500 ф. 0 ш. 0 п.
И т о г о
1 455 949 ф. 18 ш. 9 п.
Если добавить к этой сумме остаток по счетам лорда Чатама и Калькрафта и другие сбережения подобного же рода на содержание армии вместе с суммами, полученными от Английского банка, Ост-Индской компании и от добавочного шиллинга с фунта поземельного налога, то общий итог должен значительно превысить 5 млн. Таким образом, погашение государственного долга за время мира за счет сбережений из обыкновенных доходов не превышало в среднем полумиллиона в год. Без сомнения, фонд погашения был значительно увеличен после заключения мира в результате выплаты части долга, понижения процентов по выкупаемым обязательствам с четырех до трех и погашения части пожизненных рент; и если бы мир продолжался, то миллион, наверное, можно было бы ежегодно уделять из него на погашение долга. Действительно, за минувший год был выплачен миллион, но в то же самое время был оставлен неоплаченным значительный долг по цивильному листу, а теперь мы вовлечены в новую войну, которая в дальнейшем может оказаться столь же дорогой, как и предыдущие войны* [* Действительно, эта война потребовала больше расходов, чем какая-либо из прежних войн, и вовлекла нас в добавочный долг свыше 100 млн. В течение 11 лет глубокого мира мы выплатили немногим более 10 млн. долга: в течение же 7 лет войны мы сделали долг более чем на 100 млн.]. Новый долг, который, вероятно, будет сделан до окончания следующей кампании, будет, наверное, приблизительно равняться той сумме, на какую был уменьшен старый за счет сбережений по обыкновенным доходам государства. Поэтому было бы совершенно неосновательно ожидать, что государственный долг может быть когда-либо полностью погашен посредством возможных сбережений из обыкновенных доходов при их нынешнем состоянии.
Государственные долговые обязательства различных европейских наций, обремененных налогами, в частности Англии, один автор считает суммой огромного капитала, который добавлен к наличному капиталу страны и посредством которого расширяется ее торговля, умножаются ее мануфактуры, улучшаются и обрабатываются ее земли в значительно больших размерах, чем это было бы возможно посредством одного только наличного капитала. Он не принимает во внимание, что капитал, предоставленный первыми кредиторами государства правительству, представлял собой с того самого момента, как был ссужен государству, известную часть годового продукта, отвлеченную от своей функции капитала для того, чтобы служить доходом, отвлеченную от содержания производительного труда к содержанию непроизводительных работников и к тому, чтобы быть израсходованной и растраченной в течение года, даже без надежды на воспроизводство в будущем. В обмен на предоставленный капитал кредиторы, правда, получили ежегодную ренту из государственных средств в большинстве случаев большей стоимости. Эта рента, без сомнения, возместила им их капитал и позволила им вести их торговлю и операции в прежних или, может быть, в еще более широких размерах; это значит, что они получили возможность или занимать у других лиц новый капитал под обеспечение этой ренты, или, продав ее, получить от третьих лиц новый собственный капитал, равный или даже превышающий тот, какой они ссудили правительству. Однако этот новый капитал, приобретенный или занятый ими у третьих лиц, должен был существовать в стране раньше и должен был, как все капиталы, употребляться на содержание производительного труда. Когда он перешел в руки тех, кто ссудил свои деньги правительству, хотя он и явился в некоторых отношениях новым капиталом для них, он не стал таковым для страны; он лишь представлял собою капитал, отвлеченный от одного употребления для того, чтобы быть обращенным на другое. Хотя он возместил им капитал, ссуженный ими правительству, он не возместил его стране. Если бы они не ссудили этого капитала правительству, в стране было бы два капитала, две части годового продукта вместо одной, затра чиваемые на содержание производительного труда.
Когда для покрытия расходов правительства получается ежегодно доход в виде поступлений от свободных, или незаложенных, налогов, известная доля дохода частных лиц отвлекается от содержания одного вида непроизводительного труда на содержание другого. Несомненно, некоторая часть сумм, уплачиваемых ими в виде этих налогов, могла бы быть превращена в капитал, а следовательно, употреблена на содержание производительного труда, но более значительная часть, вероятно, была бы израсходована, а следовательно, употреблена на содержание непроизводительного труда. Покрытие государственных расходов таким способом, без сомнения, затрудняет в большей или меньшей степени дальнейшее накопление нового капитала, но оно не ведет необходимо к уничтожению какой-либо доли фактически существующего капитала.
Когда же государственные расходы покрываются бессрочными займами, они покрываются путем ежегодного уничтожения некоторого капитала, до того существовавшего в стране, поскольку некоторая часть годового продукта, которая раньше предназначалась для содержания производительного труда, отвлекается на содержание труда непроизводительного. Однако так как в этом случае налоги оказываются более легкими, чем они были бы, если бы суммы, достаточные для покрытия этих же расходов, собирались в течение одного года, то частный доход отдельных лиц неизбежно меньше обременяется и вследствие этого значительно меньше ослабляется их способность сберегать и обращать часть этого дохода в капитал. Если практика займов в большей мере уничтожает уже существовавший капитал, то одновременно с этим она в меньшей мере препятствует накоплению или приобретению нового капитала, чем метод покрытия государственных расходов доходами, собираемыми в течение данного года. При системе займов бережливость и трудолюбие частных лиц могут гораздо легче заполнить бреши, которые расточительность и неосмотрительность правительства могут в тех или иных случаях делать в совокупном капитале общества.
Впрочем, эта система бессрочных займов имеет такое преимущество перед другой системой только во время войны. Если бы военные расходы покрывались всегда доходом, получаемым в течение года, то налоги, дающие этот чрезвычайный доход, отменялись бы с окончанием войны. Способность частных лиц накоплять, меньшая во время войны, была бы большей в мирное время, чем при системе бессрочных займов. Война не обязательно приводила бы к уничтожению части существовавших уже капиталов, а мир приводил бы к накоплению значительных новых капиталов. Войны, по общему правилу, заканчивались бы гораздо быстрее и затевались бы не столь опрометчиво. Население, чувствуя во время войны целиком всю тяжесть ее, скоро стало бы тяготиться ею; правительство, чтобы удовлетворить его, не было бы вынуждено вести ее дольше, чем это необходимо. Предвидение тяжелого и неизбежного бремени войны удерживало бы народ от опромет чивого требования ее, когда нет к тому действительных и серьезных оснований. Периоды, в течение которых способность частных лиц накоплять несколько ослабляется, повторялись бы реже и были бы короче. Напротив того, периоды, в течение которых эта способность достигает максимальных размеров, были бы гораздо продолжительнее, чем это может быть при системе бессрочных фундированных долгов.
Помимо того, когда бессрочные фундированные долги достигли значительных размеров, умножение налогов, вызываемое этим, иногда уменьшает способность частных лиц накоплять даже в мирное время столь же сильно, как другая система делает это во время войны.
Доходы Великобритании в мирное время превышают ныне 10 млн. ф. в год. Если бы они были свободны от обязательств и не заложены, их могло бы хватить, при надлежащем управлении и не делая ни на один шиллинг новых долгов, на ведение самой упорной войны. Частный доход жителей Великобритании ныне не менее обременен в мирное время, а их способность накоплять ослаблена не меньше, чем это было бы во время наиболее дорогостоящей войны, — и все это в результате применения гибельной системы бессрочных займов.
Как утверждали, при уплате процентов по государственному долгу деньги из правой руки переходят в левую. Деньги не выходят за пределы страны. При этом доля дохода одной части населения переходит к другой, и нация ни на грош не становится беднее. Эта апология целиком основывается на софистике меркантилистической системы, и после подробного рассмотрения, какому я уже подверг эту систему, представляется, пожалуй, излишним распространяться дальше на эту тему. Она предполагает также, что держателями государственных займов являются исключительно жители данной страны, а это как раз и неверно: голландцы, а также ряд других иностранных наций обладают весьма значительной долей наших государственных займов. Но даже если бы весь долг принадлежал жителям страны, он из-за этого не был бы менее гибелен.
Земля и денежные капиталы составляют два основных источника всякого дохода как частного, так и государственного. Денежный капитал оплачивает заработную плату производительного труда, занятого в земледелии, в мануфактурной промышленности или в торговле. Распоряжение этими двумя основными источниками дохода принадлежит двум различным группам — собственникам земли и владельцам денежного капитала или предпринимателям.
Землевладелец заинтересован ради сохранения своего дохода в содержании своего владения в возможно лучшем состоянии — он должен строить и ремонтировать дома своих арендаторов, производить и поддерживать необходимые осушения земель и огораживание их, а также все другие дорогостоящие улучшения, какие надлежит делать и поддерживать землевладельцу. Но в результате различных поземельных налогов доход землевладельца может быть так сильно уменьшен, а из-за всевозможных налогов на предметы необходимости и удобства он может быть сведен к столь незначительной действительной стоимости, что землевладелец может увидеть себя совершенно неспособным производить или поддерживать эти дорогие улучшения. Но когда землевладелец перестает выполнять лежащие на нем обязанности, то становится совершенно невозможным, чтобы арендатор продолжал выполнять свои. По мере увеличения затруднений землевладельца сельское хозяйство страны неизбежно приходит в упадок.
Когда владельцы капитала, производительно прилагающие его, находят, что вследствие различных налогов на предметы необходимости и удобств получаемый от него доход не дает возможности в данной стране приобретать такое же количество предметов необходимости и удобств, какое можно было бы приобрести на равный доход в любой другой стране, они проявляют склонность переселяться в другую страну. А если при взимании этих налогов все или большая часть купцов и владельцев мануфактур, т. е. все или большая часть крупных капиталистов, оказывают- ся обреченными на оскорбительные и неприятные посещения сборщиков налогов, эта склонность переселиться скоро претворится в фактическое переселение. Промышленная деятельность в стране неизбежно придет в упадок с отливом капитала, питавшего ее, и замирание торговли и промышленности будет сопровождаться упадком земледелия.
Передача большей части дохода с земли и капитала от владельцев этих двух главных источников дохода, т. е. от лиц, непосредственно заинтересованных в хорошем состоянии каждого клочка земли и в надлежащем употреблении каждой доли капитала, другой группе лиц (кредиторам государства, не имеющим такого специального интереса) должна в конечном счете привести к небрежному обращению с землей и к расточению или отливу капитала. Не подлежит сомнению, что кредитор государства заинтересован, в общем, в процветании земледелия, промышленности и торговли страны, а следовательно, в хорошем состоянии ее земель и в надлежащем употреблении ее капиталов. При общем упадке одного из этих факторов выручка от различных налогов может
