Шагал.
Тут ходили по струнке,
Тут еще до чугунки
Был знатнейший кабак.
Фонари на предметы
И придворной кареты
Промелькнул силуэт.
Так мне хочется, чтобы
Появиться могли
Голубые сугробы
С Петербургом вдали.
Здесь не древние клады,
Интендантские склады
И извозчичий двор.
Шепелявя неловко
И с грехом пополам,
Молодая чертовка
Там гадает гостям.
Там солдатская шутка
Льется, желчь не тая…
Полосатая будка
И махорки струя.
Драли песнями глотку
И клялись попадьей,
Пили допоздна водку,
Заедали кутьей.
Ворон криком прославил
Этот призрачный мир…
А на розвальнях правил
1961
* * *
Так не зря мы вместе бедовали
Даже без надежды раз вздохнуть.
Присягнули – проголосовали
И спокойно продолжали путь.
Не за то, что чистой я осталась,
Вместе с вами я в ногах валялась
У кровавой куклы палача.
Нет! и не под чуждым небосводом
И не под защитой чуждых крыл —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
РОДНАЯ ЗЕМЛЯ
И в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
1922
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно – своею.
1961
ПОСЛЕДНЯЯ РОЗА
Вы напишете о нас наискосок.
И.Б.
Мне с Морозовою класть поклоны,
С падчерицей Ирода плясать,
С дымом улетать с костра Дидоны,
Чтобы с Жанной на костер опять.
Господи! Ты видишь, я устала
Воскресать, и умирать, и жить.
Все возьми, но этой розы алой
Дай мне свежесть снова ощутить.
1962
* * *
Вот она, плодоносная осень!
Поздновато ее привели.
А пятнадцать блаженнейших весен
Я подняться не смела с земли.
Я так близко ее разглядела,
К ней припала, ее обняла,
А она в обреченное тело
Силу тайную тайно лила.
1961
* * *
О своем я уже не заплачу,
Но не видеть бы мне на земле
Золотое клеймо неудачи
На еще безмятежном челе.
1962
ЗАЩИТНИКАМ СТАЛИНА
Это те, что кричали: «Варавву
Отпусти нам для праздника», те,
Что велели Сократу отраву
Пить в тюремной глухой тесноте.
В их невинно клевещущий рот,
Этим милым любителям пыток,
Знатокам в производстве сирот.
1962
* * *
Против воли я твой,
«Энеида», песнь 6
Не пугайся, – я еще похожей
Нас теперь изобразить могу.
Призрак ты – иль человек прохожий,
Был недолго ты моим Энеем, —
Я тогда отделалась костром.
Друг о друге мы молчать умеем.
И забыл ты мой проклятый дом.
Ты забыл те, в ужасе и в муке,
И надежды окаянной весть.
Ты не знаешь, чтó у тебе простили…
Создан Рим, плывут стада флотилий,
И победу славославит лесть.
1962
ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Какое нам, в сущности, дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать —
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
В тревожной своей тишине.
1963
В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
O quae beatam, Diva,
tenes Cyprum et Memphin…
Hor[13]
Но не из нашего столетья,
Вдвоем нам не бывать – та, третья,
Нас не оставит никогда.
Ты подвигаешь кресло ей,
Я щедро с ней делюсь цветами…
Что делаем – не знаем сами,
Но с каждым мигом нам страшней.
Как вышедшие из тюрьмы,
Ужасное. Мы в адском круге,
А может, это и не мы.
1963
ПАМЯТИ В. С. СРЕЗНЕВСКОЙ
Почти не может быть, ведь ты была всегда:
В тени блаженных лип, в блокаде
и в больнице,
В тюремной камере и там, где злые птицы,
И травы пышные, и страшная вода.
О, как менялось все, но ты была всегда,
И мнится, что души отъяли половину,
Ту, что была с тобой, – в ней знала
я причину
Чего-то главного. И все забыла вдруг…
Но звонкий голос твой зовет меня оттуда
И просит не грустить и смерти ждать,
как чуда.
Ну что ж! попробую.
1964
* * *
И это станет для людей
Как времена Веспасиана,
И муки облачко над ней.
Рим. Ночь.
18 декабря 1964
Заключенье небывшего цикла
Часто сердцу труднее всего,
Я от многого в жизни отвыкла,
Для меня комаровские сосны
На своих языках говорят
И совсем как отдельные весны
В лужах, выпивших небо, – стоят.
1964
* * *
только тень,
И веет ветер из глухого сада,
А под ногой могильная ступень.
1964
* * *
На стеклах нарастает лед.
Часы твердят: «Не трусь!»
Услышать, чтó ко мне идет,
И мертвой я боюсь.
Как идола, молю я дверь:
«Не пропускай беду!»
Кто воет за стеной, как зверь,
Что прячется в саду?
1965
* * *
А как музыка зазвучала,
Я очнулась – вокруг зима;
Стало ясно, что у причала
Государыня-смерть сама.
Примечания
1
Сборник стихотворений И. Ф. Анненского; А. А. прочла «К. Л.» в начале 1910 г. (еще в корректуре) и, по ее словам, – «что-то поняла в поэзии».
2
Визави (фр.). – Ред.
3
Моя красавица! (фр.) – Ред.
4
«Господь, смилуйся над нами (фр.). – Ред.
5
Леонид Каннегисер – поэт, автор рецензии на «Четки»; в августе 1918-го убил М. Урицкого; расстрелян.
6
Процветание.
7
Х – Николай Степанович Гумилев.
8
Дорога в царскосельском Екатерининском парке.
9
Мой прекрасный Сан-Джованни. Данте (итал.).
10
Пышное торжество (фр.).
11
Солнечные часы (фр.).
12
Ты не можешь оставить свою мать сиротой. Джойс (англ.).
13 О богиня, которая владычествует над счастливым островом Кипром и Мемфисом. Гораций (лат.).
