отраслях торговли такое перемещение капитала, отнюдь не одни и те же. Монополия в обоих случаях является главным средством, но монополия особого рода. Действительно, монополия того или иного рода является, по-видимому, единственным оружием меркантилистической системы.
В торговле с Америкой все нации стараются по возможности сосредото чить в своих руках весь сбыт на рынок своих колоний, совершенно отстранив все другие нации от непосредственной торговли с ними. В течение большей части XVI столетия португальцы старались таким же образом регулировать торговлю с Ост-Индией, претендуя на исключительное право плавать в индийских водах на том основании, что им принадлежит заслуга первого открытия пути туда. Голландцы и теперь еще не допускают все другие европейские нации к торговле с их островами, дающими пряности. Монополии такого рода явно установлены против всех других европейских наций, которые благодаря этому не только отстраняются от торговли, куда им было бы выгодно обратить часть своего капитала, но и оказываются вынужденными покупать товары, доставляемые этой торговлей, по несколько более дорогой цене сравнительно с той, какую им пришлось бы платить, если бы они могли сами ввозить их непосредственно из стран, производящих их.
Но после падения могущества Португалии ни одна европейская нация уже не претендовала на исключительное право плавания в индийских водах, главные порты которых открыты теперь кораблям всех европейских наций. Однако, исключая Португалию и с недавнего времени Францию, торговля с Ост-Индией во всех европейских странах была отдана в руки монопольных компаний. Монополии подобного рода, в сущности, устанавливаются против той самой нации, какая провозглашает ее. Значительнейшая часть этой нации не только устраняется благодаря ей от торговли, к которой ей могло бы быть выгодно обратить часть своего капитала, но и вынуждена покупать товары, доставляемые этой торговлей, по несколько более дорогой цене, чем если бы она была открыта и свободна для всех членов этой нации. Со времени учреждения английской Ост-Индской компании, например, остальные жители Англии, помимо того что были отстранены от торговли, должны были оплачивать в цене потребляемых ими ост-индских товаров не только все чрезвычайные прибыли, которые компания получала на этих товарах вследствие своей монополии, но и все те чрезвычайные излишние издержки, которые неизбежно должны были вызываться обманом и злоупотреблениями, не отделимыми от управления делами столь большой компании. Таким образом, нелепость этого второго рода монополии гораздо более очевидна, чем нелепость монополии первого рода.
Оба этих вида монополии более или менее нарушают естественное распределение капитала общества, но они не всегда нарушают его одинаковым образом.
Монополии первого рода всегда привлекают к одной какой-нибудь отрасли торговли, в которой они устанавливаются, более значительную долю капитала общества, чем та, которая естественно притекала бы к ней.
Монополии второго рода могут иногда привлекать капитал к той отрасли торговли, в которой они устанавливаются, а иногда и отвлекать его от нее в зависимости от различных обстоятельств. В бедных странах они, естественно, привлекают к ней больше капитала, чем при нормальных условиях притекало бы к ней. В богатых странах они, естественно, отвлекают от нее значительное количество капитала, которое в нормальных условиях направляли бы в нее.
Такие бедные страны, как, например, Швеция и Дания, вероятно, никогда не отправили бы ни одного судна в Ост-Индию, если бы эта торговля не была предоставлена монопольной компании. Учреждение такой компании неизбежно поощряет предприимчивых людей. Монополия ограждает их от всех конкурентов на внутреннем рынке, а на внешних рынках они имеют равные шансы с купцами других наций. Их монополия дает им уверенность, что они получат большую прибыль на значительном количестве товаров, и вероятность того, что они получат значительную прибыль на большом количестве товаров. Не получая такого чрезвычайного поощрения, бедные купцы таких бедных стран никогда, наверное, не решились бы рисковать своими небольшими капиталами в столь отдаленном и ненадежном предприятии, каким, естественно, должна была казаться им торговля с Ост-Индией.
Напротив, такая богатая страна, как Голландия, при свободной торговле, вероятно, отправляла бы в Ост-Индию гораздо больше кораблей, чем делает это в настоящее время. Ограниченный капитал Голландской ост-индской компании не пускает, вероятно, в эту торговлю многие крупные торговые капиталы, которые притекали бы к ней при отсутствии монополии. Торговый капитал Голландии так велик, что он, так сказать, постоянно перетекает то в займы иностранных государств, то в займы частным торговцам и предприимчивым людям чужих стран, то в транзитную торговлю. Поскольку почти все отрасли торговли переполнены, а весь капитал, который с более или менее сносной прибылью может быть помещен в них, уже вложен туда, постольку капитал Голландии неизбежно отвлекается к наиболее отдаленным предприятиям. Если бы торговля с Ост-Индией была вполне свободна, она, вероятно, поглотила бы большую часть этого избыточного капитала. Ост-Индия представляет собой как для мануфактурных изделий Европы, золота и серебра, так и для некоторых других продуктов Америки более обширный и емкий рынок, чем Европа и Америка, взятые вместе.
Всякое нарушение естественного распределения капитала неизбежно бывает вредным для общества, в котором оно происходит; или тем, что отвлекает от какой-нибудь отрасли торговли капитал, который в противном случае притекал бы к ней, или же привлечением [капитала] в какую-нибудь отрасль торговли, которое, в противном случае, не произошло бы. Если бы при отсутствии монопольной компании торговля Голландии с Ост-Индией была значительнее, чем теперь, страна эта должна терпеть значительный ущерб благодаря тому, что часть ее капитала отстранена от такого занятия, которое для нее наиболее выгодно. Точно так же если при отсутствии монопольной компании торговля Швеции и Дании с Ост-Индией была бы меньше, чем теперь, или — что, пожалуй, более вероятно — совсем не существовала бы, то обе эти страны должны терпеть значительный ущерб ввиду отвлечения части их капитала в занятие, которое в той или иной мере не соответствует их современным условиям. Для них, пожалуй, было бы лучше при настоящих условиях покупать ост-индские товары у других наций, даже платя при этом несколько дороже, чем отвлекать столь значительную часть своего незначительного капитала к столь отдаленной торговле, в которой капитал оборачивается так медленно и может содержать столь небольшое количество производительного труда внутри собственной страны, где имеется столь большая нужда в производительном труде, где так мало производится и так много требуется производить.
Хотя, таким образом, при отсутствии монопольной компании какаянибудь отдельная страна может оказаться не в состоянии вести непосредственную торговлю с Ост-Индией, отсюда отнюдь не следует, что подобного рода компания должна быть учреждена в ней; отсюда следует только то, что при данных обстоятельствах такая страна не должна торговать непосредственно с Ост-Индией. Тот факт, что подобные компании вообще не являются необходимыми для торговли с Ост-Индией, достаточно доказывается опытом Португалии, которая более 100 лет подряд почти всю ее держала в своих руках без всякой монопольной компании.
Указывали, что ни один отдельный купец не может обладать капиталом, достаточным для содержания представителей и агентов в разли чных портах Ост-Индии, чтобы доставать товары для судов, посылаемых им туда; а между тем при отсутствии таких представителей и агентов трудность найти груз может часто приводить к тому, что суда упустят благоприятное время для возвращения, и издержки, связанные с таким промедлением, не только съедят всю прибыль от предприятия, но и могут причинить значительные убытки. Однако этот довод, если он вообще что-нибудь доказывает, доказывал бы только то, что ни одна значительная отрасль торговли не может вестись без монопольной компании, а это противоречит опыту всех наций. Нет такой крупной отрасли торговли, в которой капитал любого отдельного купца был бы достаточен для ведения всех подсобных операций, необходимых для ведения основной торговли. Но когда нация созревает для ведения какой-нибудь крупной отрасли торговли, одни купцы, естественно, вкладывают свои капиталы в основную ее ветвь, а другие — в подсобные ее ветви, и хотя таким образом ведутся все ее ветви, однако очень редко бывает, чтобы все они велись посредством капитала одного отдельного торговца. Если поэтому нация созрела для торговли с Ост-Индией, известная часть ее капитала, естественно, распределится между различными ветвями этой торговли. Некоторые из ее купцов сочтут выгодным для себя поселиться в Ост-Индии и затрачивать там свои капиталы на доставку товаров судам, которые присылаются другими купцами, живущими в Европе. Если бы поселения, приобретенные различными европейскими нациями в Ост-Индии, были отняты у монопольных компаний, которым они ныне принадлежат, и поставлены под непосредственное покровительство государя, жизнь в них стала бы удобной и безопасной по крайней мере для купцов тех наций, которым эти поселения принадлежат. Если в какой-либо момент та часть капитала какой-либо страны, которая по собственному почину стремится и склоняется, так сказать, к торговле с Ост-Индией, окажется недостаточной для ведения всех этих различных ее ветвей, это будет служить доказательством того, что в данное время эта страна еще не созрела для такой торговли и что ей выгоднее еще некоторое время покупать даже по более высокой цене у других европейских наций нужные ей ост-индские товары, вместо того чтобы ввозить их самой непосредственно из Ост-Индии. Ее потери на высокой цене этих товаров редко могут сравняться с потерями, которые она понесет вследствие отвле чения значительной части своего капитала от другого употребления, более нужного, более полезного или более соответствующего ее условиям и положению, чем непосредственная торговля с Ост-Индией.
Хотя европейцы обладают на Африканском побережье и в Ост-Индии многочисленными значительными поселениями, они еще не обзавелись ни тут, ни там такими населенными и богатыми колониями, как на островах и материке Европы. Африка, равно как некоторые из стран, объединяемых под общим наименованием Ост-Индии, населена варварскими народами. Но эти народы отнюдь не были так слабы и беззащитны, как жалкие и беспомощные американцы; помимо того, они были и гораздо более многочисленны в зависимости от естественного плодородия населяемых ими стран. Самые варварские народы Африки или Ост-Индии были пастушескими народами, даже готтентоты, тогда как туземцы всех местностей Америки, за исключением Мексики и Перу, были лишь охотниками; а существует очень большая разница между числом пастухов и числом охотников, которым может обеспечить средства к существованию территория одного и того же размера и одинакового плодородия. Поэтому в Африке и Ост-Индии было гораздо труднее вытеснить туземцев и распространить плантации на большую часть земель их первоначальных жителей. Кроме того, как уже было отмечено, дух монопольных компаний неблагоприятен для развития новых колоний и был, вероятно, главной причиной ничтожности успехов их в Ост-Индии. Португальцы вели торговлю как с Африкой, так и с Ост-Индией, не учреждая монопольных компаний, и их поселения в Конго, Анголе и Бенгуэле на Африканском побережье и в
