времени выхода № 5 журн. «Заветы».

Можно предположить, что стихотворение написа¬но как бы от имени Н. С. Гумилева, для поэзии которого характерно сравнение глаз с бирюзой (ср. «неживая бирюза», «персидская больная бирюза»). Мысль стихот¬ворения: «Будь же нищей…» —может быть сопоставлена со строками стихотворения 1921 г. «На пороге белом рая…»: «Завещал мне, умирая, благостность и нищету…»

122 Прогулка. Впервые — «Четки», 1914. С. 10, с датой —1913. Май; «Бег времени». С. 49, с да¬той—1913. Печ. по кн. «Четки», 1914. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.

Написанное в мае 1913 г., стихотворение, возмож¬но, является воспоминанием о мае, проведенном Ахмато¬вой в Париже в1910и1911гг. Современные авторы книг об Ахматовой и Модильяни связывают это стихотворение с образом Модильяни в стихах Ахматовой 1910— 1913 гг. См. об этом в кн. Б. Носика «Анна и Амедео». С. 116.

По словам Л. Ю. Брик, это стихотворение любил декламировать Маяковский. Булонский лес — парк в Пари¬же, излюбленное место отдыха парижан.

«Ты пришел меня утешить, милый…»

Впервые — «Четки», 1914. С. 55, с датой—1913. Май. Петербург; «Из шести книг». С. 251. Черновой авто¬граф —РГАЛИ, с вариантом строки 8: «Ласковый, задум¬чивый и грустный». Печ. по кн. «Четки», 1914.

В одном из автографов (РГАЛИ) обозначено, что стихотворение написано на Крестовском острове, —там в доме № 12 по набережной Средней Невки жил отец Ахматовой, Андрей Антонович Горенко (1848 — 1915). По-видимому, обращено к М. Л. Лозинскому, в архиве которого имеется автограф другой редакции стихотворе¬ния: из одной строфы с подписью Ахматовой:

Ты пришел меня утешить, милый, Гость мой нежный, гость мой редкий. Ах, уже давно глядеть не стало силы, Как в окне под ветром плачут ветки.

Ахматова жила в квартире отца во время его болезни в мае 1913 г.; в 1910 — 1915 гг. эпизодически навещала его.

124 Голос памяти. Впервые —журн. «Гипербо¬рей». 1913. № 8. С. 3, без посвящения, которое впервые появляется в «Четках», 1914. С. 39, с датой —1913. Июнь. Слепнево; «Бег времени». С 70, с датой—1913. Печ. по кн. «Четки», 1914. Дата —по списку Н. Л. Дилак¬торской.

Ольга Афанасьевна Глебава-Судейкина (1885 — 1945) — актриса, близкая подруга Ахматовой (с 1910-х годов). Дебютировала после окончания Санкт-Петербургского театрального училища в 1905 г. в труппе Александ¬рийского театра (Аня в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад»), через год перешла в петербургский Драматичес¬кий театр В. Ф. Комиссаржевской, где играла в пьесах Ибсена и Метерлинка. В 1907 г. стала женой художника С. Ю. Судейкина. В 1909 г. возобновилась ее артистичес¬кая карьера (в театре Суворина) ролью Путаницы в во¬девиле Ю. Беляева «Путаница, или 1840 год». Она играла многие роли в пьесах Ростана, А. Дюма, Шил¬лера, Чехова, Беляева, Кузмина; танцевала—в «Лебедином озере» Чайковского в Малом театре, в дивертисментах и водевилях. Полонез, который Судейкина танцевала с Нижинским, стал знаменит; в кабаре «Бродячая соба¬ка» она пела, декламировала стихи, танцевала стилизо¬ванные русские народные и французские (XVIII в.) танцы. Глебова-Судейкина —главная героиня ахматов-ской «Поэмы без героя», действие первой части которой происходит в 1913 г. Кто для белой смерти твой покинул плен?—Речь идет о самоубийстве В. Г. Князева (умер 5 ап¬реля 1913 г. в Риге), после разрыва отношений с Глебовой-Судейкиной и в результате сложных и длительных пере¬живаний, связанных с М. А. Кузминым. О В. Г. Князеве см. коммент. к стихотворению «Смятение».

125 «Ничего не скажу, ничего не от¬крою…» Впервые — «Ежемесячное литературное прило¬жение к журн. «Нива». 1913. № 7. Столбцы 371 — 372. Печ. по этой публикации. Уточнение даты —по времени выхода прил. к журн. «Нива».

Аналой—в православных церквах —особый стол, на который во время богослужения кладут Евангелие, крест или иконы. Повести к аналою —т. е. совершить обряд бракосочетания. По-видимому, речь идет о Н. С. Гумиле¬ве, венчание с которым состоялось 25 апреля 1910 г.

«Покорно мне воображенье..J Впер¬вые—«Четки», 1914. С. 19, с датой —1913. Июль. Слеп-нево; «Бег времени». С. 58, с датой —Слепнево. 1913. Печ. по кн. «Четки», 1914.

Некоторые исследователи и мемуаристы высказы¬вали предположение, что стихотворение адресовано поэ¬ту Николаю Владимировичу Недоброво (1882—1919), с ко¬торым Ахматова познакомилась в апреле 1913 г., после приглашения ее на заседания «Общества поэтов», ор¬ганизованного Н. В. Недоброво и поэтом Е. Г. Лисенко-вым (первое заседание состоялось 4 апреля, в програм¬ме — чтение А. Блоком своей драмы «Роза и Крест»). 29 октября 1913 г. Недоброво уже писал своему другу Б. В. Анрепу о новой знакомой: «Источником существен¬ных развлечений служит для меня Анна Ахматова, очень способная поэтесса…» 12 мая 1914 г. в очередном письме Анрепу об Ахматовой Недоброво цитирует строку из ах-матовского стихотворения «Покорно мне воображенье…»: «Через неделю нам предстоит трехмесячная, по крайней мере, разлука. Очень это мне грустно. …) Мне хочется не иметь никаких обязанностей, даже лечебных, не иметь новых впечатлений, а, отдыхая телом на старых местах, писать побольше для того, чтобы развлекать Ахматову в ее «тверском уединении» присылкой ей идиллий, поэм и отрывков из романа под заглавием «Дух дышит, где хочет» и с эпиграфом:

И вот на памяти моей Одной улыбкой светлой боле. Одной звездой любви светлей».

(Соч., 3. С. 383, 384-385).

Другим возможным адресатом ахматовского стихо¬творения называли А. Блока. Однако нам кажется, что оба предположения как бы обгоняют события: близкая дружба Ахматовой и Недоброво началась не раньше зимы 1913/14 г. Его грусть от предстоящего расстава¬ния—это весна 1914 г., совместная работа над третьим изданием «Четок» —1916 г. С. Блоком Ахматова познако¬милась лично в апреле 1911 г., но след острого взаимного интереса можно найти в их стихах декабря 1913 г.— января 1914 г. (см. об этом коммент. к стихотворению «Я пришла к поэту в гости…»). В моем тверскомуедине-нъи… — В имении Гумилевых Слепневе Бежецкого уезда Тверской губернии, где Ахматова после замужества и рождения сына проводила почти каждое лето. По мнению М. М. Кралина, Ахматова цитирует строку из письма Пушкина: «Я скучаю в моем псковском уедине¬нии» (БО 1. С. 375).

«Вечерние часы перед столом…J Впер¬вые—«Четки», 1914. С. 64, с датой —1913. Лето; «Бег времени». С. 79, с датой— 1913. Печ. по кн. «Четки», 1914.

Уточнение места написания —на основании рассказа Ах¬матовой П. Н. Лукницкому: «Лето 13 г. я провела в Слеп-неве» (Лукницкий, 1. С. 100).

Возможно, обращено к Н. С. Гумилеву.

Последнее письмо. Впервые—сб. «Скри¬жаль 1». Пг., 1918. С. 17. Печ. по БП. С. 277-278. Датируется по времени возвращения Ахматовой из Слеп-нева (8 сентября 1913 г.).

Обращение к царскосельскому другу (возможно, Н. В. Недоброво, родословная которого восходила к А. С. Пушкину) породило «пушкинскую» интонацию «дружеского послания», которая, по-видимому, впослед¬ствии не удовлетворила автора, и стихотворение не вклю¬чалось Ахматовой в прижизненные издания.

130 «Мальчик сказал мне: «Как это боль¬но!»…» Впервые — журн. «Русская мысль». 1913. № 13. С. 130; «Четки», 1914. С. 35. Печ. по кн. «Четки», 1914. Дата-БП. С. 64.

131 «Здравствуй! Легкий шелест слы¬шишь.**) Впервые — «Четки», 1914. С. 30, с вариантами пунктуации и датой—1913. Октябрь; «Бег времени». С. 66, с датой—1913. Печ. по кн. «Бег времени». Дата — по кн. «Четки», 1914. Место написания—по БО 1. С. 54.

Возможно, обращено к Н. В. Недоброво.

«Знаю, знаю—снова лыжи*.» Впервые — «Четки», 1914. С. 73, с вариантом написания в строке 4: «Луг так сладостно-покат». Дата —1913. Октябрь. Цар¬ское Село. Печ. по кн. «Бег времени». С. 83, где да¬та—1913. Дата —по кн. «Четки», 1914.

Лыжные прогулки по льду Невы и в Царском Селе зимой 1913/14 г. Ахматова совершала обычно с Н. В. Не¬доброво. Ива, дерево русалок. — Образ «ивы—дерева руса¬лок» в поэзии Серебряного века восходит к Шекспиру. В трагедии «Гамлет» —см. рассказ о смерти Офелии (дей¬ствие IV, сцена 7):

Над речкой ива свесила седую Листву в поток (…) Она в поток обрушилась. Сперва Ее держало платье, раздуваясь, И, как русалку, поверху несло.

В трагедии «Отелло» об иве поет Дездемона (дейст¬вие IV, сцена 3):

Несчастная крошка в слезах под кустом Сидела одна у обрыва. Затянемте ивушку, иву споем, — Ох, ива, зеленая ива!*

Ср. также образ ивы в стихотворении И. Анненского «Ноша жизни светла и легка мне…» (1906):

И не горе безумной, а ива Пробуждает на сердце унылость, Потому что она, терпеливо Это горе качая… сломилась. (Анненский. С. 170).

У Б. Пастернака («Уроки английского»):

Когда случалось петь Дездемоне, — А жить так мало оставалось,— Не по любви, своей звезде она, По иве, иве разрыдалась. (Пастернак, 1. С. 133).

У Н. Гумилева («Озера», 1902):

И будят забытые, грустные чары Серебряно-белые ивы… (Гумилев, 1. С. 101);

у него же («Любовь», 1914):

Ее видали и в роще Висящей на иве тощей, На иве, еще Дездемоной Оплаканной и прощенной. (Там же. С. 374).

* Пер. Б. Пастернака.

133 8 ноября 1913. Впервые —«Четки», 1914. С. 54; «Из шести книг». С. 250. Печ. по кн. «Четки», 1914.

Начиная с невышедшего «Собрания стихотворе¬ний» 1924—1926 гг., редакторы пытались вписать в за¬главие слово «года». Ахматова была против этого—см. запись П. Н. Лукницкого о работе над корректурой в 1926 г.: «»8 ноября 1913 г,» Приложила палец к «г.», посмотрела, как выглядит заглавие, и сказала, чтоб я уб¬рал «г.» (год)»-(Лукницкий, 2, С. 226).

8 ноября ст. ст. —День Архистратига Михаила. Воз¬можно, обращено к М. Л. Лозинскому в день его ангела.

«Косноязычно славивший меня*.»

Впервые —журн. «Гиперборей». 1913. № 8 (вышел в нояб¬ре). С. 6, с вариантом строки 10: «Все плачущие равны перед Богом»; «Четки», 1923. С. 16. В БО 1. С. 49, варианты строк 9—11:

Люби меня, припоминай и плачь. Все плачущие не равны ль пред Богом. Прощай, прощай! меня ведет палач.

Печ. по кн. «Четки», 1923. Уточнение даты —по кн.: Черных, 1. С. 64 —на основании цензурного разреше¬ния на публичное исполнение трех стихотворений Ах-матовой: «Звенела музыка в саду…», «Косноязычно сла¬вивший меня…» и «Со дня Купальницы-Аграфены…»

В рукописи кн. «Бег времени» было включено в цикл «Черный сон» (в автографах РГАЛИ — «Дурной сон»), посвященный второму мужу Ахматовой —Владими¬ру (Вольдемару) Казимировичу Шилейко (о нем см. ком¬мент. к стихотворению «Ты всегда таинственный и но¬вый…»). Брак был недолгим (1918 — 1921, официальный развод в 1926 г.), ив сознании друзей Ахматовой и мемуа¬ристов запечатлен как период притеснений и вынужден¬ного домашнего затворничества Ахматовой. Поводом для написания стихотворения, возможно, явилось воспомина¬ние о выступлении В. К. Шилейко по поводу стихов Ахматовой. См. также строки из его стихотворения, посвя-щенного Ахматовой: «Уста Любви истомлены…»:

Поет и тлеет злая плоть.

Но знаю верой необманной:

Свою любимую Господь

Возвысит в день обетованный —

И над огнями суеты

Она взойдет стезей нестыдной,

Благословеннее звезды

В сияньи славы очевидной.

Это стихотворение было записано Ахматовой в так называемую