зерне, перемалываемый на мельницах, и на печеный хлеб. В Голландии, как полагают, денежная цена хлеба, потребляемого в городах, удваивается благодаря таким налогам. Вместо части этих налогов жители деревень уплачивают ежегодно определенную сумму с души в соответствии с сортом хлеба, какой они, по предположению, потребляют. Потребляющие пшеничный хлеб уплачивают 3 гульд. 15 стив., т. е. около 6 шилл. 9,5 п. Как утверждают, эти и некоторые другие налоги, повысив цену труда, привели к гибели большей части мануфактур Голландии* [* «Mйmoires concernant les Droits etc.». P. 210, 211]. Подобные же налоги, хотя и не столь тяжелые, существуют в Миланской области, в Генуе, в герцогствах Парма, Пиаченца и Гвастала, а также в Папской области. Один довольно известный французский писатель* [* «Le Rйformateur»] предложил преобразовать финансы своего отечества, заменив большинство других налогов этим самым разорительным из всех налогов. Нет такой нелепости, говорит Цицерон* [* Cicero. De Divinatione. Lib. II, cap. 58], которая не защищалась бы когда-либо тем или другим философом.
Налоги на мясо еще более распространены, чем налоги на хлеб. Действительно, можно считать сомнительным, является ли мясо где-либо предметом жизненной необходимости. Как известно из опыта, хлеб и другие растения вместе с молоком, сыром и сливочным или растительным маслом, когда нельзя достать первого, могут и без кусочка мяса доставлять самое обильное и здоровое, подкрепляющее питание. Приличия нигде не требуют от человека питаться мясом, как они требуют от него в большинстве мест носить полотняное белье или кожаные башмаки.
Предметы необходимого потребления или роскоши могут быть облагаемы двумя способами: или потребитель уплачивает ежегодно определенную сумму за пользование или потребление известных товаров, или товары облагаются налогом, будучи еще на руках у торговца и до того, как они передаются потребителю. Предметы потребления, которые сохраняются продолжительное время, прежде чем вполне будут потреблены, лучше всего облагать первым способом; вторым способом наиболее целесообразно обложение тех предметов потребления, которые потребляются немедленно или более скоро. Налоги на экипажи и на посуду представляют собою примеры первого способа обложения, большинство других налогов в виде акциза и пошлин — второго способа.
Экипаж может при бережном обращении прослужить 10 или 12 лет. Он может быть обложен налогом раз навсегда, прежде чем выйдет из рук каретного мастера. Но, конечно, покупателю удобнее платить 4 ф. в год за право держать экипаж, чем сразу заплатить на 40 или 48 ф. дороже каретнику, или ту сумму, в какую обойдется ему налог за все то время, в течение которого он пользуется этим экипажем. Точно так же серебряный или золотой сервиз может сохраняться в течение более столетия. Потребителю, разумеется, легче платить 5 шилл. в год за каждые 100 унций посуды, т. е. около 1 % ее стоимости, чем выкупать этот налог из расчета 25 или 30 лет, что должно повысить цену по крайней мере на 25 или 30 %. Различные налоги, взимаемые с домов, с большим удобством уплачиваются, без сомнения, посредством умеренных годичных взносов, чем при установлении тяжелого налога такой же стоимости при постройке их или при первой их продаже.
Хорошо известно предложение сэра Мэттью Деккера, чтобы все предметы, даже те, которые потребляются немедленно или очень быстро, облагались этим именно способом, т. е. чтобы торговец ничего заранее не платил, но чтобы потребитель уплачивал определенную сумму ежегодно за дозволение потреблять известные предметы. Целью этого проекта было поощрение всех различных отраслей внешней торговли, в особенности торговли транзитной, посредством отмены всех пошлин при ввозе и вывозе и предоставления, таким образом, торговцу возможности затрачивать весь свой капитал и кредит на покупку товаров и зафрахтование судов, не отвлекая ни малейшей доли того и другого на предварительную уплату налогов. Однако проект обложения таким способом предметов, потребляемых немедленно или скоро, вызывает, по-видимому, следующие четыре весьма существенные возражения.
Во-первых, налог в таком случае окажется более неравномерным или не так хорошо соответствующим издержкам и потреблению различных плательщиков, как при том способе, каким он обычно взимается. Налоги на эль, вино и спиртные налитки, которые уплачиваются заранее торговцами, в конечном итоге оплачиваются различными потребителями в точном соответствии с потреблением каждого из них. Но если бы налог уплачивался посредством покупки разрешения на право пить эти напитки, то трезвый оказался бы сравнительно со своим потреблением обложен гораздо более тяжело, чем пьяница. Семейство, проявляющее большое гостеприимство, облагалось бы гораздо легче, чем семейство, принимающее меньше гостей. Во-вторых, этот способ обложения посредством оплаты за год, за полгода или три месяца разрешения на право потребления определенных товаров очень значительно уменьшил бы одно из главных удобств налогов на предметы быстрого потребления, а именно уплату их малыми долями. В цене в 3 1/2 п., какую в настоящее время стоит кружка портера, различные налоги на солод, хмель и пиво вместе с добавочной прибылью, какую пивовар накидывает на авансирование их, составляют, вероятно, около 1/2 п. Если рабочий может без труда обойтись без этих 1 1/2 п., он покупает кружку портера; если не может, он удовлетворяется пинтой, и, поскольку неистраченный пенни равносилен приобретению одного пенни, он таким образом выгадывает благодаря своей воздержанности фартинг; он уплачивает налог малыми долями, в зависимости от того, как и когда может платить его, и каждый акт платежа совершенно доброволен с его стороны. При желании он может совсем не платить. В-третьих, эти налоги будут приносить меньше, чем налоги на предметы роскоши. Раз разрешение приобретено, будет ли покупатель пить много или мало, налог с него останется тем же самым. В-четвертых, если бы рабочему приходилось уплачивать сразу посредством годовых, полугодичных или трехмесячных платежей весь налог, который он теперь уплачивает с незначительным неудобством или без всякого неудобства при покупке всех кружек и пинт портера, выпиваемых им за любой из этих периодов времени, то эта сумма могла бы часто быть для него очень обременительной. Поэтому представляется очевидным, что этот способ обложения никогда не может без самого жестокого угнетения приносить доход, хотя бы сколько-нибудь приближающийся к тому доходу, который получается при действующем ныне способе без всякого угнетения. Тем не менее в некоторых странах предметы, потребляемые немедленно или очень быстро, облагаются именно та- ким способом. В Голландии жители уплачивают определенную сумму с души за разрешение пить чай. Я уже упоминал о налоге на хлеб, который взимается таким же образом, поскольку он потребляется на фермах и в деревнях.
Налоги в виде акцизов взимаются главным образом с продуктов отечественного производства, предназначенных для потребления внутри страны; они налагаются только на немногие виды продуктов наиболее широкого потребления. Никогда не может быть никаких недоразумений как относительно продуктов, подлежащих этим налогам, так и относительно специального налога, каким облагается каждый вид продуктов. Они ложатся почти исключительно на так называемые мною предметы роскоши, исключая четыре вышеупомянутых налога: на соль, мыло, кожу, свечи и, пожалуй, налог на простое стекло.
Таможенные пошлины гораздо более старинного происхождения, чем налоги акцизные. По-видимому, они и получили название customs (обычаев) для обозначения обычных платежей, существовавших с незапамятных времен; первоначально их считали, по-видимому, налогами на прибыль купцов. В варварские времена феодальной монархии к купцам, как и ко всем прочим жителям городов, относились не многим лучше, чем к освобожденным крепостным, личность которых презиралась и барыши которых вызывали зависть. Крупная знать, которая согласилась, чтобы король облагал прибыли ее собственных вассалов, не имела ничего против того, чтобы он облагал точно так же и прибыль того класса людей, в защите которого она была гораздо менее заинтересована. В те непросвещенные времена не понимали, что прибыли купцов не могут быть облагаемы непосредственно или что конечная уплата всех подобных налогов должна ложиться с значительной надбавкой на потребителей.
К барышам иностранных купцов относились с еще большим недоброжелательством, чем к барышам купцов английских; было поэтому естественно, что прибыли первых облагались более тяжело, чем прибыли последних. Эта неодинаковость налогов на иностранных и английских купцов, порожденная невежеством, сохранялась в дальнейшем благодаря духу монополии или в целях обеспечения нашим собственным купцам преимущества как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Принимая во внимание это различие, старинными таможенными пошлинами облагались одинаково все виды продуктов, предметы необходимости так же, как и предметы роскоши, товары как вывозимые, так и ввозимые. Почему торговцы одним видом продуктов — так, по-видимому, рассуждали — должны находиться в более благоприятном положении, чем торговцы другим видом продуктов? Или почему купец, вывозящий товары, должен пользоваться большим покровительством, чем купец, ввозящий их?
Старинные пошлины распадались на три группы; первой, и, вероятно, самой древней, из них была пошлина на шерсть и кожу. Она, по-видимому, была главным образом или исключительно вывозной пошлиной. Когда в Англии возникла суконная промышленность, была установлена такая же пошлина на сукно, чтобы король при вывозе последнего не лишался части причитающихся ему пошлин с шерсти. Две другие группы составляли, во-первых, пошлина на вино, которая называлась tonnage (потонной), потому что взималась в определенном размере с тонны, и, во-вторых, пошлина на все другие товары, которая называлась poundage (пофунтовой), потому что взималась в определенном размере с фунта стерлингов их предполагаемой стоимости. В 47-й год правления Эдуарда III была установлена пошлина в 6 п. с фунта стоимости всех вывозимых и ввозимых товаров, исключая шерсть, шкуры, кожи и вина, которые подлежали особым пошлинам. В 14-й год правления Ричарда II пошлина эта была повышена до 1 шилл. с фунта, но спустя три года снова понижена до 6 п. Она была увеличена до 8 п. во 2-й год правления Генриха IV, а в 4-й год правления этого государя — до 1 шилл. С этого времени до 9-го года правления Вильгельма III пошлина эта оставалась на уровне 1 шилл. с фунта. Пошлины, потонная и пофунтовая, обыкновенно предоставлялись королю одним и тем же актом парламента и назывались потонной и пофунтовой субсидией. Так как пофунтовая субсидия столь продолжительное время существовала в размере 1 шилл. с фунта, или 5 %, то на таможенном языке слово «субсидия» стало обозначать общую пошлину этого рода в 5 %. Эта субсидия, называемая ныне старой, и по сию пору продолжает взиматься на основании таможенного устава, введенного на 12-м году правления Карла II. Порядок определения на основе таможенного устава стоимости товаров, облагаемых этой пошлиной, установлен, как говорят, во времена, предшествовавшие королю Якову I. Новая субсидия, установленная на 9-м и 10-м гг. правления Вильгельма III, состояла в добавочных 5 % с большей части товаров. Субсидии в 1/3 и 2/3 составили вместе еще 5 %, которые пропорционально приходились на каждую из них. Субсидия 1747 г.
