марта 1925 г. По автографу Лукницкого (см. Лук¬ницкий, 1. С. 77 — 78, с ошибкой в строке 10: «Жаркое сердце земных отрад») опубликовано в БО 2. С. 32. По другому автографу с датой—1916? —БП. С. 323 (РТ 96): строки 1—2 —в качестве эпиграфа, далее текст из шести строк, от «И в черном саду между древних лип…». Загл. «Из прапоэмы (1916?)». В рабочих тетрадях есть еще несколько записей этого отрывка:
РТ 96: Вольно я выбрала дивный град, Жаркое солнце земных отрад, Но все мне казалось, что в раю Я песню последнюю пою.
В РТ 114 —строфа «Вольно я выбрала дивный град…» записана в контексте рассуждения об образе
«храм Ерусалимский» у Гумилева и у Блейка: «См. Блейк. Стр. 29. Сравнить «Память» Гумилева.
Блейк Гум шив («Память»)
Мы возведем Ерусалим Стены нового Ерусалима
В зеленой Англии родной На полях моей родной страны
Вольно я выбрала дивный Град Жаркое сердце земных отрад…
И все мне казалось, что в Раю
Я песню последнюю пою.
Из большой предвоенной поэмы.
Я матерью стала ребенку, Женою тому, кто пел, Но грозно и мрачно вдогонку Мне ветер незримый гудел.
(Что-то такое есть у Блейка, но я в 1917 Блейка не знала, и близость замысла—случайна).
«Книга Тель» явно та же тема (Блейк)».
В списке Н. Л. Дилакторской под названием «Эпи¬ческие наброски («В городе…») значится среди произ¬ведений, написанных в 1916 г. По-видимому, как и пре¬дыдущее стихотворение («В последний год, когда столица наша…»), писалось как часть большого эпиче¬ского произведения — «Предвоенной поэмы» или «Петер¬бургской поэмы», т. е. поэмы о Петербурге до Первой мировой войны.
По сведениям архива Лукницких, Ахматова расска¬зывала о той высокой оценке, которую дал замыслу «Петер¬бургской поэмы» Н. С. Гумилев. Он «очень хотел, чтобы АА дописала до конца эту поэму, часто повторял ей это» (Лукницкая В. К. Из двух тысяч встреч. С. 59).
В «Списке утраченных произведений» (РНБ) на¬звано «Начало Петербургской поэмы»).
Печ. по кн.: Лукницкий, 1. С. 77 — 78, с исправ¬лениями и корректировкой текста по автографам РГАЛИ.
В городе райского ключаря… — т. е. в Петербурге. Рай¬ский ключарь — апостол Петр, открывающий двери рая. Дивный Град — Петербург. И в темном саду между старых лип II Мачт корабельных слышится скрип. —В стихотворении «Летний сад» (1959) Ахматова использовала эти строки в несколько измененном виде:
В душистой тиши между царственных лип Мне мачт корабельных мерещится скрип.
288 «Высокомеръем дух твой помрачен…»
Впервые — «Белая стая», 1917. С. 88, с датой—1 января 1917. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение места написания —по списку Н. Л. Дилакторской.
Обращено к Б. В. Анрепу, рассказавашему об об¬стоятельствах возникновения этого стихотворения в ме¬муарах «О черном кольце»: «Январь 1917 года я провел в Петрограде и уехал в Лондон с первым поездом после революции Керенского. В ответ на то, что я говорил, что не знаю, когда вернусь в Россию, что я люблю покойную английскую цивилизацию разума (так я думал тогда), а не религиозный политический бред, А. А. написала (далее приводится текст этого стихотворения.—i/. К.)» — «Воспоминания». С. 85 — 86.
289 «Там тень моя осталась и тоску¬ет…» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 108, с да-той—1917 и вариантом строки 2: «В той светло-синей комнате живет»; «Из шести книг». С. 199. Печ. по сб. «Из шести книг». Уточнение даты —по списку Н. Л. Ди-лакторской.
Написанное вскоре после отъезда Н. С. Гумилева в армию, стихотворение, по-видимому, является воспоми¬нанием об их доме в Царском Селе, где у Анны Андреев-ны комната была «ярко-синяя (шелковые обивки, сукно на полу)». Шкура выдры лежала у кушетки «на лапах», на комоде — «безделушки, фарфор (то, что Н. С. приво-зил с собой из путешествий)», столик — «за этим столиком было много стихов написано» (Лукницкий, 1. С. 167 —
168). Весной 1916 г. дом А. И. Гумилевой в Царском Селе был продан, и она с внуком зимовала в Слепневе. Ахматова после возвращения из Слепнева жила в Петер-бурге у Срезневских — «С Царским у нас все было кон¬чено весной 16 года» (там же. С. 103).
290 «Да, я любила их, те сборища ноч¬ные…» Впервые—«Белая стая», 1917. С. 113, с датой — 1917. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение да¬ты—по списку Н. Л. Дилакторской.
Стихотворение является воспоминанием о посеще¬нии ночных «сборищ» в «Бродячей собаке»; в 4-м изда¬нии «Белой стаи» (Берлин, 1923) появилось посвящение А. Л. — Артуру Сергеевичу Лурье. В списке Н. Л. Дилак¬торской и в машинописной неосуществленной книге (РГАЛИ) Ахматова объединила это стихотворение с дву¬мя другими: «Не оттого ль, уйдч от легкости проклятой…» (из «Белой стаи») и «Соблазн?!, не было. Соблазн в тиши живет…» (из «Аппо Domini МСМХХ1») в цикл «Три стихотворения» или «Триптих», посвященный А. Л.— Артуру (Винценту) Сергеевичу Лурье (наст, имя и отчет-ство Наум Израилевич, 1891 — 1966), композитору-модер¬нисту. Ирина Александровна Грэм, либреттистка, друг Лурье, рассказывала с его слов об их первом знакомстве с Ахматовой: «Артур Сергеевич познакомился с Ахмато¬вой на каком-то литературном собрании (см. об этом также коммент. к стихотворению «Со дня Купальницы-Аграфены…»). Они сидели рядом, за столом, покрытым зеленым сукном,—так в те времена полагалось. По сло¬вам А. С, Ахматова была «важная молодая дама». Оки¬нув своего соседа высокомерным взглядом, она спросила: «А сколько вам лет?» —«21», —так же важно ответствовал Артур Сергеевич. После заседания все поехали в «Бродя¬чую собаку». А. С. снова очутился за одним столом с Ахматовой. Они начали разговаривать, и разговор продолжался всю ночь; несколько раз подходил Гумилев и напоминал: «Анна, пора домой», но Ахматова не обращала на это внимания и продолжала разговор. Гумилев уехал один…» («Артур и Анна». С. 22).
В этом рассказе И. Грэм много неточностей (она вспоминала о А. Лурье в 1972 г.), но общее ощущение и смысл событий переданы ею вполне достоверно. «Под утро А. А. и А. С. поехали из «Бродячей собаки» на острова. «Было так, как у Блока, — говорил А. С — «И хруст песка, и храп коня» …. В сумочке у Ах¬матовой лежала корректура „Четок»)». Корректура этой книги могла быть у Ахматовой в феврале 1914 г. или в конце 1916 г., когда готовилось четвертое издание, до отъезда в Слепнево 24 декабря 1916 г. «Эта ночь определила всю дальнейшую жизнь А. С. Он был женат на молоденькой пианистке, Ядвиге Цыбульской; по его словам, Анна Андреевна разорила его гнездо, как кор¬шун, и все разрушила в его молодой семейной жизни» (там же. С. 23).
291 «Не оттого ль, уйдя от легкости про¬клятой…» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 120, с да¬той— 1917; «Из шести книг». С. 211. В автографе РГАЛИ вариант предпоследней строки: «Где у креста, склонясь…» В списке Н. Л. Дилакторской и машинописной книге стихов (РГАЛИ) включено под № 3 в цикл «Три стихо-творения», посвященный А. С. Лурье. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты—по списку Н. Л. Дилак¬торской.
292 «Соблазна не было. Соблазн в тиши живет*.» Впервые — «Аппо Domini МСМХХ1». С. 44; «Из шести книг». С. 73, с датой—1916. Печ. по кн. «Аппо Domini МСМХХ1». Дата —по списку Н. Л. Ди¬лакторской.
Под № 2 входило в цикл «Три стихотворения», написанный 5—12 января и посвященный А. С. Лурье. Возможно, существует перекличка со стихотворением 3. Гиппиус «Соблазн» (1900), где дважды повторяется строка утверждения: «Но есть соблазн», —в начальной строке и в финале:
О, мука! О, любовь! О, искушенья! Я головы пред вами не склонил. Но есть соблазн, — соблазн уединенья, Его никто еще не победил.
(Гиппиус 3. Н. Опыт свободы. С. 33).
В стихотворении Гиппиус речь идет также о тишине кельи, однако у нее Сатана уговаривает человека остаться в келье и не возвращаться в мир любви и ненависти.
293 «Тот голос, с тишиной великой спо¬ря…» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 69, с датой — 1917; «Белая стая», 1923. С. 62 и в сб. «Бег времени». С. 133, с датой—1914, по-видимому, поставленной по цензурным соображениям. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —по списку Н. Л. Дилакторской.
Последняя зима перед войной… —Имеется в виду зима 1913/14 г., которую Ахматова считала концом XIX и на¬ступлением «настоящего, не календарного XX века». Белее сводов Смольного собора. — Смольный собор в Петер¬бурге—центр архитектурного ансамбля Смольного мо¬настыря. Его строительство начато в 1748—1764 гг. по проекту архитектора В. В. Растрелли в стиле барокко, достройка собора и внутренняя отделка помещений вы¬полнены в 1832—1835 гг. по проекту архитектора В. П. Стасова. Голубые стены собора богато декорирова¬ны белокаменной лепкой.
294 «Двадцать первое. Ночь. Понедель¬ник…» Впервые — «Белая стая», 1917. С. 109, с датой — 1917; «Бег времени». С. 154. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Дата —БО 1. С. 113. Дата по списку Н. Л. Дилак¬торской — начало года.
2rJ «Как площади эти обширны…» Впер¬вые — «Свободный журнал». 1918. № 1. С. 8; «Белая стая»,
1918. С. 48, с датой—1917; «Бег времени». С. 121. Печ. по кн. «Беая стая», 1918. Дата —по списку Н. Л. Дилак¬торской.
Вероятно, речь идет о прощании с Б. В. Анрепом перед его отъездом из России в Англию в марте 1917 г.
296 «По твердому гребню сугроба.*}) Впер¬вые—газ. «Петроградское эхо». 1918. 19 января (1 фев¬раля), вечерний выпуск, с вариантами строк:
2: В мой белый таинственный дом; 4: В сиянии снежном идем;
«Подорожник». С. 38, с вариантом строки 2: «В мой белый таинственный дом» и с датой—1917, из двух строф; «Бег времени». С. 190, с датой —январь 1917. Печ. по кн. «Бег времени». Дата —по списку Н. Л. Дилакторской. Адресовано Б. В. Анрепу.
297 «Мы не умеем прощаться.. j Впервые — «Белая стая», 1917. С. 70, с датой—1917; «Бег време¬ни». С. 134. Печ. по кн. «Белая стая», 1917. Уточнение даты —по списку Н. Л. Дилакторской.
Обращено к Б. В. Анрепу, в марте 1917 г. покидав¬шему Россию.
298 «Еще весна таинственная млела…»
Впервые —сб. «Тринадцать поэтов». Пг., 1917. С. 6, с ва¬риантом строки 8: «Как низко стало солнце над горой»; «Белая стая», 1917. С. 39, с вариантом строки 8: «Как солнце низко стало над горой» и датой—1917; оконча¬тельный текст—«Белая стая», 1922. С. 115 и «Бег време¬ни». С. 163, с датой —весна 1917. Печ. по кн. «Белая стая», 1922. Уточнение даты —по списку Н. Л. Дилак¬торской.
Возможно, обращено к Б. В. Анрепу и посвящено двухлетней годовщине знакомства с ним Ахматовой.
299 «Теперь прощай, столица…» Впервые — «Подорожник». С. 40 — 41, с датой—1917; то же «Аппо
Domini МСМХХ1».