Внутреннее содержание. Василий Макарович Шукшин В село Красный Яр из города (из городского Дома моделей) приехала группа молодых людей. Демонстрировать моды. Было начало лета. По сельской улице пропылил красный автобус, остановился возле клуба, и из него стали выходить яркие девушки и молодые парни с музыкальными инструментами. Около автобуса уже крутился завклубом Николай Дегтярев, большой прохиндей и лодырь. Встретил. И повел устраивать молодых людей по квартирам. На щите у клуба – ДК, как его упорно называл Дегтярев, – появилось объявление: ОБЪЯВЛЕНИЕ! Сегодня в ДК будет произведена демонстрация молодежи мод весенне-летнего сезона. Нач. в 9 час. Потом кинофильм. Плата за демонстрацию не берется. Народу в клуб пришло много. Большинство – молодежь, девушки. Дегтярев толкнул речь. – В наш век, – сказал он, – в век потрясающих по своему восхищению достижений, мы, товарищи, должны одеваться! А ведь не секрет, товарищи, что мы еще иногда пускаем это дело на самотек. И вот сегодня сотрудники городского Дома моделей продемонстрируют перед вами ряд достижений в области легкой промышленности. Закончил Дегтярев так: – И если когда-то отдельные остряки с недоверием говорили: "Русь, культуришь?", то сегодня мы смело можем сказать: "Да, товарищи, мы за высокую культуру села!" Потом на сцену вышли парни с инструментами, стали полукругом и заиграли что-то веселое, легкое. На сцену вышла девушка, одетая в красивое, отливающее серебром белое платье… Прошлась легкой поступью, повернулась, улыбнулась в зал и еще прошлась. – Это вечернее строгое платье, – стала объяснять пожилая неинтересная женщина, которую сперва никто не заметил на сцене. – Фасон его довольно простой, но, как видите, платье производит впечатление. Девушка в платье все ходила и ходила, поворачивалась, улыбалась в зал. Музыканты играли. Особенно старался ударник: подкидывал палочки, пристукивал ногой. Аккордеонист тоже пристукивал ногой. И гитарист тоже пристукивая ногой. Девушка в серебристом платье ушла. Тотчас на сцену вышла другая – в другом платье. Это была совсем еще молоденькая, стройненькая, с красньми губками. Она тоже прошлась по сцене мелкими шажками, повернулась… Да с таким изяществом повернулась, что в зале одобрительно загудели. – Это платье на каждый день. Оно очень удобно и недорогое. Его можно надеть и вечером… Братья Винокуровы сидели в первом ряду и все хорошо видели. Иван, старший, сидел, облокотившись на спинку стула, и поначалу снисходительно смотрел на сцену. Но все веселее играли музыканты, выходили другие девушки, в других платьях, улыбались… Иван сел прямо. Младший, Сергей, как сел, так ни разу не шевельнулся – смотрел на девушек. Вышла полненькая беленькая девушка в синем простеньком платьице. Стала ходить. – Это платье удобно для купания. Оно легко снимается… Полненькая девушка остановилась как раз против братьев и стала расстегивать платье. Иван толкнул коленом Сергея; тот не шевельнулся. Девушка сняла платье, осталась в одном купальнике и так прошлась по сцене. В зале стало тихо. Девушка улыбнулась и стала надевать платье. Надела и ушла. Завклубом (он сидел в первом ряду, у прохода) обернулся и строго посмотрел на всех. Отвернулся, подумал немного и захлопал. Его поддержали, но неуверенно: многие считали, что аплодисменты тут ни к чему. Потом выходили молодые люди в костюмах, тоже прохаживались и улыбались… Потом было кино. Когда вышли из клуба, Иван стал обсуждать манекенщиц. – Вообще я тебе так скажу: ничего в них хорошего нету, – заявил он. Иван жил в городе, и когда приезжал в отпуск в деревню, смотрел на все свысока, судил обо всем легко и скоро – вообще делал вид, что он отвык от деревни. – У них же внешность одна, а нутра на пятак нету. – Брось, – недовольно заметил Сергей. Он не любил, когда брат начинал умничать. – Сам сейчас мечтать будешь… – Я? – Ты, кто же. – Во-первых, они не в моем вкусе – худые, – сказал Иван. – А главное, у них внутреннего содержания нету. – А на кой черт мне ихнее содержание? – спросил Сергей. – Здорово живешь! – удивился старший. – Серьга, ты какой-то… Ты что? – Ну что? – Содержание – это все! – убежденно сказал Иван. – Женщина без внутреннего содержания – это ж… я не знаю… кошмар!.. – Пошел ты, – отмахнулся Сергей. Дома Винокуровых ждал сюрприз: к ним определили на квартиру двух девушек-манекенщиц. Сказал им об этом отец, Кузьма Винокуров. Кузьма сидел на крыльце, курил. – К нам двух девах на фатеру поставили, – сказал он. – До завтрева. Братья переглянулись. – Которые в клуб приехали? Из города? – спросил Иван. – Но. – Ничего себе!.. – Иван даже слегка растерялся. – А где они сейчас? – В горнице. Сергей сел на приступку крыльца, закурил. – Пойдем к ним, Серьга? – предложил Иван. Сергей промолчал. – А? – Зачем? – Так… Пойдем? – Постучитесь сперва – они там переодеваются, однако, – предупредил отец. – А то вломитесь. Сергей погасил окурок, поднялся. – А что скажем? – Добрый вечер, мол… Вообще, потрепемся. Сергей вошел в дом, в прихожую избу, нашел в сундуке новую рубаху, надел. – Ты только… это… не шибко там, – посоветовал брату. Иван снисходительно поморщился. – Спокойно, Сережа, – не таких видели. Сергей кивнул на горничную дверь. – Ну… Иван постучал. – Да! – сказали в горнице. Братья вошли. – Добрый вечер! – громко сказал Иван, не успев оглядеться. И остановился в дверях. Сергей оказался в дурацком положении: ему и пройти вперед нельзя – Иван загородил дорогу, – и назад поворачивать неловко – показался уже. Он тоже негромко сказал "добрый вечер" и ткнул кулаком Ивана в спину. Иван не двигался. Девушки ответили на приветствие и вопросительно смотрели на парней. – Мы здесь живем, – счел нужным пояснить Иван. – Да? Ну и что?.. Мы не стеснили вас? – Вы что! – воскликнул Иван и двинулся вперед. Сергей пошел за ним. Он чувствовал себя скверно – стыдно было. Одна девушка, та самая, что ходила по сцене в купальнике, причесывалась перед зеркалом, другая сидела у стола, теребила от нечего делать длинными тонкими пальцами скатерть. – Ну как вы здесь? Ничего? – спросил Иван. – Что? – девушка, которая причесывалась, повернулась к нему и улыбнулась. – Устроились-то ничего, мол? – Ничего, хорошо. Иван тоже улыбнулся, присел на скамейку. Сергей постоял немного и тоже присел. Иван не знал, что еще говорить, улыбался. Сергей тоже усмехнулся. Вынул из кармана складной нож, раскрыл его и стал пробовать лезвие большим пальцем – как проверяют: острый или нет. Девушка с длинными тонкими пальцами громко засмеялась. – Вы что, резать нас пришли? – спросила она. Иван подхихикнул ей и тоже посмотрел на брата. Сергей покраснел, вытер лезвие ножа о штанину. – Можно и зарезать, – брякнул он и покраснел еще больше. – У нас на днях, между прочим, одного зарезали, – сказал Иван. – С нашей шахты парень был… Идет по улице, а он подошел и сунул ему вот сюда. Тот согнулся. А он говорит: "Ты чего согнулся-то? Выпрямись". А ему же больно… – Я что-то не поняла: кто кому говорит? – спросила девушка, которая ходила "на демонстрации" в купальнике; она кончила причесываться, тоже села к столу и смотрела на братьев весело. Иван понял, что заговорил не так – не о том. – Да тот, который ширнул ножом-то, – неохотно пояснил он. Сергей незаметно сунул нож в карман, с тоской поглядел на брата. "Заборонил", – подумал он о нем. – А вы на шахте работаете? – спросила Ивана длинная тонкая девушка. – Да. – Прямо там, под землей? Иван улыбнулся. – А где же еще? – Трудно, да? – Нет. Первые месяц-два… Потом привыкаешь. В ночь, правда, трудно. Ну и трудно, кто курит: курить-то нельзя. – А там нельзя курить, да? – Конечно! Там же газы. Я малость помучился, потом бросил. – Что бросили? Курить? – Но. Разговор никак не налаживался. Полненькая девушка откровенно заскучала. Зевнула, прикрыв крошечной ладошкой рот. Посмотрела на часы. – Что-то долго они не идут, – сказала она подруге. Та тоже посмотрела на часы. – Сейчас придут. Сергей глядел на маленькую девушку; она тоже взглянула на него. Сергей опустил глаза и нахмурился. – А вы тоже на шахте работаете? – спросила его девушка. Сергей отрицательно качнул головой. – Он шоферит, – сказал Иван и посмотрел на брата, как смотрят на младших братьев старшие – слегка как бы извиняясь за их глупость, но вместе с тем ласково. – Вон его "кобыла" стоит в ограде-то. – А-а. – А вы что, ждете кого-то? – спросил Сергей. – Ребята наши хотели прийти, – ответила тонкая длинная. – А-а. – Иван понимающе кивнул головой. – Хорошее дело. – Я, между прочим, один фокус знаю, – сказал вдруг Сергей и посмотрел в упор на маленькую полненькую. Девушки переглянулись. – Да? – сказала маленькая. – Какой? – Берется нормальный носовой платок… – Сергей поискал в кармане платок, не нашел, спросил у брата. Тот тоже поискал и тоже не нашел. – Нету. Маленькая девушка прыснула в ладошку. Сергей посмотрел на нее, улыбнулся доброй своей, застенчивой улыбкой, сказал просто: – Сейчас принесу. Сходил в прихожую, принес платок, разложил его на своей широкой ладони. – Так? – Ну и что? – спросил Иван. – Ничего нету? Девушки тоже заинтересовались. – Ничего. А что будет? – Спокойствие! – Сергей осмелел. – Берем обыкновенную спичку, кладем вот сюда… так? – Положил спичку в платок. – Заметили? – Ну. – Сворачиваем платок… – Сергей с подчеркнутой аккуратностью свернул платок – уголками в середину, – дал всем потрогать спичку через платок. – Тут спичка? – Тут, – сказала маленькая девушка (Сергей дал ей первой потрогать). – Здесь, – сказала тонкая девушка. – Тут, – сказал Иван и посмотрел на брата с удивлением: он не ожидал от него такой прыти. – Теперь ломайте ее! – велел Сергей. И дал ломать маленькой девушке. Та сломала спичку в платке, Сергей радостно смотрел на нее, улыбался. – Сломали? – Да. – Ну-ка, я проверю! – потребовал Иван. – Пожалуйста. Иван проверил. – Сломана? – Сломана. Сергей развернул платок – спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся. – Ну-ка еще раз! Еще раз! – попросила полненькая девушка капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался. – Еще раз? Можно еще раз. Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел. – Ты чего там делал? – подозрительно спросил Иван. – Прикуривал. – Давайте ломать! – потребовала маленькая девушка. Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши. – Ой, как это? Ой, расскажите!.. В это время в горницу постучали. – Наши! – радостно воскликнула длинная тонкая девушка. – Да! Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице такую песню: Он, милка моя, Шевелилка моя; Сама ходит шевелит, Мне пошшупатъ не велит. Парень пропел частушку "по-деревенски". Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся – умничал. Сергей встал и сказал: – До свиданья. Пойду машину гляну – чево-то стрелять начала. Вышел во двор, сел на дровосеку, закурил. Из окон горницы слышался смех, гитарный перебор – там было весело. Сергею понравились эти красивые беззаботные люди. Самому до боли захотелось быть красивым и веселым. Но он не умел. По двору прошел отец – лазил в погреб за огурцами. – Ты чего? – спросил он сына. – Ничего. – А Ванька где? – Там. – Сергей кивнул на окно горницы. – Выпить маленько хошь? – Не. Отец торопливо зашагал в дом – там его ждал кум. Сергей докурил папиросу, встал… Спать не хотелось. Тревожило веселье в горнице. Он представил, как смеется маленькая полненькая девушка – прикроет беленькой ладошкой рот, только глазенки блестят… Он взял колун и начал колоть толстые чурки. Развалил три штуки, бросил колун, пошел на сеновал, лег. Прямо в новой рубахе. Полежав немного, осторожно закурил… И все думал о маленькой полненькой девушке. Пришел Иван, сел рядом. – Ну, что? – спросил Сергей. – Та-а… ерунда, – ответил Иван. – Я ж те говорил: одна внешность. Сергей отвернулся к дощатой стене сарая. – А чего ты ушел? – Та-а… – Хэх!.. Замолчали. Иван посидел немного, посвистел задумчиво и ушел спать в дом. А из окон горницы все слышался смех. Утром Сергей поднялся чуть свет. Походил бесцельно по двору, заглянул в открытое окно горницы… Полненькая девушка спала, раскинув по подушке белые полненькие руки. Ротик приоткрыт, к нижней губе пристала пушинка от подушки; когда девушка выдыхала, пушинка становилась "на дыбки" и смешно дрожала. "Как ребенок", – подумал с нежностью Сергей. Он долго еще смотрел на спящую девушку… Потом взял из кабины блокнот, вырвал чистый лист и написал: "Это жа ерунда: спичку надо заране спрятать в каемычку платочка, а потом, когда сворачиваешь, подсунуть ее, чтобы человек ломал ее. И пусть он ее ломает сколько влезет – другая-то спичка целая! Покажи кому-нибудь. Сергей". Свернул бумажку положил на подоконник и сверху еще положил камешек – чтобы ветром не сдуло. Потом завел машину и поехал. На улицах было еще пусто; над крышами домов вставало солнце. "Шляпу, что ли, купить, ядрена мать!" – подумал Сергей.