались в песок и порой купались на неглубоких местах. Особенно интересно было им наблюдать за рыболовами. Их собиралось столько, что всем не хватало рыбы и многие, просидев бесплодно полдня, а то и больше, уходили домой ни с чем. С рыбаками было интересно: иногда они рассказывали ребятам о счастливых уловах и о таких здоровых рыбинах, что Ваня и Нюра замирали от удивления. Но рыбы эти почему-то всегда срывались. Однажды на берегу появился незнакомый рыбак в военной, немного поношенной форме без погон. У него тоже не клевало. Рыбак скучал и сидел неподвижно, уставившись взглядом куда-то вдаль. Он не видел, как требовательно начал нырять похожий на китайское яблочко поплавок и настойчиво закачалась вершинка удилища. Ребята не выдержали, подскочили и, задыхаясь, прошептали разом: ? Дяденька, клюет! Рыбак вздрогнул и, оглядываясь по сторонам, растерянно спросил: ? А? Что?.. ? он опомнился и дернул удилище. Окунь, ощетинившись, пролетел в воздухе, но от поспешного рывка сорвался и запрыгал в траве около самой воды. Ваня не растерялся и плюхнулся на окуня животом. Рыбак долго держал в руках зеленоватого горбача, сердито дрыгающего хвостом, и, блестя глазами, приговаривал: ? Ах, красавец! Силен, силен! Кэ-эк он сиганул, а? ? потом поглядел на улыбающихся ребят и торжественно, словно награду, протянул им окуня: ? Нате, держите! За находчивость! Так завязалась дружба. С того памятного дня прошло несколько лет. Ребята стали школьниками, сами рыбачить научились. Ивана Павловича они по старой привычке зовут дядей Соломиным. Он называет Нюру пичужкой, потому что у нее острый носик, круглые глаза, и хоть заплетает она волосы в куцые косички, все равно на лбу торчит хохолок, который делает ее действительно похожей на птичку. А Ваня ? крепкий, лобастый, упрямый, и дядя Соломин величает его тезкой. Мама ребятишек, Надежда Николаевна, говорит, что и видом и характером Ваня похож на отца. Но правда ли это ? Ваня не знает: он был еще маленьким, когда отец ушел на войну. Потом с фронта пришло письмо, которое мама до сих пор хранит в ящике, перечитывает и плачет. Ваня на год старше Нюры и на голову выше ростом. Учатся они в разных классах и тоже по-разному: Нюра ? на пятерки, а у Вани арифметика хромает. И старается он одолеть эту самую арифметику, да терпения маловато. Услышал Ваня однажды, что есть такие люди, с которыми бейся ? не бейся, а раз не даются им точные науки ? толку не будет. И поэтому сказал маме: "Не стоит голову ломать над тем, что в нее не лезет". Но на веский Ванин довод мама ответила: "Я вот возьму ремень да всыплю тебе в определенное место ? сразу, как по маслу, пойдут у тебя и точные и неточные науки". Мама, она, конечно, человек хороший, пожалуй, лучше всех на свете, но понять Ваню не может. Вот дядя Соломин ? тот сразу догадался в чем дело и сказал Ване: "Э-э, друг, ты соображать ленишься, пользуешься тем, что легко дается. Так дело не пойдет!" И начал приучать Ваню соображать. Иван Павлович работает ревизором на пассажирских поездах и заочно учится в железнодорожном институте. Однако как-то умудряется выкроить время и для ребят: иногда в лес по ягоды с ними сходит, а то на рыбалку с собой возьмет. Нюра, конечно, рыболов так себе, прямо надо сказать ? никудышный, не то что Ваня. Но ей тоже интересно бывать с дядей Соломиным. Уж очень много знает он сказок и умеет лепить из глины такие игрушки, каких даже в магазине не сыскать. Жаль только, что про войну и про свои геройские дела он мало рассказывает. Но Ваня и Нюра знают, почему: во-первых, он скромный, а во-вторых, в войну у него погибли жена и маленький сын, Славик. Нюра любит наблюдать за Соломиным, когда он занимается с Ваней. Решает он, решает с Ваней задачки и неожиданно спросит: ? О чем сейчас думаешь? Ваня растеряется и не знает, что ответить. ? Да так… обо всем… Нюра прыснет со смеху, Ваня незаметно покажет ей кулак, а дядя Соломин скажет: ? А ну-ка, почтенный тезка, спускайся с небес и вникай в суть задачи. Ваня нехотя "спускается с небес", где он только что летал на разных ракетопланах до самой луны, и начинаег заниматься скучнейшим делом на свете ? решением задач. Арифметика все-таки пошла на лад. Зимой, в день рождения Вани, Иван Павлович подарил ему книгу про Миклуху-Маклая и коробку конфет. Ваня пять дней подряд читал подаренную книгу и за это время сумел получить три двойки. Мама сильно рассердилась и пошла к Соломину, которого считала виновником всего. О чем они там говорили ? неизвестно, но возвратилась Надежда Николаевна совсем не сердитая и с этих пор была особенно ласкова и даже нежна с ребятами. Теперь Надежда Николаевна знает: коль нет их дома, значит, у Соломина. ? А непоседы мои опять к родне отправились, ? иногда говорит она соседям. ? Ну, прямо хоть привязывай! И чем он их приворожил? Соседи-просмешники шутят над ней: ? Соломин петушиное слово знает. Смотри, Надежда Николаевна, как бы он и тебя не приворожил! Надежда Николаевна покраснеет и только отмахнется от шутников. Если бы ребятам кто-нибудь сказал, что дядя Соломин не родной им человек, они бы, пожалуй, не поверили. И радостью, и детской бедой они привыкли делиться с ним. Вот и сегодня после утренника в школе ребята спешат к дяде Соломину, потому что мама еще на работе и дома никого нет. Впрочем, спешит только Нюра: в табеле у нее за весь учебный год сплошь пятерки, а Ваня плетется позади. У него по арифметике получилась только тройка. Ну, что ты поделаешь ? не везет человеку! И кто эту арифметику придумал? Уж Ваня ли не старался? Одно утешительно ? учительница говорит, что эту тройку можно считать с плюсом. Но все равно мама будет недовольна, ругать начнет, а дядя Соломин, может, и ничего не скажет, но все-таки нехорошо получается, с тройкой-то… Хозяйка, у которой снимал комнату Иван Павлович, встретила их со слезами: ? Нету, детки, Ивана Павловича, в больнице он, ногу ему повредило… ? К-как повредило? Где? ? оторопели ребята. ? В поездке вчера. Пассажир какой-то, подвыпивший должно быть, упал между вагонами, поймался за скобу и орет. Павлыч-то и полез человека спасать. Выручил пассажира, а самому ногу и придавило. ? Хозяйка высморкалась в передник. ? Ходила я в больницу. По разговорам фершалов получается, что худы дела у Павлыча, отрежут ему ногу, ? хозяйка черкнула ребром ладони повыше своего колена, ? вот до сих пор и отпласнут… Низко опустив головы, ребята ушли на берег и уселись под тополями, которые, радуясь наступившему лету, пустили в небо свежие зеленые стрелы. Ваня выводил пальцем на песке любимую цифру ? пятерку, а Нюра сквозь слезы смотрела на заречный лес. ? Вань, а земляника поспела? ? вдруг тихо спросила она. ? А я откуда знаю? Не до земляники сейчас. ? Ты не сердись. Я это вот к чему. Если поспела ? поплывем за реку, наберем и дяде Соломину отнесем… ? Нюрка! ? загорелся Ваня. ? Ух, и голова у тебя! * * * В проходной будке больницы дежурил низенький курносый дед, щеголявший, невзирая на жару, в подшитых валенках, в шапке и ватной фуфайке. Вид у него был строгий, как у начальника. ? На передачу опоздали, ? заявил он тоном, не допускающим возражений, ? а свиданки разрешаются по воскресеньям да по средам с двух до шести. Ребята принялись упрашивать деда, хитрить, даже земляники немного предлагали, но дед твердо стоял на своем посту и на ягоды не соблазнился. В конце концов дед разозлился и прогнал их. Ваня погрозил кулаком захлопнувшейся двери будки, а Нюра бойко крикнула: ? По-оду-у-маешь, начальник какой, а мы все равно пройдем к дяде Соломину! Дед не удостоил их ответом. Пришлось терпеливо ожидать кого-нибудь из других работников больницы. Ждали долго, истомились… Ваня отправился искать дырку в заборе, чтобы пролезть в больничный двор, но в это время к воротам подкатила "Победа". По тому, как засуетился дед, ребята поняли, что приехало начальство. Они подскочили к машине и наперебой закричали: ? Мы к дяде Соломину, разрешите, дяденька? Из машины выглянул тучный мужчина с бритой головой. Строго сдвинув седые брови, он совсем не строгим тоном обратился к деду: ? Федотыч, что за шум? Федотыч встал "во фрунт" и доложил: ? Непорядок, товарищ главврач, пострелята в больницу прут, а сегодня свиданок не положено… Нюра не дала Федотычу договорить и так затараторила, что дед недовольно смолк. Главврач с любопытством посмотрел на стакан земляники в Ваниных руках и удивленно воскликнул: ? Уже земляники набрали, ну и ну! Взял одну ягодку, осмотрел ее со всех сторон, бросил в рот. "Ишь, какой, даже не спросил… Думает, начальство ? так что угодно брать можно, ? с неприязнью глядя на врача, подумал Ваня. ? Этот, наверно, и хочет отпласнуть ногу дяде Соломину". Врач раздавил ягодку языком, причмокнул от удовольствия. ? Ты, герой, и ты, щебетуха, ? кем вы приходитесь Ивану Павловичу? Нюра растерялась: ? Ну кем… кем… ? Но тут же нашлась и выпалила: ? Мы лучшие его друзья. Вот! ? А-а, лучшие друзья, ? понимающе протянул врач, ? тогда, Федотыч, ничего не поделаешь, придется пропустить. Нарушить правило во имя дружбы ? не грех. ? Непорядок это ? правила нарушать. Землянику, в крайнем случае, передать можно, ? буркнул дед. ? Ничего ты, Федотыч, не понимаешь в землянике. Целебные свойства есть в ней, ? сказал главврач и, озорно сверкнув глазами, скомандовал: ? В машину, друзья-гвардейцы, подвезу… И вот они, заплетаясь ногами в полах длинных халатов, идут следом за медсестрой по больничному коридору. В нос ударяет густой запах лекарств, кругом тишина и чистота. Стакан с земляникой, потонувший в длинном рукаве халата, прилипает к потной Ваниной ладони. Робко вошли они в палату. В ней тоже тихо, бело, поэтому удивительно красиво выглядят на окнах живые цветы. Больные лежат на кроватях, тихо переговариваются. Двое сидят на постели и сражаются в шахматы. ? А где же наш дядя Соломин? Медсестра подошла к кровати, на которой лежал, закрывшись с головой одеялом, какой-то человек, и, тронув его за плечо рукой, сказала: ? Больной, к вам пришли. Человек откинул одеяло: ? Ко мне? Кто может ко мне прийти? Ребята замерли, пораженные ? так изменился дядя Соломин. Только позавчера были у него светлые волнистые волосы, а сейчас голова голая, стриженая, от этого лицо кажется продолговатым и уши как-то странно торчат. Но самая разительная перемена в глазах. Нет той ласковой усмешки, которая часто искрилась в них, нет и грусти. Глаза Соломина словно стекляшки ? ровные, безразличные. Преодолевая робость, ребята двинулись к его кровати, с радостью замечая, что под тонким одеялом ? обе ноги. Нюра задрожавшим голосом сказала: ? Это мы пришли, дядя Соломин… Мы… я и Ваня. ? Ах, вот кто ко мне пожаловал, ? попытался улыбнуться Иван Павлович, с трудом потянулся с кровати и подвинул табуретку. ? Садитесь, ребятки. Ваня и Нюра чинно уселись рядышком. ? Ну, как дела? ? Все на пять, ? почему-то шепотом ответила Нюра. ? Тройка по арифметике, ? промямлил Ваня, угрюмо глядя в распахнутое настежь окно. ? Как же ты это подкачал, тезка? Ваня только вздохнул. Иван Павлович потрепал Ваню по плечу. ? Ничего, тезка… не горюй… Нюра толкнула Ваню под бок и повела глазами на рукав халата, где хранился стакан с ягодой. ? Это… вот… дядя Соломин, вам, ? неловко предложил Ваня подарок. Иван Павлович, как завороженный, протянул руки к стакану. ? Земляника! ? прошептал он и возбужденно крикнул на всю палату: ? Товарищи, ребята землянику принесли! ? Да ну! Неужели поспела? ? Факт налицо! ? Иван Павлович поднял стакан так, чтобы все видели: ? Угощаю первой ягодой! Нюра, надели всех. Он сунул ей ложечку, и она пошла по палате, насыпая землянику в ладони больных. Как величайшую драгоценность, принимали ягоду больные, подолгу рассматривали ее, вдыхали аромат и растроганно благодарили: ? Ай, спасибо, детки, вот удружили, вот обрадовали… ? А я думаю: откуда это лесом, земляникой потянуло? ? говорил Иван Павлович, ? мерещится, думаю, с тоски, а тут оказывается, первооткрыватели ягодного сезона явились… Ну, а вы сами-то почему не пробуете? Берите! Нюра взяла две ягодки, а Ваня заявил: ? Ел, ел, аж опротивели. ? Тезка, не ври. Сколько раз я тебе говорил, что вранье ? последнее дело. ? Я и не вру. ? Нет, врешь. Это ? первые ягоды, и в такую пору полный стакан набрать не так просто. Уверен, что вы только зеленцом пробавлялись. Правду я говорю, пичужка? ? Правду. Ваня сконфузился, метнул сердитый взгляд на сестру и взял щепотку ягод. Иван Павлович откинулся на подушку, полюбовался ягодами, положил одну из них в рот и блаженно закрыл глаза. ? Хороша! ? восхищенно сказал он. Она была самой его любимой ягодой, эта земляника. Неприхотливая красавица, в траве она растет крупная, налитая. Отыщешь кустик, внизу на нем висит, как маленький бочоночек, ягодка на зеленой звездочке, а повыше ? другая, остроносая, с белым боком. Еще выше ? совсем маленькая и желтенькая ягодка. И на самой вершинке из травы выглядывает беленький цветочек. На припеке земляника мельче. Здесь, точно багряный ковер, расстилаются по сухой земле красные земляничные листья, а сами ягодки ? с золотыми крапинками.. ? Хороша! ? повторил Иван Павлович. ? Не знаю, как я теперь в лес с вами пойду, ? добавил он и взглянул на свою неподвижную ногу. ? Да это ерунда, дядя Соломин, ? горячо заговорил Ваня. ? Вон у Витьки Артамоненки отец на деревяшке и рыбачить, и охотничать ходит, а у вас обе ноги… ? Увидев, что лицо у Ивана Павловича помрачнело при упоминании о деревяшке, Ваня запальчиво спросил: ? Вы, может, не верите, что на деревяшке и рыбачить и охотиться можно? Еще как можно! Вот свожу вас к Витькиному отцу, все вместе рыбачить станем… А с ним какой случай случился, с Витькиным-то отцом, ? захлебываясь, продолжал Ваня. ? Пошли они, Витька с отцом и еще один парнишка. Взяли бредень… ? На деревяшке ? и с бреднем? Ты что-то, тезка, того, перехватил… ? Не верите? ? Он правду, правду говорит, ? подтвердила Нюра. ? И что же дальше? ? с интересом спросил Иван Павлович. ? Ну вот, пошли они, бродили-бродили, рыбы поймали, уху сварили, наелись и спать легли. Витькин отец деревяшку отвязал и к огню сушить положил, а ночью и загори у него тужурка на спине. Артамоненко как заорет, ребята перепугались спросонья ? и бежать. Он цап-царап, деревяшка отвязана, а тужурка на все пуговицы застегнута. Расстегивать некогда, и ребята удрали, а спину жжет. Но Артамоненко не растерялся, запрыгал на одной ноге к реке ? и бултых в воду во всем… В палате хохотали, смеялся от всей души и Соломин. ? Значит, пацаны наутек, а он бултых в воду? О, чтоб вам… Лежавший в углу больной держался за живот обеими руками и радостно взвизгивал: ? Ой, уморили, ой, швы разойдутся… Иван Павлович вытер краешком простыни выступившие от смеха слезы, и, отдышавшись, сказал: ? М-да-а, вообще-то смешного тут мало. Да что с вас спросишь ? ребятишки вы и есть ребятишки. Ну ладно, с этим Витькиным отцом вы меня обязательно познакомите. А сейчас бегите домой… Еще вот что: в следующий раз принесите мои книги, а то я занятия забросил. ? Иван Павлович прижал детей к своей широкой груди, отпустил и сказал: ? Ну, бегите, бегите… дорогие. Ребята направились к двери, но в палату вошла Надежда Николаевна. Они остановились, удивленные и обрадованные. Надежда Николаевна немного смутилась и, торопливо завязывая тесемки на рукаве халата, проговорила: ? Заболтались вы здесь. Я уж вас потеряла. ? Добрый день, Надежда Николаевна, ? радостно улыбаясь, приподнялся на кровати Соломин. ? Здравствуйте, здравствуйте, Иван Павлович. Я на минуточку, вон за чадами, ушли и ушли, ? будто оправдываясь, сказала Надежда Николаевна и положила на тумбочку небольшой сверток. ? Что это на вас за напасти? ? Да вот, видите, угораздило… Ребята были очень довольны тем, что и мама догадалась прийти проведать дядю Соломина. Им расхотелось идти домой. Оба приготовились слушать, о чем же будут говорить мама и дядя Соломин. Но разговор оказался неинтересным: о самочувствии Ивана Павловича, о том, как кормят в больнице, о домашних делах Надежды Николаевны. Словом, о всяких пустяках. Только непонятно, почему об этаких пустяках они ? мама и дядя Соломин ? говорят с воодушевлением и в глазах обоих ? радость… И ребятам вдруг тоже почему-то стало еще радостнее. ? Нюр, глянь, ? шепнул Ваня сестре и показал на больного, который, полулежа в постели, с интересом читал книгу. ? Усы как у Чапая. Такие же закрученные. ? Подойдем? ? предложила Нюра. Усач, увидав подошедших ребят, отложил книгу. ? Так, значит, поспевает земляника? ? с добродушной улыбкой спросил он. ? Ну, и много ее нынче? Здорово, поди, цветет? ? Белым-бело, дяденька, особенно на бугорках, только вот спелых ягодок еще мало. ? Рановато. Вот с недельку пройдет, тогда она дозреет. Земляника солнце любит. На солнышке-то она наливается не по дням, а по часам… ? Ничего страшного, Иван Павлович, ? донесся до ребят голос мамы, ? у нас инвалидам почет, а вы поправитесь, и все будет хорошо. Вы вон какой сильный и… умный… ? И на малину урожай хороший должен быть, ? продолжал усач. ? В масленицу снег здорово валил. ? А если в масленицу снег здорово идет, то от этого малины много бывает? ? с интересом спросила Нюра. ? Примета такая. Есть и другие приметы. Как, например, угадать назавтра погоду, знаете? Если вечером на небосводе заря красная, то завтра жди ветер, а если на горизонте густые облака и солнце садится за них ? то завтра, верняком, будет дождь, да мелкий-мелкий, такой нехороший, надоедливый. Еще есть, ребята, лесные приметы. Заблудишься в лесу, а приметы и помогут обязательно выбраться. Это было интересно. Ваня и Нюра все свое внимание сосредоточили на том, чтобы запомнить приметы. А Иван Павлович с Надеждой Николаевной все говорили и говорили. Бывает так: пройдет лесной пожар и начисто слизнет ненасытными языками все живое на пригорке. Стоит пригорок, маячит, весь черный, неприветливый. Но проходят года. Ветер наносит на пригорок семян с окружающего леса, щедро посеет их на черную, потрескавшуюся землю. И глядишь, весной после обильного дождика настойчиво пробиваются из-под черных пней и уродливых валежин бледные, но упрямые ростки и настойчиво тянутся к солнцу. Скромно укрывшись от глаз, между узловатых корней начинает наливаться и зреть первая ягода ? земляника. И зацветает пригорок вновь! Будут шуршать на нем молодые кудрявые березки; от утреннего прохладного ветерка затрепещут листья на робких осинках; приподнимется на гибких ветвях колючий малинник, празднично зарозовеет кипрей, крепко уцепятся за землю молодые лапчатые пирамидки пихт и елочек. Все это, радуясь простору, будет тянуться к солнцу, разрастаться так, что сразу и не пробраться сквозь густо сплетенные кусты, травы, цветы. И только внизу, укрытые от глаз, еще долго будуг лежать, напоминая о пожарище, обгорелые валежины, но и они со временем сгниют, развалятся, уступив место свежей, молодой поросли… ? Ну, вот что, ягодники, ? сказал усач, рассказав о всех приметах, которые знал. ? Отправляйтесь-ка домой, сейчас у нас главврач с обходом пойдет. ? Идите, идите, ? сказала и мама. ? Я сейчас. Я догоню вас. Ребята помялись немного у двери: нельзя ли еще минутку побыть в палате? Но никто их не задержал. Они вздохнули и вышли. По коридору расхаживал главврач, заложив руки за спину. ? Ну, как, друзья-гвардейцы, повидались с дядей Соломиным? ? Повидались, спасибо, ? ответила Нюра и, помедлив, спросила: ? Дядя доктор, ногу ему будете отрезать или нет? ? Хм… Это зависит от того, как вы его земляникой подкармливать будете. ? Земляникой! ? обрадовался Ваня. ? Да мы каждый день и лес ходить станем и рыбы наудим, он еще рыбу любит, только вы не режьте ему ногу. Ладно? ? Постараемся, друзья-гвардейцы, постараемся сохранить вашему дяде ногу, ? взъерошив волосы на головах ребят, вздохнул главврач и пошел в палату, из которой они только что вышли. Во дворе Нюра остановила брата и предложила: ? Вань, давай всех ребят с нашей улицы сговорим за земляникой? Много в больницу принесем. Ваня постукал пальцем по голове и серьезно проговорил: ? Крепко у тебя тут, Нюрка, варит… Дед в проходной хотя и бурчал, но встретил их сейчас совсем по-иному: ? Пронырнули все-таки, пострелята!.. Ладно уж, ходите, особая вам статья, товарищ главврач велел пропускать вас беспромедлительно. Ребята поблагодарили деда и пошли вначале медленно, но потом, не удержавшись, припустили во весь дух. Под белыми воротничками от быстрого бега у них трепетали галстуки цвета спелой земляники.   1952