Лето в деревне. Лев Николаевич Толстой Глава I. Много вс? говорили о будущемъ освобожденіи крестьянъ, и я говорилъ не меньше другихъ. Понятно, что этотъ вопросъ занимаетъ вс?хъ, въ особенности же насъ, маленькихъ пом?щиковъ, живавшихъ въ деревн?, родившихся въ деревн? и любящихъ свой уголокъ, какъ свою маленькую родину. Безъ своей Ясной Поляны я трудно могу себ? представить Россію и мое отношеніе къ ней. Безъ Ясной Поляны, я можетъ быть ясн?е увижу общіе законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастія любить его. Хорошо ли, дурно ли, но я не знаю другаго чувства родины и не понимаю и не уважаю въ другомъ чувства родины не вводящаго2 его въ любовь и несправедливость. – Всл?дствіи этаго чувства, кром? разговоровъ объ освобожденіи, я еще съ 3-го года задумалъ освобожденіе въ своей Ясной Полян?, и теперь, когда случилось такъ счастливо, что основанія освобожденія, изложенныя въ Рескрипт? сходились совершенно съ т?ми, которыя я самъ положилъ себ?, я съ новымъ рвеніемъ принялся за это д?ло. — Я ужъ л?тъ 12 урывками занимался хозяйствомъ, живалъ л?томъ, толковалъ на сходкахъ, но до нын?шней весны никогда самъ не былъ въ непосредственныхъ отношеніяхъ съ крестьянами. Всегда между мной и ими была контора, начальство, и я чувствовалъ себя бол?е или мен?е безполезнымъ и лишнимъ членомъ. Съ нын?шней же весны, прі?хавъ въ деревню, я уб?дился что для новыхъ отношеній, установившихся между мной и крестьянами, у меня н?тъ посредниковъ, и я невольно сталъ съ ними лицомъ къ лицу. — Все, что я вид?лъ и узналъ в продолженіи нын?шняго л?та, казалось мн? совершенно новымъ, несмотря на то, что, я повторяю – я уже не новичекъ въ хозяйств? и въ продолженіи 12 л?тъ3 управленія им?ніемъ года проводилъ въ деревн? и старался сколько могъ и ум?лъ узнавать крестьянина. – Эти то наблюденія я зд?сь и нам?ренъ сообщить публик?, почти въ томъ порядк?, въ которомъ он? мн? представлялись. — 4 Им?нье мое нын?шней весной находилось въ сл?дующемъ положеніи. Въ одномъ им?ньи 62 тягла, бывшія прежде барщинскія, были на оброк?, 26 р. сер. съ тягла при пользованіи 43/4 десятинъ пахоти, 1/2 десятины усадьбы и десятины луга. Сверхъ того тягло должно было мн? выработать 20 бабьихъ дней въ рабочую пору и 5 подводъ въ Тулу за 17 верстъ; 35 тягла оставались на барщин?. Въ другомъ маленькомъ им?ньи вс? 10 тяголъ были на оброк? за 36 р. сер. съ тягла при пользованіи 106 десятинъ пахоти, 1/4 десятины усадьбы и десятины луга. – Барщинская земля предполагалась обрабатываться вольными рабочими. Сараи для пом?щенія орудій, орудія, лошади уже были готовы. Им?ньемъ управлялъ бурмистръ, бывшій мой вольноотпущенный крестьянинъ. — – 3-го Апр?ля я прі?халъ въ свою милую Ясную… Хоть и не молодъ, но все еще не могу отвыкнуть отъ преждевременныхъ мечтаній, особенно при пере?зд? на новое м?сто. – «Ну, теперь начинается настоящее! Д?ятельность, акуратность, стойкость, ласковое [?] изученіе. – Садъ, книги, фортепьяно, все прочь, – соха, борона, записная книга, и д?ятельность, д?ятельность, д?ятельность!» Первое лицо встр?тившее меня, какъ и всегда, была нянюшка, только что вид?вшая меня во сн? и половину д?йствительно, половину притворно не могущая опомниться отъ радости; хотя мое присутствіе кром? неудовольствія ничего ей не могло доставить. – Ну что, Агафья Михайловна, какъ наши д?лишки? – Да в?дь вы не любите, батюшка, когда я про свой бокъ говорю. — – А болитъ? – Н?тъ! не болитъ! – отв?тила она сердито. – А чай есть? – Откуда жь ему быть, вашего не беру. – Прикажете чаю или покушать? Максимъ Иванычь все нездоровъ. – Ну, а хозяйство какъ? – Да Василій старается, кажется, все хлопочетъ. Только забывчивъ: намеднись приказывала б?лаго хл?ба купить, – говорю: Графъ прі?детъ, – забылъ. – Ну, а работники есть? – Есть, кажется, да все жалуются – солдаты, противный народъ такой – не слушаются, говорятъ, а онъ старается. Да в?дь съ вольнымъ народомъ гд? сладить. – Она вздохнула. – Намедни лошадь что то… Она остановилась. Я вид?лъ, что она меня пригатавливаетъ. – Ну, это все ничего; а мужики, что? — – Да что, батюшка, мужички Богу за васъ молятъ; имъ ли не жизнь. Намедни у Алекс?евой матери была; такъ и она говоритъ: Анделъ небесный. — – Ну, понесла! Я притворился, что мн? это было непріятно; а въ комнат? что то ужъ стало весел?й. — – Кто тамъ? – окликнулъ я толстые сапоги, всходившіе по л?стниц?. – Василій. Бурмистръ, челов?къ л?тъ 27, высокой ростомъ, уже забирающiй начальническую полноту, курчавый и красивый, ежели-бы не узкое разстояніе глазъ и в?чное безпокойство ихъ. – Василій одинъ и старшій изъ 7 сыновей самаго зажиточнаго мужика Ермила.7 Его идеалъ – толстый прикащикъ, который былъ при отц? въ этомъ им?ньи, его страхъ – быть похожимъ на мужика лапотника. Купецъ Черемушкинъ говоритъ, что Василій настоящій бурмистръ, онъ въ Тул? съ купцами Графскій интересъ соблюдаетъ и свою амбицію соблюдаетъ. А[гафья] М[ихайловна] говоритъ, что онъ ужъ запутался въ словахъ; то говоритъ: въ мановеніи ока, а то: кады – скажетъ. – Василій полагаетъ, что искуство управленія разд?ляется на два отд?ла: 1-й и главный – составляетъ искуство встр?тить барина, проводить его, доложить, не обезпокоить, скрыть непріятность и т. д., и 2-й отд?лъ, заключающій въ себ? искуство оборотиться такъ, чтобы все казалось по желанію барина. Всл?дствіе этаго уб?жденія, Василій всегда страстно встр?чаетъ меня; запыхавшись, съ дрожащимъ голосомъ и даже кажется съ слезами на глазахъ, онъ бросается къ ручк?. Это мн? непріятно, т?мъ бол?е, что такъ нейдетъ къ его8 мужицкой фигур?. Какъ и обыкновенно, мы потолкались другъ съ другомъ, плечомъ въ голову и головой въ подбородокъ, и какъ всегда ему не удалось поц?ловать, мн? не удалось оттолкнуть его. Когда мы поуспокоились, я сталъ спрашивать, онъ сталъ успокаивать. Все было хорошо, навозу зимняго вывезено 30 десят[инъ], лошади сыты, 2 только истратились, крестьяне оброкъ заплатили въ срокъ. – Ничего особеннаго н?тъ? – Ничего-съ, слава Богу. Только нужно вамъ доложить, – сказалъ онъ помолчавъ, – что молотьбой не могъ окончить, по одной ндравственности (ндравственность значитъ упрямство) бабъ. Не выходятъ по вольно, a л?тнихъ дней и не см?й брать. – По чемъ ходятъ? – По гривеннику. Разв? мало? Гд? ей больше взять. И станешь говорить, не повинуются. Дни большіе говорятъ. – Такъ прибавить 40 к[оп?екъ]. – Не прикажите-ли такъ посылать, за барщину? Лучше ходятъ. А разсчеты пустые. – Н?тъ, да вотъ я посмотрю; сходку вели собрать нынче. – Завтра не прикажете ли? – нынче не соберешь. — – Комментарии Н. М. Мендельсона ЛЕТО В ДЕРЕВНЕ. Время написания отрывка определяется записями Дневника Толстого: 22 июня 1858 года Толстой занес в него: «Приходит мысль описать нынешнее лето. Какая форма выйдет?» Летом этого года Толстой с увлечением занимался сельским хозяйством в своей Ясной поляне, как об этом свидетельствуют неоднократные замечания в его Дневнике и в его письмах к друзьям, напр., к Фету. За несколько дней до приведенной выше записи, 19 июня, он писал в Дневнике: «Не пишу, не читаю, не думаю. Весь в хозяйстве». На время все другие интересы отступили на второй план, в том числе и литературные. Однако, под влиянием накопившихся у него впечатлений и наблюдений над деревенской жизнью и крестьянским бытом, над сельско-хозяйственными условиями и отношениями, накануне их решительного перелома, у него явилась мысль подвести некоторые итоги этим наблюдениям. Повидимому, Толстого более всего интересовал вопрос о взаимных отношениях, установившихся в это время в деревне между крестьянами и помещиками, и о связанных с этими отношениями настроениях обеих сторон. В этих отношениях и настроениях чувствовалась напряженность, столь характерная для послевоенного периода, усиленная толками о предстоящей реформе и приводившая ко взаимным неудовольствиям и столкновениям. У самого Толстого было этим летом, во время сенокоса, какое-то недоразумение с крестьянами, о котором довольно смутно говорится в записях Дневника от 19 и 20 июня. Но на этот раз Толстого, повидимому, остановила трудность подыскания соответствующей литературной формы, и мысль об описании деревенского лета была на время оставлена. Он вернулся к ней уже осенью, во время своего пребывания в Москве. 15 сентября в Дневнике говорится: «Обещал Коршу описание лета; но узость задачи претит мне». На следующий день: «Описание лета не пойдет». Упоминаемый здесь Корш, Валентин Федорович (1828—1883), известный литератор и журналист, бывший в то время редактором «Московских ведомостей» (1856—1862). Очевидно, он просил Толстого дать ему статью для «Литературных прибавлений» к газете, но затем дело почему-то расстроилось. 20 сентября Толстой возвратился в Ясную поляну и в тот же день начал писать задуманное еще в июне «Лето в деревне», судя по отметке на заглавном листе рукописи; однако никакого упоминания об этой работе в Дневнике не встречается; повидимому, написав начало задуманного произведения, Толстой оставил его, чтобы уже никогда более к нему не возвращаться. Рукопись, автограф Толстого, представляет собой разрозненные листки, в четвертку, вырезанные из той же переплетенной тетради, в которой затем была написана одна из редакций «Семейного счастия»; при вырезывании пострадали окончания слов на оборотных страницах. Всего в рукописи 6 ненумерованных листов, из которых на первом написано лишь заглавие и дата: «Ясная Поляна 1858 года 20 Сентября»; оборот последнего листа неисписан. Как на заглавном листе, так и в начале самого отрывка, заглавие: «Лето въ деревне» переделано довольно искусно из первоначального заглавия: «Б?глецъ»; очевидно, тетрадь предназначалась для одного из вариантов кавказской повести Толстого, над которой он работал несколько лет, которая в рукописях и Дневнике носила различные наименования и которая впоследствии при напечатании была озаглавлена «Казаки». Рукопись хранится в Толстовском кабинете Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина. (Папка XXI. 7.) «Лето в деревне», по своему замыслу, должно было отразить в себе личные впечатления автора, при его соприкосновении с деревенской жизнью. Поэтому автор не счел нужным сколько-нибудь замаскировать автобиографичный и субъективный характер задуманного им произведения. Он прямо вводит читателя в свое поместье – Ясную поляну, дает сведения о хозяйственном положении именья, о количестве крестьянских тягол, о размерах оброка, выводит и характеризует действительных лиц из числа яснополянских дворовых; так, напр., в лице «нянюшки» Агафьи Михайловны, Толстой изобразил крепостную горничную своей бабки Пелагеи Николаевны, урожденной княжны Горчаковой; впоследствии Агафья Михайловна исполняла в Ясной поляне роль домоуправительницы и экономки; ее Толстой неоднократно изображал в своих произведениях: в «Детстве» в лице Натальи Савишны, в «Зараженном семействе» в лице Марьи Исаевны, в «Анне Карениной», где она под собственным именем выведена в лице старой няни и экономки Левина. Агафья Михайловна до глубокой старости прожила в доме Толстых в Ясной поляне, где она и скончалась в 1869 году (о ней см. «Воспоминания детства» Л. Н. Толстого и «Мои воспоминания» его сына Ильи Львовича). Также вполне реален и бурмистр Василий; это – Василий Ермилин Зябрев, несколько лет управлявший яснополянским имением и бывший впоследствии, уже после освобождения крестьян, сельским старостой. Упоминаемое в отрывке «маленькое именье», это – сельцо Грецовка, в 10 километрах от Ясной поляны, доставшееся Толстому по семейному разделу в 1847 году. Некоторую ошибку Толстой допустил в определении дня своего приезда из Москвы в Ясную поляну: он приехал в нее не 3 апреля, как сказано в отрывке, а в ночь с 9 на 10 апреля, как видно из записи дневника. Упоминаемый в начале отрывка «рескрипт», это, конечно, рескрипт имп. Александра II от 20 ноября 1857 года, на имя виленского ген.-губернатора Назимова, впервые официально возвестивший о намерениях правительства приступить к решительному изменению крепостных отношений. «Лето в деревне» впервые опубликовано А. М. Цявловским в книге: Л. Н. Толстой. «Избранные произведения», изд. Гиза. М.—Л. 1927, стр. 119—123. – ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЯТОМУ ТОМУ. В настоящий том входят произведения 1856—1859 годов. Кроме известных произведений: «Из записок князя Д. Нехлюдова» («Люцерн»), «Альберт», «Три смерти» и «Семейное счастие», печатаемых по журнальным текстам, как единственным авторизованным, в этот том включены варианты к трем последним вещам, извлеченные из черновых рукописей Толстого, а также четыре произведения, опубликованные уже после его смерти: «Сказка о том, как другая девочка Варинька скоро выросла большая», «Как умирают Русские солдаты» («Тревога»), «Лето в деревне» и «Речь в Обществе Любителей Российской словесности». Впервые печатаются в настоящем томе неоконченные и неотделанные произведения и наброски художественного содержания: «Начало фантастического рассказа», «Отъезжее поле», «Записки мужа», «Отрывок без заглавия», «Светлое Христово воскресенье»; писания, относящиеся к проекту освобождения яснополянских крестьян, в количестве семи номеров; один набросок публицистического содержания: «Записка о дворянстве»; заметка юридического содержания: «О русском военно-уголовном законодательстве» и, наконец, «Отрывок дневника 1857 года» (Путевые записки по Швейцарии) и «Проект по лесному хозяйству». Произведения, появившиеся в печати при жизни Толстого, размещены в порядке их опубликования, остальные – в порядке их написания, поскольку они могут быть хронологически приурочены к определенному моменту. Н. М. Мендельсон. В. Ф. Саводник. РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ПЯТОМУ ТОМУ. Тексты произведений, печатавшихся при жизни Л. Толстого, печатаются по новой орфографии, но с воспроизведением больших букв и начертаний до-Гротовской орфографии в тех случаях, когда эти начертания отражают произношение Л. Толстого и лиц его круга (брычка, пожалуста). При воспроизведении текстов, не печатавшихся при жизни Л. Толстого (произведения, окончательно не отделанные, неоконченные, только начатые, а также и черновые тексты), соблюдаются следующие правила: Текст воспроизводится с соблюдением всех особенностей правописания, которое не унифицируется, т. е. в случаях различного написания одного и того же слова все эти различия воспроизводятся («этаго» и «этого»). Слова, не написанные явно по рассеянности, дополняются в прямых скобках, без всякой оговорки. В местоимении «что» над «о» ставится знак ударения в тех случаях, когда без этого было бы затруднено понимание. Это «ударение» не оговаривается в сноске. Ударения (в «что» и других словах), поставленные самим Толстым, воспроизводятся и это оговаривается в сноске. На месте слов, неудобных в печати, ставится в двойных прямых скобках цифра, обозначающая число пропущенных редактором слов: [[1]]. Неполно написанные конечные буквы (как напр., крючок вниз, вместо конечного «ъ» или конечных букв «ся» в глагольных формах) воспроизводятся полностью без каких-либо обозначений и оговорок. Условные сокращения (т. н. «аббревиатуры») типа «к-ый», вместо который, и слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках: «к[отор]ый, «т[акъ] к[акъ]» и т. п. лишь в тех случаях, когда редактор сомневается в чтении. Слитное написание слов, объясняемое лишь тем, что слова, в процессе беглого письма, для экономии времени и сил писались без отрыва пера от бумаги, не воспроизводится. Описки (пропуски букв, перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда редактор сомневается, является ли данное написание опиской. Слова, написанные явно по рассеянности дважды, воспроизводятся один раз, но это оговаривается в сноске. После слов, в чтении которых редактор сомневается, ставится знак вопроса в прямых скобках: [?]. На месте не поддающихся прочтению слов ставится: [1 неразобр.] или: [2 неразобр.], где цыфры обозначают количество неразобранных слов. Из зачеркнутого в рукописи воспроизводится (в сноске) лишь то, что редактор признает важным в том или другом отношении. Незачеркнутое явно по рассеянности (или зачеркнутое сухим пером) рассматривается как зачеркнутое и не оговаривается. Более или менее значительные по размерам места (абзац или несколько абзацев, глава или главы), перечеркнутые одной чертой или двумя чертами крест-накрест и т. п., воспроизводятся не в сноске, а в самом тексте, и ставятся в ломаных < > скобках; но в отдельных случаях допускается воспроизведение зачеркнутых слов в ломаных < > скобках в тексте, а не в сноске. Написанное Толстым в скобках воспроизводится в круглых скобках. Подчеркнутое печатается курсивом. Дважды подчеркнутое – курсивом с оговоркой в сноске. В отношении пунктуации: 1) воспроизводятся все точки, знаки восклицательные и вопросительные, тире, двоеточия и многоточия (кроме случаев явно ошибочного употребления); 2) из запятых воспроизводятся лишь поставленные согласно с общепринятой пунктуацией; 3) ставятся все знаки в тех местах, где они отсутствуют с точки зрения общепринятой пунктуации, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях. При воспроизведении «многоточий» Толстого ставится столько же точек, сколько стоит у Толстого. Воспроизводятся все абзацы. Делаются отсутствующие в диалогах абзацы без оговорки в сноске, а в других, самых редких случаях – с оговоркой в сноске: Абзац редактора. Примечания и переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие Толстому и печатаемые в сносках (внизу страницы), печатаются (петитом) без скобок. Переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие редактору, печатаются в прямых [ ] скобках. Обозначения: *, **, ***, ****, в оглавлении томов, на шмуцтитулах и в тексте, как при названиях произведений, так и при номерах вариантов, означают: * – что печатается впервые, ** – что напечатано после смерти Л. Толстого, *** – что не вошло ни в одно из собраний сочинений Толстого и **** – что печаталось со значительными сокращениями и искажениями текста. Иллюстрации Фототипия с фотографического портрета Толстого, снятого в Брюсселе в 1861 г. (размер подлинника) между X и 1 стр. Примечания 1 Л?то въ переправлено из слова: Б?глецъ 2 Слово: вводящаго читается пред положительно. 3 Зачеркнуто: проведенныхъ въ деревн? 4 Зачеркнуто: Для ясности сл?дующаго описанія считаю ну[жнымъ] 5 Цыфра написана неясно: 4 исправлено на 3 или наоборот. 6 Цыфра 10 закрыта чернильной кляксой и читается предположительно. 7 Зачеркнуто: Онъ очень самолюбивъ, уменъ; но л?нивъ и 8 Зачеркнуто: славной