Благо только для всех. Лев Николаевич Толстой

1.
Всякій челов?къ въ первые года своего д?тства, часто юности, считаетъ собою, т?мъ, что онъ называетъ «я», свое рождающееся и умирающее животное существо, и не видитъ никакого противор?чія въ томъ, что его жизнь отд?лена отъ другихъ существъ и не в?чна, а прекращается смертью. Большей частью, хотя онъ и знаетъ, что люди умираютъ, онъ не в?ритъ въ свою смерть и спокойно живетъ для удовлетворенія желаній этаго своего отд?льнаго отъ всего міра существа. Но приходитъ время, и въ душ? челов?ка зажигается св?тъ сознанія, челов?къ видитъ, что онъ одинъ среди безконечнаго пространства міра и безконечнаго числа существъ, живущихъ такъ же, какъ и онъ каждое для однаго себя, видитъ, что срокъ его жизни – одно мгновенье среди безконечнаго времени. И какъ только челов?къ не черезъ другихъ услыхалъ про такое положеніе челов?ка въ мір?, но самъ понялъ и созналъ его, такъ тотчасъ на него находитъ ужасъ передъ ожидающими его страданіями и смертью, а —главное, является вопросъ: зач?мъ эта его жизнь, и что ему д?лать. Прежній двигатель жизни, желаніе блага одному себ?, становится недостаточнымъ, челов?къ видитъ, что животное благо свое и другихъ нужныхъ ему существъ, обманчиво и неизб?жно кончается смертью и ищетъ новаго смысла и двигателя жизни, и мучается пока не находитъ его.

Мученія эти суть муки рожденія; челов?къ мучается, пока не найдетъ этого новаго двигателя и смысла жизни, и пока но родится къ новой жизни.

Проснувшееся сознаніе жизни показываетъ челов?ку, что прежнія,1 вполн? удовлетворявшія2 его влеченія3 личной жизни, приводятъ его и другія существа къ б?дствіямъ, что эти влеченія неразумны, a вм?ст? съ т?мъ влеченія эти продолжаютъ требовать своего удовлетворенія, и въ челов?к? является раздвоеніе и недоум?ніе: какому изъ двухъ голосовъ сл?довать: голосу ли животнаго чувства, или разумнаго сознанія, противор?чащаго ему. И раздвоеніе это (хотя и неизб?жно разр?шающееся съ теченіемъ жизни въ пользу непрестанно растущаго разумнаго сознанія въ челов?к?, съ годами все мен?е и мен?е привлекаемаго удовлетвореніемъ животныхъ чувствъ), – челов?къ то отдается требованіямъ животнаго и страдаетъ, сознавая безсмысленность этихъ требованій, то отдается требованіямъ разумнаго сознанія и страдаетъ отъ неудовлетворенія требованіямъ жив[отнаго]. Но мученія эти неизб?жны и суть ничто иное, какъ муки рожденія къ новой жизни.

Вотъ это то рожденье къ новой жизни и совершается ученіемъ Христа, совершается т?мъ, что ученіе это даетъ и указываетъ новый смыслъ жизни, открывающійся для проснувшагося сознанія, и освобождаетъ тотъ новый, иной, ч?мъ животный, двигатель жизни, который находится въ каждомъ челов?к?, но еще связанъ въ немъ старыми привычками животной жизни.

Челов?къ живетъ не одинъ и не первымъ челов?комъ въ мір?, а до него и жили, и съ нимъ одновременно живутъ люди, и люди им?ютъ свойство воспринимать выводы разумнаго сознанія другихъ людей и д?лать ихъ своими. И вотъ такіе то наивысшіе, доступные челов?ку выводы разумнаго сознанія о томъ, какъ разр?шаются раздвоенія, испытываемыя рождающимся къ новой жизни челов?комъ, и въ чемъ смыслъ жизни, и даетъ челов?ку христіанское ученіе, избавляя его отъ страданій, раздвоенія и сразу указывая ему ясный и несомн?нный смыслъ и путь его новой, осв?щенной разумнымъ сознаніемъ – жизни.

2.
Если бы проснувшійся къ сознанію челов?къ могъ бы сразу отр?шиться отъ требованій т?ла, онъ бы могъ быть счастливымъ и спокойнымъ и могъ бы не спрашивать себя: зач?мъ онъ живетъ, какъ онъ не спрашивалъ себя до т?хъ поръ, пока жилъ одною животной жизнью, но проснувшееся сознаніе заставляетъ челов?ка раздвояться; раздвоеніе же производить страданіе. А то самое разумное сознаніе, которое сознаетъ страданіе и ставитъ вопросъ: зач?мъ я живу, не можетъ успокоиться до т?хъ поръ, пока не получитъ отв?та.

Зач?мъ я живу въ этомъ мір?? Вопросъ этотъ неизб?женъ, и какъ ни стараются люди, или суетой жизни, или разсужденіями о постороннему скрыть отъ себя этотъ вопросъ, онъ неотступно стоитъ передъ каждымъ проснувшимся къ сознанію челов?комъ и требуетъ своего разр?шенія. Онъ требуетъ разр?шенія уже по одному тому, что жизнь челов?ка есть д?ятельность: челов?ку надо действовать, а чтобы д?йствовать, надо знать зач?мъ. Не зная же этого, всякое д?йствіе можетъ быть ложно и нести за собой не выгодныя посл?дствія. Если челов?къ идетъ и не можетъ остановиться, то ему неизб?жно знать куда, иначе каждый шагъ его можетъ быть губителенъ. Отв?тъ же на этотъ вопросъ при доступномъ челов?ку знаніи съ перваго взгляда представляется невозможнымъ; я, конечное существо, живу короткій срокъ жизни въ безконечномъ по времени и пространству мір?. Никакая д?ятельность моя для меня не можетъ им?ть никакого смысла, потому что всякая кончается смертью; для безконечнаго же д?ятельность обитателя песчинки въ необъятномъ пространств? міровъ, существовавшихъ и им?ющихъ существовать в?чно, еще мен?е можетъ им?ть какой нибудь смыслъ.

Наука д?лаетъ мудреныя изсл?дованія и строитъ глубокомысленныя теоріи о томъ, какъ образовывался и развивался познаваемый нами міръ, и какъ образовался челов?къ; но каждый ребенокъ уничтожаетъ вс? эти изсл?дованія простымъ вопросомъ: «зач?мъ мн? знать все это, если я не знаю, зач?мъ я живу въ этомъ мір??»

А на этотъ вопросъ никакая мудрость челов?ческая не можетъ дать и приблизительнаго отв?та. Не можетъ дать отв?та, потому что для того, чтобы понять, для чего я живу въ этомъ мір?, надо бы знать этотъ міръ и ц?ль его существованія. Это же невозможно, потому что міръ безконеченъ и в?ченъ. Я не могу ни представлять, ни мыслить себ? его инымъ. Отв?тъ на этотъ вопрос возможенъ только тогда, когда мы допустимъ, что есть высшее начало жизни, по вол? котораго существую я и существуетъ весь міръ. Потому что только при этомъ допущеніи ц?ль моей жизни опред?ляется уже не участіемъ въ безконечномъ по пространству и времени мір?, a исполненіемъ того назначенія, которое мн? опред?лено этимъ высшимъ началомъ. Я не могу знать общей ц?ли жизни всего міра: понятіе безконечности этого міра уничтожаетъ для меня эту возможность. Но я могу очень опред?ленно знать то, что мн? предназначено сд?лать для достиженія не доступной моему пониманію ц?ли. И потому только по признаніи высшаго начала жизни, по вин? котораго я живу, возможенъ отв?тъ на вопросъ: зач?мъ я живу въ этомъ мір?.

Посл? всякаго иного отв?та на вопросъ, зач?мъ я живу въ этомъ мір?, можно поставить другой вопросъ: зач?мъ? —Что бы ни сказалъ челов?къ, не признающій Бога, о смысл? жизни, я могу опять спросить зач?мъ? Если кто скажетъ: для блага людей и міра, я спрошу: зач?мъ благо людей и міра?

Если кто скажетъ: для того, чтобы достигнуть пысшей степени развитія, усложненія и усовершенствованія, я опять спрошу: зач?мъ? Только одинъ отв?тъ окончательный и такой, на какой нельзя поставить вопросъ зач?мъ, это отв?тъ: я живу для исполненія воли Бога, пославшаго меня въ міръ.

Единственный дальн?йшій вопросъ, который можно сделать на этотъ отв?тъ – это вопросъ о томъ, что такое Богъ, и зач?мъ нужно этому Богу, чтобы челов?къ такъ именно жилъ въ мір? и изв?стнымъ образомъ д?йствовалъ въ немъ? И отв?тъ на этотъ вопросъ очень простъ и опред?лененъ: Богъ – это то начало, по вол? котораго существую я и весь міръ; знать же для чего я долженъ жить такъ, а не ин[аче]. Отв?тъ въ томъ, что я, съ конечнымъ разумомъ работника безконечнаго д?ла Божьяго, не могу знать ц?ли безконечнаго д?ла; не могу даже знать, почему нужно именно такое, какое отъ меня требуется, участіе въ д?л? Божьемъ, и потому не ищу этого знанія, а довольствуюсь знаніемъ того, что открыто мн? для моего участія въ д?л? Божьемъ, а это открыто мн? вполн?.

Челов?къ въ этомъ мір? находится въ положеніи пришедшаго на большой, въ полномъ ходу, заводъ. Работникъ можетъ избрать одно изъ двухъ: первое, не обратить вниманія на данное ему указаніе и предположить, что все устройство, которое онъ видитъ передъ собой, не им?етъ хозяина и опред?ленной ц?ли, и пользоваться заводомъ независимо отъ указаній хозяина для своихъ ц?лей, или признать, что въ завод? есть хозяинъ, который для какихъ то своихъ, непонятныхъ работнику, ц?лей устроилъ этотъ заводъ и требуетъ отъ каждаго приходящаго работника участія въ работ?, вникнуть въ переданное ему при вход? указаніе и исполнять то, что отъ него требуется.

И всякій работникъ, подумавшій о своемъ положеніи, не можетъ не избрать посл?дняго. Если бы даже онъ сознательно и не избралъ посл?дняго, то опытъ жизни неизб?жно привелъ бы его къ этому. Точно также не можетъ иначе поступить и всякій челов?къ проснувшійся къ сознанію. Если же и не поступить такъ, то сама жизнь страданіями приведетъ его къ необходимости признанія высшаго начала жизни, волю котораго челов?къ долженъ исполнять въ этомъ мір?.

Но кром? того, что не признавъ существованія Бога, невозможно отв?тить на неизб?жно представляющійся и требующій отв?та вопросъ: зач?мъ я живу въ этомъ мір?? Признаніе Бога, т. е. разумнаго начала всего существующаго, необходимо еще и потому, что, признавая для себя необходимость разумнаго смысла жизни, челов?къ не можетъ допустить, чтобъ жизнь всего міра, котораго челов?къ чувствуетъ себя разумною частью, была бы не разумна. А таковою она неизб?жно представляется, если челов?къ живетъ и не знаетъ зач?мъ. Только, признавъ высшее начало этой жизни и своимъ назначеніемъ —исполненіе воли этого начала, челов?къ можетъ признать и жизнь эту разумною, хотя бы самъ челов?къ съ своимъ ограниченнымъ разумомъ и не могъ понять конечной ц?ли ея.

3.
Живетъ челов?къ въ мір? для исполненiя воли высшаго начала жизни, Бога, и потому челов?ку нужно знать, въ чемъ состоитъ эта воля Бога.

Вся воля по отношенію ко всему міру, т. е. то, чего хочетъ Богъ отъ всего т?леснаго міра, не можетъ быть понятна челов?ку, такъ какъ онъ составляетъ только малую часть т?леснаго міра, но чего хочетъ Богъ отъ челов?ка, какъ онъ хочетъ, чтобы челов?къ жилъ и д?йствовалъ въ этомъ мір?, должно быть изв?стно. И это д?йствительно изв?стно челов?ку. Какъ рабочій на завод?, приставленный къ своему д?лу, не можетъ энать всего хозяйскаго д?ла, но опред?ленно знаетъ свои обязанности на назначенной ему работ?, такъ и челов?къ въ мір?. Общая ц?ль жизни міра скрыта отъ него, но то, что онъ долженъ д?лать для служенія этой ц?ли, несомн?нно ясно безъ возможности какого либо недоразум?нія указано ему. И мало того, что для него ясно опред?лено его участіе въ жизни міра, ему открыта и ближайшая ц?ль этой жизни: какъ работникъ не знаетъ конечной ц?ли, какъ и куда употребляются вырабатываемые предметы, знаетъ все таки, что онъ работаетъ не безсмысленно, но что предметы, которые онъ производить, нужны и найдутъ употребленіе, такъ и челов?къ, не зная конечной ц?ли міра, знаетъ однако, что его жизнь и д?ятельность сод?йствуютъ произведенію нужнаго и добраго.

Въ чемъ же состоитъ воля Бога по отношенію къ челов?ку, что долженъ д?лать челов?къ для того, чтобы исполнять то, что хочетъ отъ него Богъ. Отв?тъ на этотъ вопросъ одинъ и тотъ же дается челов?ку и преданіемъ и его собственнымъ разсужденіемъ. Преданіе челов?чества въ лиц? мудр?йшихъ людей міра, передававшихъ другъ другу свои выводы о томъ, что долженъ д?лать челов?къ, говорить ему: челов?къ долженъ жить такъ, чтобы не только не м?шать, но служить жизни другихъ существъ, какъ это высказано во вс?хъ безъ исключенія ученіяхъ в?ръ вс?хъ народовъ, поступать съ другими такъ, какъ ты хочешь, чтобъ поступали съ тобой. Какъ сказано въ Евангеліи Матв?я VII, въ этомъ весь законъ. Это же самое подтверждаетъ челов?ку и наблюденіе и разсужденіе: желаніе блага себ? одному, тогда какъ вс? другія существа точно такъ же желаютъ себ? блага, – вызываетъ борьбу. Борьба же не только не для блага тратить силы людей, но производить большинство б?дствій, отъ которыхъ страдаютъ люди; согласіе же, общеніе, любовь между людьми и существами, напротивъ, уничтожаетъ вредную борьбу, но въ огромной м?р? совокупляя ихъ, увеличиваетъ силы людей и даетъ имъ благо. И потому челов?ку вм?сто разъединенія и борьбы надо жить такъ, чтобы поступать съ другими такъ, какъ онъ хочетъ, чтобы поступали съ нимъ, —увеличивать единеніе и согласіе.

Но мало того, что челов?къ самъ для себя видитъ и въ преданiи и въ разсужденіи указаніе того, что ему нужно д?лать для исполненія воли Бога, ему отчасти видна и та ближайшая ц?ль, которая достигается жизнью міра. Какъ работнику на завод?, кром? опред?леннаго указанія того, что онъ долженъ д?лать, изв?стно и то, что вообще д?лается на завод?, такъ и челов?ку, кром? указанія его прямого д?ла, открыто и то, что д?лается теперь въ мір? и въ чемъ требуется его участіе.

Общее д?ло, совершаемое жизнью міра, тоже открыто намъ и преданіемъ и разсужденіемъ. Преданіе говорить намъ, что д?ло жизни міра состоитъ въ установленіи царства Божія, т. е. наибольшее единеніе существъ и людей такого, какъ это выражено въ пророчеств?, при которомъ вс? люди будутъ научены Богомъ; люди разучатся воевать, и левъ будетъ лежать съ ягненкомъ. И разсужденіе и наблюденіе показываютъ намъ то же. Разсматривая въ прошедшемъ жизнь челов?чества, мы видимъ, что все движеніе челов?чества состоитъ только, хотя оно и идетъ самыми различными путями, – только въ движеніи и приближеніи къ этой ц?ли.

Такъ что отъ челов?ка не скрыто то, чего отъ него хочетъ пославшій его въ этотъ міръ – Богъ; отчасти открыто и то, какое д?ло, въ которомъ нужно участіе челов?ка, совершается въ мір?.

Хочетъ Богъ отъ челов?ка того, чтобы челов?къ жилъ не для себя въ ущербъ другимъ существамъ, а поступалъ бы съ другими такъ, какъ онъ хот?лъ бы, чтобы съ нимъ поступали другіе; совершаемое же въ мір? д?ло, въ которомъ нужно учаcтie челов?ка, состоитъ въ томъ, чтобы міръ отъ разъединенія, борьбы и злобы все больше и больше переходилъ къ единенію, взаимности и согласію.

4.
Челов?къ живетъ въ мір? для исполненія воли Бога, и челов?ку указано то, что онъ долженъ д?лать для исполненія этой воли: онъ долженъ поступать съ другими такъ, какъ хочетъ, чтобы поступали съ нимъ; открыто челов?ку отчасти и то, что совершается въ мір?: —совершается въ мір? установленіе царства Божьяго, переходъ отъ борьбы и разъединенія къ согласію и единенію. Но можетъ ли челов?къ исполнять то, что такъ опред?ленно требуетъ отъ него Богъ?

Не противно ли такое стремленіе поступать съ другими такъ, какъ хочешь, чтобы поступали съ тобой, природ? челов?ка? И потому не неразумно ли требовать отъ человека то, что противно его природ?? Не состоитъ ли въ томъ трагизмъ жизни человека, какъ и говорятъ н?которые, что разсужденія, и наблюденія, и преданія говорятъ челов?ку, что для блага вс?хъ людей нужно, чтобы каждый челов?къ д?лалъ для другого то, что онъ хочетъ, чтобы ему д?лали, а между т?мъ по свойствамъ своей природы всякій челов?къ влечется всегда къ тому, чтобы д?лать только то, что ему хочется, и къ тому, чтобы къ этому принудить другихъ людей.

Такъ это кажется въ самомъ д?л?, и такъ должно казаться всякому челов?ку, просыпающемуся къ сознанію. Люди просыпаются къ сознанію иногда поздно посл? 20, 30, 40, 50 л?тъ животной, безсознательной жизни.

Во всякомъ случа? люди начинаютъ пробуждаться къ сознанію, т. е. понимать, что они живутъ отдельные отъ міра жизни, и что вс? остальныя существа живутъ такъ же, никакъ не ран?е 15 л?тъ. И вотъ, проживъ спокойно и радостно 15 л?тъ животной жизнью (чувство это бываетъ еще гораздо сильн?е, когда прожито 30, 40, 50 л?тъ) – челов?къ въ самомъ себ? находитъ что-то (его разумное сознаніе), которое начинаетъ противод?йствовать его животной жизни, отравлять его радости. То чувство жизни, такое сильное, давало такъ много радостей, продолжалось такъ долго, и вдругъ появляется что-то новое, неосязаемое и борется съ прежнимъ я и пытается уничтожить его радости. Естественно, что въ челов?к? является недов?ріе къ этому новому отравляющему жизнь голосу и желаніе заглушить его. Но время, т. е. жизнь идетъ, и у однихъ скор?е, у другихъ медленнее – скор?е или медленнее еще потому, употребляетъ или не употребляетъ челов?къ средства4 для заглушенія голоса разума, и голосъ разумнаго сознанія осуждающій, отрицающій вс? животныя радости, становятся все громче и громче, стар?е и тверже, a требованія животной природы, напротивъ, все слаб?е и слаб?е, и челов?къ самъ собою неизб?жно влечется къ отказу отъ животной жизни и къ совершенію того самого, чего требуетъ отъ челов?ка Богъ и что изв?стно челов?ку и по преданію, и по опыту и разсужденію.

Все бол?е и бол?е понимая, что то благо, котораго онъ желаетъ себ? одному и котораго точно также желаетъ себ? каждое живое существо, челов?къ шцетъ такого блага, которое не вызывало бы борьбу и страданіе; и вм?ст? съ т?мъ понимая то что другія существа такъ же, какъ онъ, желаютъ блага, онъ научается переноситься мыслью въ другія существа и желать имъ блага. Такъ, что по м?р? того какъ въ челов?к? все бол?е и бол?е просыпается сознаніе, онъ все больше и больше понимаетъ, что благо его одного недостижимо, и все бол?е и бол?е понимая желаніе блага другихъ существъ, становится способнымъ поступать съ другими такъ, какъ онъ бы желалъ, чтобы поступали съ нимъ.

И потому исполненіе того, чего требуетъ отъ челов?ка Богъ, не только возможно, но и естественно и необходимо, и естественно съ теченіемъ жизни совершается въ челов?к?.

Кажется же челов?ку это исполненіе воли Бога труднымъ и несвойственнымъ только потому, что въ первыя времена пробужденія сознанія въ челов?к?, борятся привычки (инерція) установившейся животной жизни противъ только что возникшаго сознанія, и первая искра сознанія кажется ничтожной въ сравненіи съ знакомой, установившейся могущественной животной жизнью. Но разумное сознаніе растетъ, животная же жизнь непрестанно убываетъ. Какъ ни старъ и ни могучъ 200 л?тній дубъ съ своимъ стволомъ, сучьями и листомъ, жизнь не въ немъ, а въ жолуд?, завязавшемся на его в?тк?.

Въ этомъ признаніи того, что наша жизнь заключается не въ нашемъ животномъ, а въ той духовной сущности, которая оживляетъ ее, и состоитъ христіанское ученіе.

5.
Всякій челов?къ рождается и живетъ младенцемъ, ребенкомъ, часто и юношей, живетъ съ желаніемъ блага только себ?.

Онъ желаетъ блага только себ? и не знаетъ этого. Но приходить время, и въ каждомъ челов?к? зарождается сознаніе: и въ то же время какъ онъ понимаетъ, что онъ желаетъ блага себ?, онъ признаетъ и то, что жизнь всякаго живаго существа есть такое же желаніе себ? блага, только себ?, и жизнь представляется ужасн?ишимъ, неперестающимъ противор?чіемъ.

До т?хъ поръ, пока въ немъ не проснулось сознаніе, онъ, не зная этого, желалъ блага только себ?, и это не м?шало ему жить; но какъ только челов?къ понялъ, что его жизнь есть желаніе себ? блага и что въ томъ же жизнь вс?хъ другихъ существъ, онъ не можетъ уже не вид?ть безсмысленности жизни. Каждое существо воображаетъ и живетъ такъ, какъ будто міръ существуетъ для него одного и потому, стремясь къ своему благу, вступаетъ въ борьбу и производить себ? же величайшее зло.

Желаніе блага себ? есть основа жизни и вм?ст? съ т?мъ есть очевидн?йшее противор?чіе. Вотъ это то противор?чіе и разр?шаетъ христіанское ученіе.

Христіанское ученіе указываетъ челов?ку, что какъ только онъ созналъ, что ц?ль его жизни есть желаніе блага, оно уже не можетъ быть желаніемъ блага себ?, а должно быть желаніемъ блага другимъ существамъ, т. е. любовью. Христіанское ученіе показываетъ челов?ку, что желаніе блага вс?мъ существамъ есть в?чное везд?сущее благое начало жизни, заключенное во все живущее, и что до т?хъ поръ, пока оно не сознано, оно, представляясь желаніемъ блага только себ?, производить то самое д?йствіе, которое оно и должно производить, но что, какъ скоро въ животномъ существ? проснулось сознаніе, тотчасъ же разрушается представленіе о благ? для одного себя, и желаніе блага уже не ограничивается однимъ собою, а переносится на другія существа —выражаясь любовью.

В?чное, везд?сущее и дающее жизнь всему живущему, – начало, есть желаніе блага всему живущему, т. е. любовь ко всему, то, что мы называемъ Богомъ, – заключено въ пред?лы животной личности, и, пока оно не осв?щено сознаніемъ, выражается желаніемъ блага только къ себ?; но осв?щенное сознаніемъ, оно, какъ зерно, начавшее расти, начинаетъ расширяться, освобождаясь отъ наложенныхъ на него ограниченій, и проявляется, какъ божественная сущность, и это то расширеніе и освобожденіе божественной сущности изъ своей плотской оболочки и есть то, что по христіанскому ученію называется жизнью.

Вся бес?да съ Никодимомъ о новомъ рожденіи, о томъ, что люди должны в?рить въ Того, кого Отецъ послалъ въ міръ, относятся только къ этому духовному началу жизни, заключенному въ челов?ческое животное и проявляющееся въ немъ сначала любовью къ себ?, а потомъ къ другимъ и ко вс?мъ существамъ. Къ этому же относятся слова о свобод? и даже всемогуществ? того, кто в?ритъ въ пославшаго и посланнаго, такъ какъ челов?къ, положившій свою жизнь въ увеличеніи любви, не можетъ быть нич?мъ связанъ и, сливаясь съ началомъ жизни, становится всемогущимъ.

Это же особенно ясно выражено въ словахъ о двухъ жизняхъ, о той жизни, которую надо погубить для того, чтобы получить истинную. Ученіе о томъ, что челов?къ есть сынъ Божій, разъясняетъ ту же истину о томъ, что челов?къ, сознающій себя отд?льнымъ существомъ, долженъ считать собою не свое т?ло, желающее блага только себ?, а ту безконечную и в?чную силу, которая живетъ въ немъ и желаетъ блага всему существующему, которая и есть Богъ.

Ключъ къ ученію Христа въ томъ, что челов?къ съ проснувшимся сознаніемъ узнаетъ, кто онъ; онъ думалъ, что онъ жалкое, б?дственно живущее и безсмысленно умирающее животное, и онъ узнаетъ, что онъ Богъ, Богъ, хотя и ограниченный условіями того животнаго, въ которое онъ вложенъ, но все-таки Богъ, т. е. в?чно свободная, всемогущая, творящая жизнь и постоянно освобождающаяся отъ своихъ ограниченій сила.

Челов?къ, познавшій эту истину и пов?рившій ей, подобенъ молодому птенцу, – который, не в?ря еще въ свои крылья, б?дствовалъ, б?гая по земл? среди вс?хъ преградъ и опасностей, и вдругъ, пов?ривъ въ силу своихъ крыльевъ, распустилъ ихъ и поднялся въ свободную и естественную ему среду воздуха.

Челов?къ, пов?рившій въ свою божественную сущность, перенесшій въ нее свою жизнь, сразу освобождается отъ вс?хъ ст?сненій и страданій и переходить въ область свободы и непрекращающейся радости.

Но возможно ли такое перенесенiе сознанія жизни изъ т?леснаго животнаго въ духовную сущность? Возможно ли ребенку, не могущему держаться прямо, выучиться ходить. Невозможно бы было, если бы не было неперестающаго неостановимаго роста и усиленія ребенка. Точно также было бы невозможно перенесете сознанія жизни въ духовную сущность, если бы не было столь неперестающаго, неостановимаго роста духовной сущности челов?ка во все продолженіе его жизни.

При постоянномъ же, при вс?хъ возможныхъ условіяхъ неизб?жномъ, ослабленіи т?ла и рост? духовнаго сознанія перенесете сознанія жизни изъ т?леснаго животнаго въ духовную сущность не только не невозможно, но оно неизб?жно, неудержимо; оно само, рядомъ страданій неуклонно совершается во все продолженіе челов?ческой жизни.

Т?лесныя силы, желанія, страсти слаб?ютъ, неизб?жная смерть становится все в?роятн?е и в?роятн?е, сила же разума, освобождающая любовь, все бол?е и бол?е просв?тляется, и челов?къ, страдая и борясь, но все таки неизб?жно, хотя передъ смертью, переноситъ свое сознаніе изъ т?лесной жизни въ духовную.

Но такъ невольно и съ страданіями переноситъ свое сознаніе жизни изъ животнаго въ духовную сущность только челов?къ, не принявшій христіанскаго ученія; челов?къ же, принявши это ученіе, совершаетъ этотъ переходъ свободно и радостно.

Христіанское ученіе и состоитъ именно въ томъ, чтобы этотъ переходъ отъ жизни животнаго къ жизни божественной совершался безъ борьбы и страданій, а свободно и радостно.

6.
Сущность христіанскаго ученія въ томъ, чтобы избавить людей отъ того общаго имъ и неизб?жнаго см?шенія своей оболочки съ своей сущностью; какъ бы указать бабочк? пока она куколка, что она не куколка, а бабочка; сущность этого ученія есть уясненіе пути, по которому идетъ жизнь челов?ка, предвареніе ея пониманія.

Все д?ло только въ томъ, возможно ли такое перенесете своего я изъ животнаго въ свою духовную божественную сущность. Возможно ли желать не того, чего желаетъ животное, а того, чего желаетъ живущій въ немъ Богъ? И если оно возможно, то въ чемъ состоитъ жизнь челов?ка, перенесшаго свое я изъ животнаго въ Бога, и даетъ ли такая жизнь благо челов?ку?

При признаніи собой своего животнаго, вся жизнь есть неперестающее разочарованіе, есть рядъ обмановъ, разр?шающихся жестокимъ, безсмысленнымъ концомъ, смертью того, для котораго достигалось счастье, при признаніи собой той Божественной сущности, которая живетъ въ насъ, жизнь становится неперестающимъ, радостнымъ удовлетвореніемъ требованій этой сущности, состоящей въ все большемъ и большемъ освобожденіи себя отъ наложенныхъ на нее ограниченій личностью, и кончающееся полнымъ освобожденіемъ ея отъ этихъ ограниченій – т?лесною смертью.

При признаніи собой, своимъ я, своей животной личности, весь міръ безсмысленное соединеніе страдающихъ и заставляющихъ страдать другъ друга разъединенныхъ существъ, при признаніи собою своей божественной природы міръ представляется м?стомъ разумной благой работы, къ которой предназначается всякій проснувшійся къ сознанію челов?къ.

При признаніи собой, своей животной личности, жизнь человека есть сплошное страданіе; – при признаніи челов?комъ собой своей божественной сущности – жизнь челов?ка есть неперестающая радость.

При признаніи собой своей животной личности жизнь есть жестокое рабство; при признаніи собой своей божественной сущности, жизнь есть не только свобода, но и всемогущество.

При признаніи собою, своего т?леснаго я, жизнь есть неперестающее умаленіе, при признаніи собою своей божеской сущности, жизнь есть неперестающее освобожденіе этой сущности, увеличеніе ея.

Главное различіе между двумя пониманіями жизни состоитъ въ томъ, что, считая собою, своимъ я, свою животную личность, вс? усилія желанія челов?ка направляются на невозможное: на удовлетвореніе, усовершенствованіе и продолженіе личности, а между т?мъ по свойству личности, она никогда не можетъ быть удовлетворена (ч?мъ бол?е удовлетворяются ея —требованіямъ, т?мъ он? бол?е разгораются), ни усовершенствована, потому что она съ каждымъ часомъ посл? изв?стнаго возраста становится слаб?е и ничтожн?е, ни еще мен?е сохранена, такъ какъ неизб?жно подлежитъ смерти. Полагая, же свою жизнь въ той божественной сущности желанія блага всего существующаго, которая служить основой всякой жизни, желанія челов?ка направляются на все большее и большее освобожденіе этой божественной сущности отъ ограниченій, наложенныхъ на нее личностью, a освобожденіе это совершается не переставая въ обычной жизни челов?ка, и завершается неизб?жной и представляющейся радостной для челов?ка, признавшаго свою жизнь въ Бог?, – смертью.

7.
Переставь считать собою, своимъ я свое б?дственное и смертное животное, и признавъ собою ту свободную, неуничтожающуюся, в?чную и везд?сущую силу, т. е. того Бога, котораго каждый челов?къ сознаетъ въ себ? желаніемъ блага, т. е. любовью, уничтожаются вс? противор?чія жизни, вс? вытекающія изъ нихъ страданія, и жизнь, вм?сто того, чтобы представляться, какъ она прежде представлялась – жестокой, безсмысленной и б?дственной, становится благою, разумною и радостною.

Почему люди не живутъ или только какъ р?дкія исключенiя живутъ этой жизнью? Почему большая часть усилій людей направлена не на то, чтобы уяснить людямъ сущность ихъ жизни, не на то, чтобы облегчить имъ освобожденіе своей божественной сущности отъ ограниченій жизни, не на то, чтобы утвердить людей въ признаніи своей жизнью того, что и есть ихъ д?ятельная жизнь, а напротивъ на усиленіе заблужденія, по которому жизнью представляется жизнь мірская и личная, и на заглушеніе божественнаго голоса любви. Почему усиліе людей, направленное не на то, чтобы помочь людямъ въ ихъ борьб? духовной сущности съ требованіями животнаго, а напротивъ, въ затрудненіи этой борьбы, въ усиленіи требованій животной личности, въ скрываніи отъ людей погибельности, безсмысленности жизни личности?

Для чего люди въ своей совокупной д?ятельности вм?сто того, чтобы объяснять другъ другу безсмысленность мірской жизни и разумность и радостность жизни духовной, д?лаютъ обратное: придумываютъ всякаго рода удовлетворенія потребности личности, прививаютъ искусственно новыя потребности этой личности, восхваляютъ и украшаютъ жизнь семейную и общественную, скрывающую на время безсмысленность жизни личности, придумываютъ средства ослабленія, отуманенія главнаго орудія духовной жизни – разума и возводятъ въ религіозное ученіе заблужденія о личной жизни, ув?ряя людей, что они продолжаютъ жить личной жизнью и посл? смерти? Почему это такъ? И почему люди какъ будто нарочно 1800 л?тъ посл? того, какъ имъ открыта истина, избавляющая ихъ отъ рабства и зла и дающая имъ свободу и благо, какъ будто нарочно стараются скрыть отъ себя спасительную истину и умышленно поддерживаютъ себя въ губительномъ заблужденіи?

Происходитъ это оттого, что челов?къ, не только каждый отд?льно пробуждаясь къ сознанію, борется съ привычками (инерціей) прежней жизни, но съ т?ми же привычками (инерціей) борется и все челов?чество, в?ками и в?ками жившее одной животной жизнью. То, что происходитъ въ отд?льномъ челов?к?, происходитъ и во всемъ челов?честв?, только съ тою разницей, что въ челов?честв?, гд? эти привычки (инерція) животной жизни гораздо продолжительнее, отпоръ, даваемый проявленіями и требованіями духовной жизни, гораздо могущественн?е. Какъ въ челов?к? въ изв?стное время его жизни совершается рожденіе его духовнаго существа, такъ точно оно совершается и въ челов?честв?.

Вся жизнь челов?ка5 есть неперестающее рожденіе къ новой жизни, есть постоянный неостанавливающійся ростъ.

И какъ въ каждомъ рожденіи или рост? есть борьба новаго состоянія съ прежнимъ, какъ всякое рожденіе есть ничто иное, какъ эта борьба, то все то, что совершается въ жизни челов?чества въ отпоръ духовному просв?щенію его, есть только эта неизб?жная борьба прежняго состоянія съ новымъ. Такая борьба происходитъ при всякомъ рожденіи или рост?, но рожденіе или ростъ не наши мы видимъ только извн?.

Наше же рожденіе и ростъ мы сознаемъ изнутри и видимъ въ немъ такія явленія, которыя скрыты для насъ при вн?шнемъ наблюденіи чужого роста или рожденія. Одно изъ так ихъ явленій, видимыхъ нами въ нашемъ рост?, есть то, что ту силу (орудіе въ данномъ случа? это есть разумъ), которая назначена Богомъ на борьбу съ животными требованіями, на поб?ду надъ ними и надъ инерціей животной жизни, – эту самую силу мы употребляемъ не только не на поб?жденіе животной жизни, а напротивъ, на усиленіе ея. И это совершается какъ отд?льнымъ челов?комъ въ своей отд?льной жизни, также и въ общей челов?ческой жизни. Челов?ку дано орудіе для освобожденія себя, но въ первую минуту онъ, какъ бы не зная, какъ употребить это орудіе, употребляетъ его на то, чтобы еще т?сн?е связать себя. Какъ бы желая развязать узелъ, челов?къ затягиваетъ его, или, желая остановить ходъ, усиливаетъ его.

Вс? т? усилія людей во вс?хъ различныхъ областяхъ жизни къ тому, чтобы еще бол?е затянуть челов?ка въ рабство животной и мірской жизни, суть посл?дствіе этого заблужденія: и вотъ отъ этого то заблужденія, состоящаго въ томъ, чтобы употреблять данный челов?ку разумъ для освобожденія себя отъ рабства и б?дственности животной жизни, на усиленіе этого рабства, противъ этого заблужденія, называемаго въ Евангеліи соблазнами, и избавляетъ насъ христіанское ученіе, объясняя людямъ что такое соблазны, какіе они бываютъ и какъ можетъ и долженъ челов?къ не только поддаваться имъ, но уничтожать ихъ.

8.
Соблазнъ есть употребленіе своего разума на усиленіе, утвержденіе животной жизни и ея…

–

Комментарии А. И. Никифорова6
БЛАГО ТОЛЬКО ДЛЯ ВСЕХ.
«Благо только для всех» – незаконченное и пока не появлявшееся в печати произведение Толстого, находится в рукописях. Для датировки статьи прямых данных нет. Косвенные же свидетельства датируют работу Толстого предположительно, однако довольно прочно. Именно: 1) Близость статьи по содержанию и тематике к статье «О жизни», в начальной части даже как-то отражающая начало статьи «О жизни», позволяет приурочить «Благо только для всех» к 1880-м годам и именно к концу их, когда «О жизни» уже сформировалась. 2) Изучение конспекта и двух начал нашей статьи (см. ниже), показывает, что основной стимул к ее написанию был вопрос о страданиях: зачем страдания? А именно над этим вопросом долго и упорно бился Толстой, составляя XXXIV главу книги «О жизни» в ноябре-декабре 1887 года. Вопрос теодицеи, очевидно, ставится расширенно в виде новой самостоятельной статьи о смысле жизни вообще. 3) Среди рукописей «Благо только для всех», конечно, не случайно попался листок из главы о страданиях, относящийся к рукописи № 345 «О жизни», т. е. к ноябрьской работе над корректурами «О жизни». Таким образом очень вероятно, что «Благо только для всех» писалось в ноябре-декабре 1887 года.

Самый процесс создания статьи, хотя черновики ее найдены пока не все, представляется чрезвычайно своеобразным.

Как известно, Толстой при работе над черновиками имел обыкновение иногда помечать к пропуску, не зачеркивая текста, отдельные более или менее крупные места. Для этого проводилась на полях против устраняемого текста вертикальная черта карандашом или чернилами и приписывалось «проп.», т. е. пропустить. В основу статьи «Благо только для всех» и положены некоторые из таких вынутых из других произведений, отмеченных к пропуску, страниц. Самое начало статьи имеется в трех вариантах. Первый, забракованный вариант (рукопись № 1) был написан в таком виде:

Я хочу добра себ? и другимъ и вм?сто этого самъ страдаю и вокругъ себя вижу страданія людей. Если же и бываетъ время, что самъ не страдаешь и не видишь страданій людей, то все равно знаешь, что кром? того, что всякую минуту можетъ случиться всякая б?да, я знаю, что и я и вс? т?, кого я люблю, вс? всякую минуту приближаются къ старости, къ концу, къ страданіямъ и смерти. Зач?мъ это? Зач?мъ въ меня вложено желаніе добра, счастья, блага, желаніе жизни для себя и для вс?хъ любимыхъ мною людей и мы вс? должны «страдать, мучиться стар?ться и умирать?

Вопросъ этотъ долженъ сд?лать себ? нетолько всякій разумный челов?къ, всякій ребенокъ съ просыпающимся разумомъ. Зач?мъ все существо мое желаетъ одного: блага и жизни, и вм?сто того меня ожидаютъ неизб?жныя страданія и еще бол?е неизб?жное прекращеніе жизни – смерть.

Вопросъ этотъ стоитъ передъ каждымъ изъ насъ и стоялъ передъ вс?ми людьми всегда, гд? бы и когда бы они не жили. И потому люди всегда и съ давнихъ временъ пытались отв?чать на этотъ вопросъ и различно отв?чали на него. И разумный отв?тъ на вопросъ о томъ, зач?мъ въ меня и въ людей вложено желаніе блага и жизни себ? и другимъ и я и вс? люди должны страдать и умирать, есть только одинь: зат?мъ, что этого хот?лъ тотъ, кто произвелъ жизнь всего міра и управляетъ ею.

На этом же листке частью сбоку на поле, частью на обороте черным карандашом крупным почерком рукой Толстого набросан план предполагаемой статьи. Именно:

«Воля Бога. Ее трудно исполнить. Признать свое я въ разумномъ сознаніи. Многіе не отв?чаютъ на вопросъ – откладываютъ. Но нельзя, надо отв?тить. Воля Бога, чтобы мы страдали. Зач?мъ? Воля Бога – Его д?ло».

Вместо забракованного начала пишется на особом листке второе начало (в рукописи № 2), которое и составляет начало первой редакции статьи. Эта редакция копируется рукой С. А. Толстой (рукопись № 5 и часть 6-й) и состоит всего из четырех глав (2, 3, 4 и часть 6-й издаваемого текста).

Дальше из неизвестных черновиков другой какой-то работы Толстой извлекает рукопись № 4, 8, часть 5 (см. ниже их описание), помеченную там к пропуску и, разбив ее на несколько кусков, вставляет в разные места первой редакции. Так одна часть (пагинация 9—12) вставляется как третий вариант начала статьи (составляет главу I изданного текста), часть вставляется в разные места первой редакции, причем сама первая редакция меняет обозначения глав на 2, 3, 4, 5, 6, а часть совсем не используется (рукопись № 8). Одновременно Толстой пишет заново почти всю главу 7 и 8 (рукопись № 3), отдает ее в перебелку (рукопись № 7), присоединяет к полученному тексту и получает таким образом вторую редакцию статьи «Благо только для всех», оборванную на самом начале 8 главы. Эту вторую редакцию, составленную из рукописей №№ 4—7, мы печатаем полностью на стр. 635—647. Причем текст нашего издания передает буквально точно верхний окончательный слой исправлений Толстого, но не вводит особенностей самих копий, на которые накладывались исправления автора. Нужно сказать, что полученные копии отдельных частей были им поправлены, некоторые даже не один раз (имеются поправки карандашные и чернильные). Но в общем эти поправки не сложные, часто стилистические, иногда вставочки, небольшие пропуски.

Имеющаяся среди рукописей копия всей статьи (рукопись № 9) сделана уже позже, вероятно, независимо от воли Толстого, неточно и потому значения не имеет.

Рукописи статьи «Благо только для всех» хранятся в ГТМ (AЧ) в обложке «Рукописи неизвестных годов. Благо только для всех» и состоят из следующих 9 номеров:

1. Вариант начала, автограф, 1 л., в лист, темнокоричневыми чернилами, писан только на одной стороне. Справа на поле и на обороте черным карандашом рукой Толстого вписан краткий план статьи. Вариант этот в статье не использован. (Напечатан нами выше на стр. 871.)

2. Второй вариант начала и часть статьи, охватывающие первоначальные 1, 2, и нач. 3 глав, позже отодвинутых и ставших 2, 3 и 4 (кончая стр. 641 строка 41 сверху нашего издания) главами, на 7 лл. писчей белой бумаги в 4-ку (один листок почтового формата). Лл. 2 и 3 представляют вынутый из какого-то черновика текст копии, сделанной рукой С. А. Толстой и помеченной на поле карандашом «пр.» Начало: «3. Челов?къ, перенесшій свое я изъ животнаго въ духовное, избавляется отъ своихъ страданій»…, пагинация 20—21. Вся эта копия так испещрена новым текстом Толстого, что превратилась в автограф. Остальные листы сплошь писаны рукой Толстого и представляют таким образом первый черновой автограф 2, 3 и начала 4 глав статьи. Без пагинации, с массой поправок, перестановок, сокращений.

3. Первый черновик глав 7 и 8 статьи состоит из лоскутка копии рукой С. А. Толстой из ркп. № 6 (с пометкой главы «6, 6. 7» и пагинацией 27, зач. 15 и 22) и трех листов в 4-ку белой писчей бумаги, сплошь писаных рукой Толстого густыми темно-коричневыми чернилами. Без пагинации, помарок очень немного.

4—7. Полный текст статьи, копия частью рукой С. А. Толстой, частью неизвестной, на 42 лл. в 4-ку, представляющая сводную рукопись, состоящую из четырех, именно:

4. Копия с неизвестного черновика, рукой С. А. Толстой, на 4 лл., последний – лоскуток. Повидимому, копия вынута из черновиков других произведений, так как в ней пагинация 9—12 (по листам), а на полях карандашные пометки Толстого «пр.», отчасти счищенные резинкой. Текст не очень значительно правлен Толстым чернилами и карандашом) и составляет 1 главу изданного нами текста. Пометка главы «1» сделана» в начале текста рукой Толстого. Без заглавия.

5. Копия с № 2 рукой С. А. Толстой на 13 лл. в 4-ку с пагинацией 1—13. Чернила копии синие. Поправки Толстого сперва черным карандашом (немногие и некрупные) и позже черными чернилами (значительные вставки). Главы, бывшие первоначально 1, 2, 3, превращены в 2, 3 и 4 изданного текста.

6. Частью копия с большой вставки в конце № 5 и с неизвестной рукописи, рукой С. А. Толстой синими чернилами и неизвестной рукой темнокоричневыми чернилами, частью вставленные в равные места листки копии неизвестного произведения Толстого, помеченного на полях «пр.», и составляющие продолжение рукописей № 4 и 8, на 16 лл. белой писчей бумаги, в 4-ку, один из них лоскуток. Пагинация на разных листках разная, потому что Толстым произведены были механические перестановки частей: 14—18, 20—22, 23 (16), 24 (17), 25 (18), 26 (19), 19, 29 (16, 24), 30 (17, 18, 25), 28 (26). Правка Толстого темно-коричневыми чернилами не крупная, главным образом стилистическая. Копия содержит главы 4, 5 и 6 издаваемого текста.

7. Копия с № 3 неизвестной рукой темно-коричневыми чернилами, на 8 лл. тетрадной бумаги в линейку в 4-ку без пагинации. Поправок Толстого всего три – мелкие стилистические. Содержит главы 7 и 8 издаваемого текста.

8. Часть копии №4, вынутая и в дальнейшей работе не использованная, на 1 лоскутке + 3 лл. в 4-ку, с пагинацией 13, 14, 15 (12). Правка Толстого черным карандашом и чернилами (дважды) значительная.

9. Общая копия с №№ 4—7 и с № 1 неизвестной рукой, на 31 лл. в лист, без единой поправки Толстого. Сделана небрежно, с пропусками и ошибками в чтении рукописей.

–

ПРЕДИСЛОВИЕ К ДВАДЦАТЬ ШЕСТОМУ ТОМУ.
В состав настоящего тома входят художественные произведения, над которыми Толстой работал в период времени с 1884 по 1889 год. Одно из них, именно «Холстомер», законченное в 1885 году, было, впрочем, начато еще в 1863 году. Пять печатающихся здесь произведений Толстого представляют собой неотделанные и незаконченные им наброски, из которых четыре (драматическая обработка легенды об Аггее, «Жил в селе человек – звать его Николай»; «Миташа» и статья «Благо только для всех») были опубликованы после смерти Толстого, отрывок же «В некотором царстве, в некотором государстве жил был царь» публикуется впервые в настоящем издании. Помимо неопубликованных доселе вариантов отдельных эпизодов входящих в данный том произведений, здесь печатается целиком самая ранняя черновая редакция «Смерти Ивана Ильича». Сообщаются впервые также исправления, сделанные Толстым в печатном экземпляре «Власти тьмы».

Из статей, вошедших в данный том, впервые появляются в печати: «Благо только для всех», «О Гоголе», «К молодым людям» и ряд вариантов трактата «О жизни». Ряд значительных вариантов дается к статье «Николай Палкин».

Работу по составлению алфавитного указателя произвел В. С. Мишин.

П. В. Булычев

Л. П. Гроссман

Н. К. Гудзий

А. И. Никифоров

Б. М. Эйхенбаум


РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ДВАДЦАТЬ ШЕСТОМУ ТОМУ.
Тексты произведений, печатавшихся при жизни Л. Толстого, печатаются по новой орфографии, но с воспроизведением больших букв во всех тех случаях, где они употребляются Толстым, и начертаний до-Гротовской орфографии в тех случаях, когда эти начертания отражают произношение Толстого и лиц его круга (брычка, цаловать).

При воспроизведении текстов, не печатавшихся при жизни Толстого (произведения, окончательно не отделанные, неоконченные, только начатые, а также и черновые тексты), соблюдаются следующие правила:

Текст воспроизводится с соблюдением всех особенностей правописания, которое не унифицируется, т. е. в случаях различного написания одного и того же слова все эти различия воспроизводятся («этаго» и «этого»).

Слова, не написанные явно по рассеянности, вводятся в прямых скобках, без всякой оговорки.

В местоимении «что» над «о» ставится знак ударения в тех случаях, когда без этого было бы затруднено понимание. Это ударение не оговаривается в сноске.

Ударения (в «что» и других словах), поставленные самим Толстым, воспроизводятся, и это оговаривается в сноске.

Неполно написанные конечные буквы (как, напр., крючок вниз вместо конечного «ъ» или конечных букв «ся» в глагольных формах) воспроизводятся полностью без каких-либо обозначений и оговорок.

Условные сокращения (т. н. «абревиатуры») типа «кый», вместо «который», и слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках: «к[отор]ый», «т[акъ] к[акъ] и т. п. лишь в тех случаях, когда редактор сомневается в чтении.

Слитное написание слов, объясняемое лишь тем, что слова, в процессе беглого письма, для экономии времени и сил писались без отрыва пера от бумаги, не воспроизводится.

Описки (пропуски букв, перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда редактор сомневается, является ли данное написание опиской.

Слова, написанные явно по рассеянности дважды, воспроизводятся один раз, но это оговаривается в сноске.

После слов, в чтении которых редактор сомневается, ставится знак вопроса в прямых скобках: [?]

На месте не поддающихся прочтению слов ставится: [1 неразобр.] или: [2 неразобр.] и т. д., где цыфры обозначают количество неразобранных слов.

Из зачеркнутого в рукописи воспроизводится (в сноске) лишь то, что редактор признает важным в том или другом отношении.

Незачеркнутое явно по рассеянности (или зачеркнутое сухим пером) рассматривается как зачеркнутое и не оговаривается.

Более или менее значительные по размерам места (абзац или несколько абзацев, глава или главы), перечеркнутые одной чертой или двумя чертами крест-на-крест и т. п., воспроизводятся не в сноске, а в самом тексте, и ставятся в ломаных < > скобках, но в отдельных случаях допускается воспроизведение в ломаных скобках в тексте, а не в сноске, и одного или нескольких зачеркнутых слов.

Написанное Толстым в скобках воспроизводится в круглых скобках. Подчеркнутое печатается курсивом, дважды подчеркнутое – курсивом с оговоркой в сноске.

В отношении пунктуации: 1) воспроизводятся все точки, знаки восклицательные и вопросительные, двоеточия и многоточия (кроме случаев явно ошибочного употребления); 2) из запятых воспроизводятся лишь поставленные согласно с общепринятой пунктуацией; 3) ставятся все знаки в тех местах, где они отсутствуют с точки зрения общепринятой пунктуации, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях.

При воспроизведении многоточий Толстого ставится столько же точек, сколько стоит у Толстого.

Воспроизводятся все абзацы. Делаются отсутствующие в диалогах абзацы без оговорки в сноске, а в других, самых редких случаях – с оговоркой в сноске: «Абзац редактора».

Примечания и переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие Толстому и печатаемые в сносках (внизу страницы), печатаются (петитом) без скобок.

Переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие редактору, печатаются в прямых [ ] скобках.

Пометы: в оглавлении томов, на шмуцтитулах и в тексте, как при названиях произведений, так и при номерах вариантов, означают: * – что печатается впервые, ** – что напечатано после смерти Толстого, – что не вошло ни в одно из собраний сочинений Толстого и что печаталось со значительными сокращениями и искажениями текста.

1 В рукописи: прежняя,

2 В рукп.: удовлетворявшее,

3 В рукп.: влеченіе

4 Отъ этого всегда въ первой молодости начинаютъ курить, именно тогда, когда впервые пробуждается сознаніе и тормозитъ жизнь.

5 В подлиннике: как отд?лов?ка.

6 В комментариях приняты следующие условные сокращения:

АТБ – Архив Толстого во Всесоюзной библиотеке имени В. И. Ленина (Москва);

AЧ – Архив В. Г. Черткова (Москва);

Б, I; Б, II; Б, III; Б, IV – П. И. Бирюков, «Лев Николаевич Толстой. Биография», Государственное издательство: I – М. 1923; II – М. 1923; III – М. 1922; IV – М. 1923;

БИР. 1913 —«Полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого» тт. I – XX. Под ред. и с примеч. П. И. Бирюкова, изд. Сытина. М. 1913;

БЛ – Всесоюзная библиотека имени В. И. Ленина (Москва);

ГЛМ – Государственный литературный музей (Москва);

ГТМ – Государственный толстовский музей (Москва);

ИРЛИ – Институт русской литературы (Ленинград);

ЛПБ – Государственная публичная библиотека РСФСР им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград);

ПЖ – «Письма графа Л. Н. Толстого к жене 1862—1910» Изд. 2 М. 1915;

ПС – «Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым» изд. Общества толстовского музея. СПБ 1914;

ПТ – «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой». изд. Общества толстовского музея. СПБ 1911;

ПТС 1; ПТС 2 «Письма Л. Н. Толстого, собранные и редактированные П. А. Сергеенко» изд. «Книга» 1 – М. 1910, 2 – М. 1911;

ПТСО – «Новый сборник писем Л. Н. Толстого, собранных П. А. Сергеенко, под ред. А. Е. Грузинского, изд. «ОКТО». М. 1912;

ТЕ, 1911, 1912, 1913 – «Толстовский ежегодник» 1911 г., 1912 г., 1913 г.;

ТТ 1; ТТ 2; ТТ 3; ТТ 4 – «Толстой и о Толстом. Новые материалы». Сборники:1 – М. 1924,2 – М. 1926, 3 – М. 1927, 4 – М. 1928.