придет время – женишься. А я куда – эдакая чернявка…
–Нет, ты всех красивше…
И Огнейка снова успокаивает Олешеньку:
–Будет и у тебя счастье. Горбатые тоже женятся. Вот Варлам… Ты только ремесло какое-нибудь выучи… А ты все на небо да на реку смотришь. Разве можно так мужику. Мужик должен робить. Не можешь в лесу, мастеровым надо быть…
Огнейку выдают замуж. Вечером того же дня, как Огнейку увозят в Лаю, Олешенька накладывает на шею петлю.
С ума сошел горбун. Все смотрел да смотрел на небо… И только одна Огнейка знала истинную причину гибели Олешеньки.
Крестьянская девушка с малых лет готовится к жизни в качестве хозяйки дома. Она должна очень много уметь – этого требовал сам характер натурального хозяйства.
Она должна уметь прясть, ткать, мыть, обряжать корову, жать, шить, варить, печь. А кроме того, она должна быть и актрисой, то есть уметь причитать на похоронах, на свадьбах, петь песни.
Огнейка в 5–6 лет уже прядет. И это поражает ссыльного Юру. Как? Такой ребенок. Она должна играть.
–А у нас игры – крестьянская работа.
Огнейке забавно это. Что тут особенного? Неужели же есть где-то девки ее возраста, которые ничего не делают. Смешно! Глупый какой-то.
–Огня! Огня бессовестная,– одергивает ее мать.
–Да он, мама, глупый. Ничего не понимает.
–Что ты, что ты, срамница. Смотри, тебя за язык на том свете привяжут.
Потом Огнейка учится причитать…
–Научи-ко, научи-ко,– просит она Махоньку.
Огнейка Юре говорит:
–Если я не научусь, меня никто замуж не возьмет.
Юра поражен, что так просто говорит о замужестве десятилетняя девочка. Неужели же она так развита? И он пытает Огнейку, зачем ей нужно выходить замуж.Огнейка на игрище
Сборы на мечище. Великое событие. Как выйдешь, в чем, да как ступишь – судьба всей жизни решалась. Потому накануне собралась вся родня. Бабка Марька забыла и про икоты. Внучка как-никак. Да и Иван высоко взлетел. У кого служит? У Щепоткиных.
Пришли тетки, сестры отца. А в конце и Махонька пожаловала. Кое-кто принес свои наряды.
Огнейке поначалу было смешно, но потом и она прониклась серьезностью момента. И она заразилась желанием не уронить честь семьи, честь рода. И потому она уже не сопротивлялась: делайте что хотите.
И бабы «делали». Примеряли платья, платки и платы, ленты от повязки должны были скрыть девичью косу… Обутка…
Огнейка надела ожерелок из жемчуга – Ивана подарок. Жемчуг в Беломорье был в большом почете – местный, озерный, речной, и морской… Жемчуг низали с великим мастерством – где мелкий, где вроссыпь, а где кучно…
Махонька против жемчуга – к печали. А кто-то: нет, к радости. Всем праздникам праздник. А третья: а жизнь без печали не бывает. А нет печали, и радости не бывать. Радует и печалит жемчуг.
Кольцо, цепи, янтари… В конце концов остались довольны.
Поучения, наказы Огнейке: как ходить, как стоять, как смотреть, как петь, как улыбаться:
–Бегаешь, вся растрясла себя. Надо выходку показать.
–Иди ровнехонько, держи ногу, не дрогни – хоть земля провались под ногами.
–Смотри полуглазком, говори – полуротком.
–Рот-то закрой. Не мух пришла ловить.
–Не пыли. Не садись на ноги, легко иди, но и не семени.
–У каждой песни свой в хороводе ход, не все уткой плавай, поведут веселую зазывную, ты веди ход с каблучка, да почаще ступай, притоптывай легонько, а протяжную распевную зачнут, ты осторожненько с носочка ступай.
–Как держать платок в руке? Тряпкой чтобы не висел. Поигрывай легонечко, у матери жениха глаз вострый, все высмотрит.
Махонька успокаивала:
–Больно-то не трусь. Не на казнь идешь. Красу нечего прятать.
Назавтра снова собрались. Заплетали косу. Огнейка не спала всю ночь. (Это выход на сельский бал – Наташа деревенская.) [6]
Мечище. Собрались многие. Держались родней: у всех была репетиция накануне. Не только у Огнейки.
Но кто бы мог подумать, что в дело вмешается молодежь, политические ссыльные?
Была вековая традиция. Девушек в хороводе расставляли старухи в зависимости от положения отца. Первыми всегда ставили Губиных, за ними Александру Федорову, Иринью Иванову. А которые победнее – задвигали взад. И на задах часто собиралась самая девичья красота.
Ссыльные, а вместе с ними и молодежь Копаней, решили поломать этот порядок. Самая красивая Огнейка – она и должна быть впереди.
Ребята говорят:
–Что у нас делается? Коровы играют или девки?
–Че плетешь-то?
–Да как? Самые красивые задвинуты взад, а вперед выставлены коровы…
Растерянность всеобщая. И вдруг выдвигают вперед Огнейку.
Пустяк все это. Но для тех времен, для Копаней – это революция. Вызов векам, существующему порядку.
–Первой должна быть Губина. Первой должно быть богатство.
–А я сама богатство. Да, я сама богатство.
Да как подняла голову, да как ступила – замолчали люди.
Красота победила. Все глаза, весь мир, солнце – все устремилось на Огнейку. Не подкачай. И она не подкачала.
Озорная девчонка. И вдруг – величавые, плавные движения. Жесты королевы. Откуда? Как пришло?
Дивились бабы. Но еще больше дивилась сама Огнейка. Вспомнила Олену Копаневу. Ощущение какой-то величавости, важности момента. Экзамен на девичество. Минута, от которой зависело будущее.
Обсуждение среди баб:
–Ишь, как вьют круг, ровнехонько, одна за другой поспевают.
Другой молодухе понравилось, как идут девушки рядками, с поклоном то ли морю, то ли родному дому.
–Хорошо идут, как холсты расстилают.
Да, молодухи вздыхают, иные и слезу пускают: еще в прошлом году хоровод водили.
Пожилые, матери женихов, все оценивали с практической точки зрения. Их не хоровод интересовал, а девушки.
–Тяжело ступает Дарья, но уж в работы хороша, могутна девка, дельна невеста будет.
–Марфуше-то не привалило счастье, с лица нехороша, большеноса, когда какой жених возьмет.Матери невест присматривались к женихам, женихов обсуждали.
Огнейка – подросток. Все радостно, все интересно вокруг. К Юре Сорокину она просто привязалась. Носит ему постиранное белье. Тот одаривает ее конфетами.
В страду Юра едет с братом Огнейки на Хорсу. Приходит Огнейка. В новом платье. Собирает ягоды.
–Юра, да ведь Огнейка в тебя влюбилась,– говорит брат.
И это слышит Огнейка. Сердце – тук-тук.
–Огнейка, а хочешь я тебя увезу в город? Не боишься?
–Нет.
–Смелая.
Вечер. Огнейка слышит в избе разговор брата с Юрой о любви. Тот рассказывает о студентке. О любви… Высокой… Пламенной.
Огнейка расплакалась. А дома спрашивает мать:
–Мама, а за политических ссыльных можно девушкам выходить замуж? Вернее – можно ли им жениться?
Юра на сенокосе. Кто-то жалуется из мужиков. Просит совета. И Огнейка думает: какой он умный. Мужики советуются с ним.
Огнейка по-детски влюблена в Юру. И мучает его, и своей наивностью часто ставит в тупик.
–Ты на ком потом женишься? Возьми меня в жены. Я прясть умею. Я все умею. А ты чего умеешь? Пахать не умеешь, дрова рубить не умеешь. Рыбу ловить не умеешь. Да с тобой помрешь с голоду. Какой же ты муж? Видал, как мужики-то у нас? Что делают? А ты ничего не умеешь. Ну пошто так? А? Откуда ты такой взялся? Неужели все там такие? А как вы жили? Кто вас кормил?
И тут Юра рассказывает о городской жизни, о городе, о матери. Показывает карточку… Агния настояла, чтобы и другую карточку показал.
–Барышня. Мама, он барышню носит. Я видала таких. В монастырь приезжали… А она только в ситцевом ходит? И завсе?
–Как завсе?
–Завсе не знает. Кажинный день.
–А в чем же она должна ходить?
–Пестрядинное у нее есть? Мы завсе-то в пестрядинном ходим.
–В городе не носят.
–Совсем?
–Да.
–Вот хорошо-то. Краса в городе-то жить. А кто она?
–Знакомая девушка.
–Ну-ка, дайте поглядеть. Баская.
Юра вопросительно взглянул.
–Красивая, значит…
–Так это она невеста?
Юра, мучительно покраснев, пожал плечами.
–Мама, мама,– закричала Огнейка,– у него невеста.
И тут она окончательно смутила Юру.
Анисимова, от природы деликатная и чуткая, помогает ему оправиться. Огнейка после некоторого молчания наклоняется к его уху:
–А сыспода-то у нее тоже ситцевое?
Юра, не сразу поняв, о чем спрашивает Огнейка, готов провалиться сквозь землю.
–Да, в общем, так…
–Я говорю, нижняя-то рубаха у нее тоже из ситца?
Мать только покачала головой.
Когда Огнейка пошла первый раз на вечерянку, она пригласила и Юру.
–Глупая,– говорит мать.– Интересно ему с морошкой.
Но Юра приходит. И Огнейку он не узнает, ведет себя степенно, кланяется. Юре интересно было наблюдать деревенских девочек, во всем подражавших взрослым… И ребята, подражая взрослым, женятся.
–Весело ли у нас?– спрашивает Огнейка.–Весело,– сказал Юра. И он не врал.
Замужество Огнейки. Жертвует собой ради брата. Ефтя Дурынин, как мог только, издевался над Огнейкой. Он показал себя. За все расплатился: за унижения, за высокомерие… И ему, садисту по натуре, доставляло ни с чем не сравнимое наслаждение помыкать ею, унижать, заставлять ее выполнять самые низменные желания, топтать…
Огнейка сперва боится Максима, свекра. А потом убеждается: добрый.
Скоморошье гнездо и древнее благочестие – вот мир, в который попала Огнейка.
Жизнь на Лае. Одиноко. Скучно. Все в работе. Но иногда выйдет к реке, сядет на бережок и смотрит на Копани. Там другая жизнь. Близко, но не ускочишь.
Проплывали паромы. Кричали мальчишки: верховцы – опалены овцы. Кидали каменья. И она когда-то кидала. Куда они плывут?
Есть где-то другой мир. Щепоткины, город, брат. Шумно, светло. За что же ее брат, как в тюрьму, засадил?
Потом извещение – погорел второй брат. Ради кого же все эти жертвы?
Хотела уйти от мужа. Мать не пускает, плачет.
Огнейка, словно после долгой и тяжкой болезни, вышла к реке, села на бревнышко, вмытое в песок.
Ярко светило солнце, в воде у ног, на неимоверной глубине, огромными белыми стаями клубились облака, по поверхности реки проплывала кора…
А за рекой, на самой горе, погруженная в полдневную тень, стояла родная деревня, под деревней луга…
Какая-то девушка бежала к реке, легко, беззаботно. Так же и она когда-то бегала. А теперь? Где радость? Где счастье? Что сделалось с ней?
И хоть бы польза была какая-нибудь от этого? А то ведь Ивана в армию отдали…
Хотела уйти от мужа. Мать не пускает, плачет.
Проводы мужа в солдаты. И тогда – разгул: вот вам за все…Агния и Юра
Первая встреча после революции… Юра, оказавшись в Копанях, первым делом идет к Порохиным. Невесело. А Агния?
