«Эрмитаж», 1991. С. 9).
те 1914). С. 4, в подборке «Всюьмистиптия»; «Белая стая», 1922. С. 112; «Из шести книг». С. 212. Печ. по кн. «Белая стая», 1922.
158 «Проводила друга до передней.* Впер¬вые—«Подорожник», 1921. С. 50. В изданиях «Стихотво¬рения», 1961 и «Бег времени» было перенесено в разд. «Четки». Печ. по кн. «Бег времени». С. 63. Дата —в кн. «Бег времени», место написания —в кн. «Подорожник».
159 «Цветов и неживых вещей…» Впер¬вые—журн. «Новая жизнь». 1914. № 2. С. 3, с вариантом в строке 9: «И мальчик мне сказал, таясь…»; «Четки», 1914. С. 33; «Бег времени». С. 67. Печ. по кн. «Четки», 1914.
160 «Каждый день по-новому тревожен…»
Впервые—журн. «Новая жизнь». 1914. № 1. С. 3; «Чет¬ки», 1914. С. 34; «Бег времени». С. 68. Печ. по кн. «Четки», 1914.
161/162 Стихи о Петербурге (1—2). /. «Вновь Исакий в облаченъи…» 2. «Сердце бьется ровно, мерно..j Впервые—«Четки», 1914. С. 71 — 73; «Бег времени». С. 81 — 82. Печ. по кн. «Бег времени».
По ритму и отдельным образам близко к стихотво¬рению А. Блока «Город в красные пределы…» из кн. «Стихи о Прекрасной Даме» (1905).
У Ахматовой: У Блока:
Стынет в грозном нетерпеньи Блещут искристые гривы
Конь Великого Петра… золотых, как жар, коней;
Ветер душный и суровый Стены фабрик, стекла окон,
С черных труб сметает гарь… Грязно-рыжее пальто…
Во 2-й строфе варианта (сб. «Стихи о Прекрасной Даме») было: «В каждой девушке —блудница…», что напо¬минает ахматовское «Все мы бражники здесь, блудницы…»-
Конь Великого Петра— «Медный всадник» Э. М. Фалько-не (1716—1791) на Сенатской площади в Санкт-Пе¬тербурге. … под аркой на Галерной. — Арка (скульпторы Н. С. и С. С. Пименовы, В. И. Демут-Малиновский, П. П. Соколов и др.) соединяет здания Сената и Синода на Сенатской площади (архитекторы К. И. Рос си, А. Е. Штау-берг, 1829—1834). Разделяет здания Галерная улица, над которой расположена арка. Эти строки Ахматова сдела¬ла одним из эпиграфов к третьей главе «Поэмы без героя» (см. т. 3).
«О тебе вспоминаю я редко…» Впер¬вые—журн. «Рубикон». 1914. № 6. С. 31, с вариантами строк:
9: Пусть ты не над моими губами; 13: Над грядущим я тайно колдую; 15: Я предчувствую встречу вторую;
«Белая стая», 1917. С. 52; «Из шести книг». С. 152. Печ. по кн. «Белая стая», 1917.
Возможно, отражает впечатление Ахматовой от лич¬ного общения в ноябре — декабре 1913 г. с А. А. Блоком, с которым она была знакома с 1911 г. Они встречались несколько раз, в частности 25 ноября 1913 г. на выступле¬нии на Бестужевских курсах, 7 декабря 1913 г. на лекции В. А. Пяста «Поэзия вне групп» в зале Тенишевского училища; 15 декабря 1913 г. Ахматова посетила Блока в его квартире на набережной реки Пряжки (Офицерская улица, дом 57, квартира 21) — см. также коммент. к стихо-творению «Я пришла к поэту в гости…».
164 «Как страшно изменилось тело…»
Впервые —сб. «Тринадцать поэтов». Пг., 1917. С. 6, с ва¬риантом строк:
7 — 9: И голос радости могучей, И молнии огонь летучей Как ангелы слетят ко мне;
«Подорожник». С. 30. В сб. «Из шести книг». С. 100 и «Бег времени». С. 184, вариант строки 6: «Сшибется где-то в высоте» —исчезла рифма: «вьгшине — мне». В пер¬вой публикации стихотворение датировано—1915 г., в кн. «Подорожник» и «Бег времени»—1913. Верность этой даты подтверждает М. И. Будыко, который рас-сказывал (со слов Ахматовой), что стихи были «написаны в 1913 году при обострении туберкулеза» («Об Анне Ахматовой». С. 481). В. М. Жирмунский (БП. С. 140), В. А. Черных (Соч., 1. С. 129) и многие современные публикаторы принимают дату — 1913. Однако доля со¬мнения остается. Ахматова не отличалась крепким здо¬ровьем,—в одном из дневников знакомого Ахматовой И. В. Евдокимова, оказавшегося рядом с ней на заседании «Общества поэтов» 11 декабря 1913 г., есть слова: «Она сегодня показалась мне ужасно симпатичной (…) только покашливает скверно» (Черных, 1. С. 66). Однако о ту¬беркулезе речь не шла до 1915 г., когда профес¬сор Г. Ф. Ланге впервые поставил ей такой диагноз (см. Лукницкий, 1. С. 101 — 102). Поэтому, возможно, слова о туберкулезе в разговоре с М. И. Будыко — ошибка памяти. Печ. по кн. «Подорожник».
«На гиее мелких четок ряд..м Впер¬вые—журн. «Северные записки». 1914. № 6. С. 33, под загл. «Дама в лиловом», с вариантами строк:
13—14: Усталый рот слегка разжат, Неровно-трудное дыханье;
«Подорожник». С. 45. В кн. «Стихотворения», 1961 име¬ло загл. «В зеркале». Печ. по кн. «Бег времени». С. 193.
166 Гость. Впервые-«Четки», 1914. С. 80-81, с вариантом строки 13: «И глаза, глядящие тускло». Печ. по кн. «Бег времени». С. 85 — 86.
Дата стихотворения (1 января 1914 г.) и его место в сб. «Четки» перед стихотворением «Я пришла к поэту в гости…» позволяют предположить, что оно связано с Блоком, независимо от того, имело ли место в реальной действительности такое свидание. Описание внешности «гостя» также совпадает с описанием Блока у ряда мему¬аристов. Ср. у Ахматовой: «И глаза, глядевшие тускло,// Не сводил с моего кольца, //Ни один не двинулся мус-кул//Просветленно-злого лица»; у 3. Гиппиус: «Лицо прямое, неподвижное, такое спокойное, точно оно из дерева или камня. Н° странно. В этих медленных
отрывочных словах, с усилием выжимаемых, в глухом голосе, в деревянности прямого лица, в спокойствии се¬рых невнимательных глаз есть что-то милое» (Гип¬пиус 3. Живые лица. Воспоминания. Тбилиси, 1991. С. 9). Из воспоминаний 3. Гиппиус о Блоке начала 1910-х гг.: «Так же мучительно задумчивы и медленны его речи. А каменное лицо этого, ныне такого известного и любимого поэта, еще каменнее, на нем печать удивлен¬ного, недоброго утомления. И одиночества, не смирен¬ного, но и не буйного,—только трагичного» (там же. С. 19). «Нам, конечно, известно было то, что говорили о Блоке: говорили, что он «кутит» … нет, что он пьет, уходя один, пропадая по целым ночам…» (С. 21).
167 «Я пришла к поэту в гости…» Впер¬вые—журн. «Любовь к трем апельсинам». 1914. № 1. С. 5, под загл. «Александру Блоку», рядом со стихотво¬рением Блока «Анне Ахматовой» («Красота страшна»,— вам скажут…»); «Четки», 1914. С. 81, с вариантами пунктуации; «Четки», 1923 —вариант строки 5: «Там малиновое солнце». Печ. по кн. «Бег времени». С. 87.
Публикация в журн. В. Э. Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам» была осуществлена по желанию Блока, о чем он писал Ахматовой 18 января 1914 г.: «Позвольте просить Вас (по поручению Мейерхольда) позволить поместить в первом номере этого журнала Ваше стихотворение, посвященное мне, и мое, посвящен¬ное Вам» (Литературное наследство. Т. 92. Кн. 4. С. 577). Ахматова посетила Блока (он жил тогда на углу на¬бережной реки Пряжки и Офицерской улицы, на пос¬леднем этаже дома, из окна квартиры были видны Нева и Финский залив) 15 декабря 1913 г., или, по словам Ахматовой, «в одно из последних воскресений 1913 г. я принесла его книги, чтобы он их надписал». Блок надписывал книги после ухода Ахматовой, очевидно, прибавив к принесенным ею еще какие-то. Позже, по-ви¬димому, в один из последних дней декабря 1913 г. или первых дней января 1914 г., Блок сам отнес надписанные им книги в дом, где жили Ахматова и Гу¬милев (Васильевский остров, Тучков переулок, дом 17, квартира 29). Однако Блок, по его собственному признанию, не решился позвонить и передал книги дворнику, перепутав при этом номер квартиры, поэтому книги попали к Ахматовой только 5 или 6 января 1914 г. На следующий день она пишет Блоку письмо, в которое вкладывает ответные стихи:
«Знаете, Александр Александрович, я только вчера получила Ваши книги. Вы спутали номер квартиры, и они пролежали все это время у кого-то, кто с ними расстался с большим трудом. А я скучала без Ваших стихов. Вы очень добрый, что надписали мне так много книг, а за стихи я Вам глубоко и навсегда благодарна. Я им ужасно радуюсь, а это удается мне реже всего в жизни. Посылаю Вам стихотворение, Вам написанное, и хочу для Вас радости. (Только не от него, конечно. Видите, я не умею писать, как хочу.) Анна Ахматова» (там же. С. 576-577).
Форма надписей на книгах была не характерна для Блока, который всегда обязательно указывал, кому дела¬ется посвящение, с каким пожеланием, от кого, дату (число, месяц, год), место написания. На книгах, пода¬ренных Ахматовой, надписи значительно отличаются от традиционных (нет пожеланий, а в ряде случаев — и даты, подписи): на сб. «Стихов о Прекрасной Даме» (М., 1905) —«Анне Ахматовой»; на кн. «Ночные часы» (М., 1911): «Анне Ахматовой. Александр Блок. 1913»; на второй кн. «Собрания стихотворений» (М., 1911): «Анне Ахматовой. 1913»; на кн. «Нечаянная радость»: «А. Ахматовой. Александр Блок». И только на третьей кн. «Собрания стихотворений» надпись традиционно полная: «Анне Ахматовой»:
«Красота страшна», —Вам скажут,— Вы накинете лениво Шаль испанскую на плечи, Красный розан —в волосах.
«Красота проста», Вам скажут, — Пестрой шалью неумело Вы укроете ребенка. Красный розан —на полу.
Но, рассеянно внимая
Всем словам, кругом звучащим,
Вы задумаетесь грустно
И твердите про себя:
«Не страшна и не проста я;
Я не так страшна, чтоб просто
Убивать; не так проста я,
Чтоб не знать, как жизнь страшна».
19 декабря 1913. Александр Блок (Блок, 3. С. 143).
Исследователи творчества Блока (В. Н. Орлов — см. Блок, 3. С. 550) полагали, что Блок отвечал на послание к нему Ахматовой. Факты и даты свидетель¬ствуют об обратном. 15 декабря Ахматова посетила Бло¬ка. В тот же день он начинает работать над стихотворе¬нием, посвященным ей. В черновиках Блока имеются не вошедшие в окончательную редакцию строфы:
Знаю, многие люди твердить Вам должны, Что Вы странно красивы и странно нежны, Знаю также, что скажут другие: она Так, как все…
Кругом твердят: «Вы—демон, Вы—красивы».
И Вы, покорная молве,
Шаль желтую накинете лениво,
Цветок на голове.
Первоначальный вариант 3-й строфы:
Но сквозь все слова чужие
Вас страшит расцвет Ваш ранний,
И, задумавшись печально,
Вы твердите про себя…
(Там же).
Стихотворение закончено 16 декабря. Знаменатель¬но,—и это отмечает В. А. Черных в статье «Переписка Блока с А. А. Ахматовой» (Литературное наследство. Т. 92. Кн. 4. С. 574),-что 15 декабря 1913 г. Блок написал еще одно стихотворение: «О нет! не раскол¬дуешь сердца ты…», которое связано с мадригалом, по¬священным Ахматовой:
О, нет! не расколдуешь сердца ты Ни лестию, ни красотой, ни словом. Я буду для тебя чужим и новым, Всё призрак, всё мертвец, в лучах мечты.
И ты уйдешь. И некий саван белый Прижмешь к губам ты, пребывая в снах. Все будет сном: что ты хоронишь тело, Что ты стоишь три ночи в головах.
Упоена красивыми мечтами, Ты укоризны будешь слать судьбе. Украсишь ты нежнейшими цветами Могильный
