Несбывшаяся поэма. Марина Ивановна Цветаева Будущее – неуживчиво! Где мотор, везущий – в бывшее? В склад, не рвущихся из неводов Правд – заведомо-заведомых. В дом, где выстроившись в ряд, Вещи, наконец, стоят. Ни секунды! Гоним и гоним! А покой – знаешь каков? В этом доме – кресла как кони! Только б сбрасывать седоков! А седок – знаешь при чем? Локотник, сбросивши локоть — Сам на нас – острым локтем! Не сойдешь – сброшу и тресну: Седоку конь не кунак. Вот о чем думает кресло, Напружив львиный кулак. Брали – дном, брали – нажимом — Деды, вы ж – вес не таков! Вот о чем стонут пружины — Под нулем золотников Наших... Скрип: Наша неделя! ...Треск: В наши дни – много тяжеле Усидеть, чем устоять. Мебелям – новое солнце Занялось! Век не таков! Не пора ль волосом конским Пробивать кожу и штоф? Штоф – истлел, кожа – истлела, Волос – жив, кончен нажим! (Конь и трон – знамое дело: Не на нем – значит под ним!) Кто из вас, деды и дяди, В оны дни, в кресла садясь, Страшный сон видел о стаде Кресел, рвущихся из-под нас, Внуков? Штоф, думали, кожа? Что бы ни– думали зря! Наши вещи стали похожи На солдат в дни Октября! Неисправимейшая из трещин! После России не верю в вещи: Помню, голову заваля, Догоравшие мебеля — Эту – прорву и эту – уйму! После России не верю в дюймы. Взмахом в пещь — Развеществлялась вещь. Не защищенная прежним лаком, Каждая вещь становилась знаком слов. Первый пожар – чехлов. Не уплотненная в прежнем, кислом, Каждая вещь становилась смыслом. Каждый брусок ларя Дубом шумел горя — И соловьи заливались в ветках! После России не верю в предков. В час, как корабль дал крен — Что ж не сошли со стен, Рушащихся? Половицей треснув, Не прошагали, не сели в кресла, Взглядом: мое! не тронь! Заледеня огонь. Не вещи горели, А старые дни. Страна, где всё ели, Страна, где всё жгли. Хмелекудрый столяр и резчик! Славно – ладил, а лучше – жег! По тому, как сгорали вещи, Было ясно: сгорали – в срок! Сделки не было: жгущий – жгомый — Ставка очная: нас – и нар. Кирпичом своего же дома Человек упадал в пожар. Те, что швыряли в печь — Те говорили: жечь! Вещь, раскалясь как медь, Знала одно: гореть! Что не алмаз на огне – то шлак. После России не верю в лак. Не нафталин в узелке, а соль: После России не верю в моль: Вся сгорела! Пожар – малиной Лил – и Ладогой разлился! Был в России пожар – молиный: Моль горела. Сгорела – вся. * * * Тоска называлась: ТАМ. Мы ехали по верхам Чужим: не грешу: Бог жив, Чужой! по верхам чужих Деревьев, с остатком зим Чужих. По верхам – чужим. Кто – мы? Потонул в медведях Тот край, потонул в полозьях. Кто – мы? Не из тех, что ездят — Вот – мы! а из тех, что возят: Возницы. В раненьях жгучих В грязь вбитые за везучесть. Везло! Через Дон – так голым Льдом! Брат – так всегда патроном Последним. Привар – несолон, Хлеб – вышел. Уж так везло нам! Всю Русь в наведенных дулах Несли на плечах сутулых. Не вывезли! Пешим дралом — В ночь – выхаркнуты народом! Кто – мы? Да по всем вокзалам... Кто – мы? Да по всем заводам... По всем гнойникам гаремным, — Мы, вставшие за деревню, За дерево... С шестерней как с бабой сладившие, Это мы – белоподкладочники? С Моховой князья, да с Бронной-то, Мы-то – золотопогонники? Гробокопы, клополовы — Подошло! подошло! Это мы пустили слово: – Хорошо! хорошо! Судомои, крысотравы, Дом – верша, гром – глуша, Это мы пустили славу: – Хороша! Хороша — Русь. Маляры-то в поднебесьице — Это мы-то – с жиру бесимся? Баррикады в Пятом строили — Мы, ребятами. – История. Баррикады, а нынче – троны, Но всё тот же мозольный лоск! И сейчас уже Шарантоны Не вмещают российских тоск. Мрем от них. Под шинелью рваной — Мрем, наган наставляя в бред. Перестраивайте Бедламы! Все малы – для российских бед! Бредит шпорой костыль. – Острите! — Пулеметом – пустой обшлаг. В сердце, явственном после вскрытья, Ледяного похода знак. Всеми пытками не исторгли! И да будет известно – там: Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам! * * * У весны – ни зерна, ни солоду, Ни ржаных, ни иных кулей. Добровольчество тоже голое: Что, весна или мы – голей? У весны – запрягать, так лешего! — Ничего кроме места ввысь! Добровольчество тоже пешее: Что, весна или мы – дрались? Возвращаться в весну – что в Армию Возвращаться, в лесок – что в полк. Доброй воли весна ударная, Это ты пулеметный щелк По кустам завела, по отмелям... Ну, а вздрогнет в ночи малыш — Соловьями как пулеметами Это ты по ...... палишь. Возвращаться в весну – что в Армию Возвращаться: здорово, взвод! Доброй воли весна ударная Возвращается каждый год. Добровольцы единой Армии Мы: дроздовец, вандеец, грек — Доброй воли весна ударная Возвращается каждый век! Но первый магнит — До жильного мленья! — Березки: на них Нашивки ранений. Березовый крап: Смоль с мелом, в две краски — Не роща, а штаб Наш в Новочеркасске. Черным по белу – нету яркости! Белым по черну – ярче слез! Громкий голос: Здорово, марковцы! (Всего-навсего ряд берез...) Апрель – май 1926