Поэма горы. Марина Ивановна Цветаева Liebster, Dich wundert die Rede? Аllе Scheidenden reden wie Тrunkеnе und nehmen gerne sich festlich... Holderlin[1] Посвящение Вздрогнешь – и горы с плеч, И душа – горе. Дай мне о горе спеть: О моей горе! Черной ни днесь, ни впредь Не заткну дыры. Дай мне о горе спеть На верху горы. 1 Та гора была, как грудь Рекрута, снарядом сваленного. Та гора хотела губ Девственных, обряда свадебного Требовала та гора. – Океан в ушную раковину Вдруг-ворвавшимся ура! Та гора гнала и ратовала. Та гора была, как гром! Зря с титанами заигрываем! Той горы последний дом Помнишь – на исходе пригорода? Та гора была – миры! Бог за мир взымает дорого! Горе началось с горы. Та гора была над городом. 2 Не Парнас, не Синай — Просто голый казарменный Холм. – Равняйся! Стреляй! Отчего же глазам моим (Раз октябрь, а не май) Та гора была – рай? 3 Как на ладони поданный Рай – не берись, коль жгуч! Гора бросалась под ноги Колдобинами круч. Как бы титана лапами Кустарников и хвой — Гора хватала зa полы, Приказывала: стой! О, далеко не азбучный Рай – сквознякам сквозняк! Гора валила навзничь нас, Притягивала: ляг! Оторопев под натиском, – Как? Не понять и днесь! Гора, как сводня – святости, Указывала: здесь... 4 Персефоны зерно гранатовое! Как забыть тебя в стужах зим? Помню губы, двойною раковиной Приоткрывшиеся моим. Персефона, зерном загубленная! Губ упорствующий багрец, И ресницы твои – зазубринами, И звезды золотой зубец... 5 Не обман – страсть, и не вымысел, И не лжет, – только не дли! О когда бы в сей мир явились мы Простолюдинами любви! О когда б, здраво и попросту: Просто – холм, просто – бугор... (Говорят – тягою к пропасти Измеряют уровень гор.) В ворохах вереска бурого, В островах страждущих хвой... (Высота бреда – над уровнем Жизни.) – Нa те меня! Твой... Но семьи тихие милости, Но птенцов лепет – увы! Оттого что в сей мир явились мы — Небожителями любви! 6 Гора горевала (а горы глиной Горькой горюют в часы разлук), Гора горевала о голубиной Нежности наших безвестных утр. Гора горевала о нашей дружбе: Губ – непреложнейшее родство! Гора говорила, что коемужды Сбудется – по слезам его. Еще говорила гора, что табор — Жизнь, что весь век по сердцам базарь! Еще горевала гора: хотя бы С дитятком – отпустил Агарь! Еще говорила, что это – демон Крутит, что замысла нет в игре. Гора говорила, мы были немы. Предоставляли судить горе. 7 Гора горевала, что только грустью Станет – что ныне и кровь и зной. Гора говорила, что не отпустит Нас, не допустит тебя с другой! Гора горевала, что только дымом Станет – что ныне: и мир, и Рим. Гора говорила, что быть с другими Нам (не завидую тем другим!). Гора горевала о страшном грузе Клятвы, которую поздно клясть. Гора говорила, что стар тот узел Гордиев – долг и страсть. Гора горевала о нашем горе — Завтра! Не сразу! Когда над лбом — Уж не memento[2], а просто – море! Завтра, когда поймем. Звук... Ну как будто бы кто-то просто, Ну... плачет вблизи? Гора горевала о том, что врозь нам Вниз, по такой грязи — В жизнь, про которую знаем все мы: Сброд – рынок – барак. Еще говорила, что все поэмы Гор – пишутся – так. 8 Та гора была, как горб Атласа, титана стонущего. Той горою будет горд Город, где с утра и до ночи мы Жизнь свою – как карту бьем! Страстные, не быть упорствуем. Наравне с медвежьим рвом И двенадцатью апостолами — Чтите мой угрюмый грот. (Грот – была, и волны впрыгивали!) Той игры последний ход Помнишь – на исходе пригорода? Та гора была – миры! Боги мстят своим подобиям! ........................………………. Горе началось с горы. Та гора на мне – надгробием. 9 Минут годы, и вот означенный Камень, плоским смененный, снят[3]. Нашу гору застроят дачами, — Палисадниками стеснят. Говорят, на таких окраинах Воздух чище и легче жить. И пойдут лоскуты выкраивать, Перекладинами рябить, Перевалы мои выструнивать, Все овраги мои вверх дном! Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь Дома– в счастье, и счастья в дом! Счастья – в доме! Любви без вымыслов! Без вытягивания жил! Надо женщиной быть – и вынести! (Было-было, когда ходил, Счастье – в доме!) Любви, не скрашенной Ни разлукою, ни ножом. На развалинах счастья нашего Город встанет – мужей и жен. И на том же блаженном воздухе, – Пока можешь еще – греши! — Будут лавочники на отдыхе Пережевывать барыши, Этажи и ходы надумывать, Чтобы каждая нитка – в дом! Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь Крыши с аистовым гнездом! 10 Но под тяжестью тех фундаментов Не забудет гора – игры. Есть беспутные, нет беспамятных: Горы времени – у горы! По упорствующим расселинам Дачник, поздно хватясь, поймет: Не пригорок, поросший семьями, — Кратер, пущенный в оборот! Виноградниками Везувия Не сковать! Великана льном Не связать! Одного безумия Уст – достаточно, чтобы львом Виноградники заворочались, Лаву ненависти струя. Будут девками ваши дочери И поэтами – сыновья! Дочь, ребенка расти внебрачного! Сын, цыганкам себя страви! Да не будет вам места злачного, Телеса, на моей крови! Тверже камня краеугольного, Клятвой смертника на одре: – Да не будет вам счастья дольнего, Муравьи, на моей горе! В час неведомый, в срок негаданный Опознaете всей семьей Непомерную и громадную Гору заповеди седьмой! Послесловие Есть пробелы в памяти, бельма На глазах: семь покрывал... Я не помню тебя – отдельно. Вместо черт – белый провал. Без примет. Белым пробелом — Весь. (Душа, в ранах сплошных, Рана – сплошь.) Частности мелом Отмечать – Дело портных. Небосвод – цельным основан. Океан – скопище брызг?! Без примет. Верно – особый — Весь. Любовь – связь, а не сыск. Вороной, русой ли масти — Пусть сосед скажет: он зряч. Разве страсть – целит на части? Часовщик я, или врач? Ты – как круг, полный и цельный: Цельный вихрь, полный столбняк. Я не помнюю тебя отдельно От любви. Равенства знак. (В ворохах сонного пуха: Водопад, пены холмы — Новизной, странной для слуха, Вместо: я– тронное: мы...) Но зато, в нищей и тесной Жизни – “жизнь, как она есть” — Я не вижу тебя совместно Ни с одной: – Памяти месть. 1 января – 1 февраля 1924 Прага. Гора. Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей Примечания 1 О любимый! Тебя удивляет эта речь? Все расстающиеся говорят как пьяные и любят торжественность... Гёльдерлин (пер. М. Цветаевой). 2 Memento mori (лат.)– помни о смерти. 3 Т. е. вместо этого камня (горы на мне) будет плоский (плита) (прим М. Цветаевой).