не признает.
Федосья рассказывает историю замужества, падения. Юра идет за реку. Пьяный перевозчик:
–Чем промышляем, товарищ? Надо быть, по молодому делу? Тогда путь правильный держите. На Лае безотказно. Баба – ягодка. И подходов много не надо. Понимает с первого раза. Только бутылку…
Юра не верит. Потом встреча с Огнейкой. Не веря глазам, протирает очки.
–Ну что, узнал теперь? А я тебя сразу узнала. Еще от лодки. Идешь, голову повесил, как мешок муки на затылке несешь,– да кто же так на севере ходит?
Заходит свекор.
–Ну, опять сегодня не житье. Опять хахаль.
Огнейка закусила губы, но ничего не сказала. Старик ушел.
–Ну, раз хахаль, дак раздевайся…
Юра печально посмотрел на нее.
–Что, презираешь? Вот до чего тварь дошла? Али не поверил, что говорят?
Юра молчит.
–Встретились, и слова нет. А хоть зачем пришел-то, знаешь? Да чего я спрашиваю? Зачем мужик к бабе ходит? Ну, давай делай свое дело. А может, мне начать?
Юра встает:
–Я в другой раз зайду, ладно?
–А чего тебе заходить? Мужик ты плевый…
Юра, понурив голову, идет по дороге в монастырь. У Агнии разрывается душа. Но она не кричит. Сдерживается.
На другой день Юра является с виноватым видом. Подарок – платок…
Агния язвительно:
–Ну вот, за плату…
Юра торжественно:
–Агния Мартыновна, я вчера вел себя самым мерзким образом. И очень прошу извинить. Я не имею права ни в чем упрекать тебя…
–Ах ты, вежливенький, хорошенький, одумался… Ну дак я не одумалась. Ты чего это сказал: не имеешь права упрекать меня? А за что же тебе упрекать меня? За то, что я себя навеки погубила да в грязь втоптала? А кто в том виноват? Не ты ли меня в эту грязь втоптал?
–Я?
–Ах, бедненький. Ты мне сколько сказок всяких рассказывал… А вы удрали, на кого нас бросили? На скотов? Ты думаешь, меня спрашивали, за кого выходить? Выходи, и все… А как я жила? Какие муки, издевательства вытерпела. Да я дала бы себя голой по всей деревне протащить, в нужнике выкупаться, только отомстить ему, паразиту, отомстить всем вам… Можешь ты это понять?… Да я чем дряннее мужичонко, тем радовалась больше…
Агния встала, указывая на дверь:
–А теперь иди и больше не показывайся мне на глаза. Нету прежней Огнейки. Я сука, блядь. Я себе противна. Меня не под одним щелоком, не под одной дресвой не отмыть, а не то что этим мыльцем алым, которое ты принес…
–Агния… Но почему мы не можем быть друзьями?
–Иди, иди, друг нашелся. Ищи друга не в грязи… Я на тебя молилась…
Назавтра Юра уехал на фронт, потом заболел тифом. Встреча с Огнейкой. Она выхаживает его, больного. Худое тело. Моет в горячей воде. Юре стыдно.
–Не стыдись. Какой уж ты, Юра, мужчина. Ты ученый.
Юра умолк.
–Ты дурачок, Юра, всегда с книжками. Как свою барышню встретил?
–Какую?
Потом вспомнил: он хвастался. Сочинил себе биографию. Так было интереснее жить. Должна у революционера быть подруга.
Он сказал:
–Не было.
–Я так и думала.
Перед отъездом на фронт Агния приносит тетрадку.
Юра узнает в ней свой дневник. Он потрясен.
–И ты хранила?
–А чего ее хранить. Лежала. Немного места надо.
На самом деле она не расставалась с ней.
–Белая ночь. Заколдованное царство. Отсюда, наверно, сказка о заколдованном царстве. Надо расколдовать это царство.
Юра уезжает на фронт. Агния провожает его.
–Дай мне руку.
–Зачем?
–Можно я ее поцелую?
–Она, Юра, грязная…
–Агния, почему ты мне всё гадости говоришь?
–А потому, что не люблю. Ты, как с благородной. Привык ручки целовать. Вот ты бы меня обхватил.
И он пошел… Огнейка долго глядела ему вслед.
Потом Агния приехала на фронт. Солдаты – копаневские – пристают. Агнейко, Огнейко. Многие ее знали. И вдруг она видит Юру.
–Ну, слышал?
–Слышал.
–А ты мне руку хотел целовать.
–Ты все равно лучше всех. Ты самая чистая.
–Что?
–Я говорю, ты самая чистая. Ты лучше всех.
Впереди загрохало. Бой. Юра – тут хватило смелости – обнял ее, поцеловал в губы. И побежал вперед, в пекло.
Огнейка стояла. Близко снаряд разорвался. Она все стояла и смотрела туда, где скрылся Юра.
–Ложись! К чертовой матери. Как попала сюда эта баба?– закричал командир.
Огнейка лежит и наблюдает бой. И все думы о Юре… Огнейка встает на колени и обращается к Богу:
–Господи, сохрани Юру. Царица небесная. Господи, Господи, если тебе надо, возьми мою душу взамен его. Я грешница, я развратная баба. Но, Боже, пощади Юру. Он самый хороший на земле. Что же за жизнь будет, если его не останется. И зачем вообще вся революция, если его нет. Если пуля и снаряд сегодня должна убить человека… Убей меня. Но пощади, пощади Юру. Я люблю его – больше жизни люблю…
Идут раненые. Несут убитых. Не Юра ли? Потом она видит Юру. Идет, шатается. И протирает очки.
–Юра,– окликнула его Огнейка. Она не услышала своего голоса. И не удивилась, что не услышал он.
Юра прошел мимо. Не ранен. Вошел в избу. Слава Богу.
Во время отступления Огнейка оказалась в стане мятежников (в монастыре). Юра, узнав об этом, бесстрашно идет в монастырь. И такая сила была в нем, что мятежники не стали стрелять. А он пришел, взял Огнейку и повел. На обратном пути в него стреляют. Он падает.
–Юра, Юра. Ты не убит?
–Нет, я не умру, пока ты со мной.
Она оттащила его в кусты.
–Юрочка, Юрочка, родной мой. Юра, Юра…
Он целует ее. Слезы на ее прекрасных глазах. Как звезды.
–Юрочка, Юрочка… Ты целуешь меня. И я тебе не противна? Я грязная, грязная.
–Ты чище всех.
–Нет, Юра, я две недели не мылась в бане…
–Я тебя всю жизнь любил. Вот ей-богу. И ты меня тоже любишь…
Огнейке представляется, что она обманом завладела Юрой, что он просто по доброте взял ее. Юра возражает ей. А она не верит.
–Нет, вот когда я была чистая, тогда бы с тобой встретиться.
–Да ты и сейчас чистая.
–Какая я чистая?
–Но ведь эта грязь не пристала к тебе. Ты ведь всему радуешься, все любишь. Ты же чувствуешь себя чистой. Как ребенком.
–Чувствую.
Юра целует ее.
–Это правда? Тебе приятно меня целовать?
–Ну а как же?
Агния не видела мать с тех пор, как выгнала ее из дому, когда та прибежала с руганью по поводу ее загула. Но перед отъездом – может быть, навсегда – пошла с Юрой.
–Прощай, мама. Я уезжаю с Юрой. Он теперь мой муж…
И вот Агния уезжает. Мать на угоре. За рекой Лая – все там осталось. И ей ничего не надо.
–Прощайте. Прощайте.Куда они идут? В какое неизвестное? Увидит ли она еще раз Копани?
30-е годы. У Агнии сын и дочь. Преданные комсомольцы. Отец – бог, живой дух революции. Зависть к нему. И вдруг – он враг, враг революции.
Иван, брат Агнии, бежал за границу. Юра, будучи за границей, встречается с ним… А по приезде рассказывает о своей встрече знакомым. И потом это вменяют ему в вину – связь с врагом.
Агния в отчаянии. Это она виновата. Юра утешает ее. Нет, нет. Он счастлив…
«Сын за отца не отвечает». Но дети Юры отвечали. Дочь отказывается от отца. И это предлагают сыну. Но сын отказывается, порывает с сестрой. А потом, незадолго до войны, едет в Копани. Побывал в молодости отца и матери.Махонька
Наряду с семьей Порохиных центральное место в книге, и притом самое важное в нравственно-философском смысле, занимает Махонька. Более того, Махонька – не только самая яркая фигура в книге, но, может быть, и небывалая как в русской, так и в мировой литературе.
Недаром особенно много сохранилось заметок в архиве писателя о Махоньке, и не только о ее судьбе и характере, но и содержащие авторское осмысление героини, ее гениальной натуры, ее всечеловеческой сути.
Прототип ее – гениальная сказительница Пинежья Марья Дмитриевна Кривополенова. Федор Абрамов специально изучал ее биографию, ездил по местам, где жила и бывала сказительница, беседовал со старожилами о ней. (См. подробнее в моей книге «Дом в Верколе». Л., «Советский писатель», 1988.)
Но фигура Махоньки в книге богаче и сложнее реального прототипа. В ней нашли воплощение размышления писателя о безграничных возможностях человека, о духовном богатстве, силе духа и нравственной чистоте одаренной личности.
Недаром в заметках о смысле и пафосе «Чистой книги» Абрамов часто упоминает Махоньку как «меру всех людей».30.III. 79
Великий день. Открылась философия «Чистой книги». Жизнь в своих истоках всегда чистая, и нравственная высота человека определяется тем, насколько он близок к этим истокам, в какой мере он несет в себе эту чистоту, насколько он художник, творец… Мера отсчета – Махонька. 6.XI. 79
Кругом была нечисть, колдуны, знахари – все стращало, пугало, отравляло жизнь.
А Махонька, маленькая Махонька бесстрашно выходила на бой с мракобесьем. Где-то в душе, в глубине души сама трепещет от страха, но старается не подать вида.
Вся жизнь Махоньки – бой с темными силами во имя человека.
Махонька предстает в книге как самый богатый и счастливый человек. Она не завидует богатству, не тяготится нищенством. Она вмещает весь мир в себе.20.III. 79
Она и впрямь была самый счастливый человек на свете… Свободна. Ничем и никем не связана. Каждый день новь. Каждый день новые люди. И летает-то она.
Птице человек всю жизнь завидует – сегодня на севере, завтра в теплых заморских краях, где Сирин-птица сладкозвучно поет. А она ведь не от моря к морю летает. Она из одного века в другой летает. Сейчас вот сидит тут, в низкой крестьянской избе, а может и ко князю Владимиру в гости заявиться. Да не просто на подворье, а на почетный пир, где сам Илья Муромец с добрыми людьми пирует. И Махонька врасплох для всех запела старину про Владимира Красно Солнышко. Про то, как со своей дружиной пирует.
В другой раз Махонька говаривала:
–Чегой-то скушно у вас мне. Не сходить ли к царю Ивану на свадьбу, да Темрюковну-злыдню со своими братцами посмотреть.
Самые развернутые и важные записи от 7 и 8 марта 1980 года.
