Поэма воздуха. Марина Ивановна Цветаева Ну, вот и двустишье Начальное. Первый гвоздь. Дверь явно затихла, Как дверь, за которой гость. Стоявший – так хвоя У входа, спросите вдов — Был полон покоя, Как гость, за которым зов Хозяина, бденье Хозяйское. Скажем так: Был полон терпенья, Как гость, за которым знак Хозяйки – всей тьмы знак! — Та молния поверх слуг! Живой или призрак — Как гость, за которым стук Сплошной, не по средствам Ничьим – оттого и мрем — Хозяйкина сердца: Березы под топором. (Расколотый ящик Пандорин, ларец забот!) Без счету – входящих, Но кто же без стука – ждет? Уверенность в слухе И в сроке. Припав к стене, Уверенность в ухе Ответном. (Твоя – во мне.) Заведомость входа. Та сладкая (игры в страх!) Особого рода Оттяжка – с ключом в руках. Презрение к чувствам, Над миром мужей и жен — Та Оптина пустынь, Отдавшая – даже звон. Душа без прослойки Чувств. Голая, как феллах. Дверь делала стойку. Не то же ли об ушах? Как фавновы рожки Вставали. Как ро – та... пли! Еще бы немножко — Да просто сошла б с петли От силы присутствья Заспинного. В час страстей Так жилы трясутся, Натянутые сверх всей Возможности. Стука Не следовало. Пол – плыл. Дверь кинулась в руку. Мрак – чуточку отступил. * * * Полная естественность. Свойственность. Застой. Лестница, как лестница, Час, как час (ночной). Вдоль стены распластанность Чья-то. Одышав Садом, кто-то явственно Уступал мне шаг — В полную божественность Ночи, в полный рост Неба. (Точно лиственниц Шум, пены о мост...) В полную неведомость Часа и страны. В полную невидимость Даже на тени. (Не черным-черна уже Ночь, черна – черным! Оболочки радужной Киноварь, кармин — Расцедив сетчаткою Мир на сей и твой — Больше не запачкаю Ока – красотой.) Сон? Но, в лучшем случае — Слог. А в нем? под ним? Чудится? Дай вслушаюсь: Мы, а шаг один! И не парный, слаженный, Тот, сиротство двух, Одиночный – каждого Шаг – пока не дух: Мой. (Не то, что дыры в них — Стыд, а вот – платать!) Что-то нужно выравнять: Либо ты на пядь Снизься, на мыслителей Всех – державу всю! Либо – и услышана: Больше не звучу. Полная срифмованность. Ритм, впервые мой! Как Колумб здороваюсь С новою землей — Воздухом. Ходячие Истины забудь! С сильною отдачею Грунт, как будто грудь Женщины под стоптанным Вое-сапогом, (Матери под стопками Детскими...) В тугом Шаг. Противу – мнения: Не удобохож Путь. Сопротивлением Сферы, как сквозь рожь Русскую, сквозь отроду — Рис, – тобой, Китай! Словно моря противу (Противу: читай — По сердцу!) сплечением Толп. – Гераклом бьюсь! – Землеизлучение. Первый воздух – густ. Сню тебя иль снюсь тебе, — Сушь, вопрос седин Лекторских. Дай, вчувствуюсь: Мы, а вздох один! И не парный, спаренный, Тот, удушье двух, — Одиночной камеры Вздох: еще не взбух Днепр? Еврея с цитрою Взрыв: ужель оглох? Что-то нужно выправить: Либо ты на вздох Сдайся, на всесущие Все, – страшась прошу — Либо – и отпущена: Больше не дышу. Времечко осадное, То, сыпняк в Москве! Кончено. Отстрадано В каменном мешке Легкого! Исследуйте Слизь! Сняты врата Воздуха. Оседлости Прорвана черта. Мать! Недаром чаяла: Цел воздухобор! Но сплошное аэро — Сам – зачем прибор? Твердь, стелись под лодкою Леткою – утла! Но – сплошное легкое — Сам – зачем петля Мертвая? Полощется... Плещется... И вот — Не жалейте летчика! Тут-то и полет! Не рядите в саваны Косточки его. Курс воздухоплаванья Смерть, и ничего Нового в ней. (Розысков Дичь... Щепы?.. Винты?..) Ахиллесы воздуха – Все! – хотя б и ты, Не дышите славою, Воздухом низов. Курс воздухоплаванья Смерть, где всё с азов, Заново... Слава тебе, допустившему бреши: Больше не вешу. Слава тебе, обвалившему крышу: Больше не слышу. Солнцепричастная, больше не щурюсь. Дух: не дышу уж! Твердое тело есть мертвое тело: Оттяготела. Легче, легче лодок На слюде прибрежий. О, как воздух легок: Реже – реже – реже... Баловливых рыбок Скользь – форель за кончик... О, как воздух ливок, Ливок! Ливче гончей Сквозь овсы, а скользок! Волоски – а веек! — Тех, что только ползать Стали – ливче лeeк! Что я – скользче лыка Свежего, и лука. Пагодо-музыкой Бусин и бамбука, — Пагодо-завесой... Плещь! Все шли б и шли бы... Для чего Гермесу — Крыльца? Плавнички бы — Пловче! Да ведь ливмя Льет! Ирида! Ирис! Не твоим ли ливнем Шемахинским или ж Кашемирским... Танец — Ввысь! Таков от клиник Путь: сперва не тянет Персть, потом не примет Ног. Без дна, а тверже Льдов! Закон отсутствий Всех: сперва не держит Твердь, потом не пустит В вес. Наяда? Пэри? Баба с огорода! Старая потеря Тела через воду (Водо-сомущения Плеск. Песчаный спуск...) – Землеотпущение. Третий воздух – пуст. * * * Седью, как сквозь невод Дедов, как сквозь косу Бабкину, – а редок! Редок, реже проса В засуху. (Облезут Все, верхи бесхлебны.) О, как воздух резок, Резок, реже гребня Песьего, для пёсьих Курч. Счастливых засек Редью. Как сквозь просып Первый (нам-то – засып!) Бредопереездов Редь, связать-неможность. О, как воздух резок, Резок, резче ножниц. Нет, резца... Как жальцем В боль – уже на убыль. Редью, как сквозь пальцы... Сердца, как сквозь зубы Довода – на Credo[1] Уст полураскрытых. О, как воздух цедок, Цедок, цедче сита Творческого (влажен Ил, бессмертье – сухо). Цедок, цедче глаза Гётевского, слуха Рильковского... (Шепчет Бог, своей – страшася Мощи...) А не цедче Разве только часа Судного... В ломоту Жатв – зачем рождаем? ...Всем неумолотом, Всем неурожаем Верха... По расщелинам Сим – ни вол ни плуг. – Землеотлучение: Пятый воздух – звук. * * * Голубиных грудок Гром – отсюда родом! О, как воздух гудок, Гудок, гудче года Нового! Порубок Гуд, дубов под корень. О, как воздух гудок, Гудок, гудче горя Нового, спасиба Царского... Под градом Жести, гудче глыбы — В деле, гудче клада — В песне, в большеротой Памяти народной. Соловьиных глоток Гром – отсюда родом! Рыдью, медью, гудью, Вьюго-Богослова Гудью – точно грудью Певчей – небосвода Нёбом или лоном Лиро-черепахи? Гудок, гудче Дона В битву, гудче плахи В жатву... По загибам, Погрознее горных, Звука, как по глыбам Фив нерукотворных. Семь – пласты и зыби! Семь – heilige Sieben![2] Семь в основе лиры, Семь в основе мира. Раз основа лиры — Семь, основа мира — Лирика. Так глыбы Фив по звуку лиры... О, еще в котельной Тела – “легче пуха!” Старая потеря Тела через ухо. Ухом – чистым духом Быть. Оставьте буквы — Веку. Чистым слухом Или чистым звуком Движемся? Преднота Сна. Предзноб блаженства. Гудок, гудче грота В бури равноденствья. Темени – в падучке, Голода – утробой Гудче... А не гудче Разве только гроба В Пасху... И гудче гудкого — Паузами, промежутками Мочи, и движче движкого — Паузами, передышками Паровика за мучкою... Чередованьем лучшего Из мановений божеских: Воздуха с – лучше-воздуха! И – не скажу, чтоб сладкими — Паузами: пересадками С местного в межпространственный — Паузами, полустанками Сердца, когда от легкого — Ох! – полуостановками Вздоха – мытарства рыбного Паузами, перерывами Тока, паров на убыли Паузами, перерубами Пульса, – невнятно сказано: Паузами – ложь, раз спазмами Вздоха... Дыра бездонная Легкого, пораженного Вечностью... Не все ее — Так. Иные – смерть, – Землеотсечение. Кончен воздух. Твердь. Музыка надсадная! Вздох, всегда вотще! Кончено! Отстрадано В газовом мешке Воздуха. Без компаса Ввысь! Дитя – в отца! Час, когда потомственность Ска – зы – ва – ет – ся. Твердь! Голов бестормозных — Трахт! И как отсечь: Полная оторванность Темени от плеч — Сброшенных! Беспочвенных — Грунт! Гермес – свои! Полное и точное Чувство головы С крыльями. Двух способов Нет – один и прям. Так, пространством всосанный, Шпиль роняет храм — Дням. Не в день, а исподволь Бог сквозь дичь и глушь Чувств. Из лука – выстрелом — Ввысь! Не в царство душ — В полное владычество Лба. Предел? – Осиль: В час, когда готический Храм нагонит шпиль Собственный – и вычислив Всё, – когорты числ! В час, когда готический Шпиль нагонит смысл Собственный... Примечания 1 Верую (лат.). 2 Священная семерка (нем.).