Скачать:TXTPDF
Собрание сочинений в шести томах. Том 2 Книга первая. Стихотворения 1941-1959

птица голосом блаженным

О том, как мы друг друга берегли…

25 сентября 1944

90 I

***

ЯВЛЕНИЕ ЛУНЫ

А. Козловскому

Из перламутра и агата,

Из задымленного стекла,

Так неожиданно покато

И так торжественно плыла, —

Как будто «Лунная соната»

Нам сразу путь пересекла.

25 сентября 1944

Ленинград

***

I 91

От странной лирики, где каждый шаг — секрет,

Где пропасти налево и направо,

Где под ногой, как лист увядший, слава,

По-видимому, мне спасенья нет.

1944

92 I

***

СТЕКЛЯННЫЙ ЗВОНОК

Стеклянный звонок

Бежит со всех ног.

Неужто сегодня срок?

Постой у порога,

Подожди немного,

Меня не трогай

Ради Бога!

1944

***

Пора забыть верблюжий этот гам

И белый дом на улице Жуковской.

Пора, пора к березам и грибам,

К широкой осени московской.

Там все теперь сияет, все в росе,

И небо забирается высоко,

И помнит Рогачевское шоссе

Разбойный посвист молодого Блока..

1944-1950

94 I Анна Ахматова, Собрание сочинений

А человек, который для меня

Теперь никто, а был моей заботой

И утешеньем самых горьких лет, —

Уже бредет как призрак по окраинам,

По закоулкам и задворкам жизни,

Тяжелый, одурманенный безумьем,

С оскалом волчьим…

Боже, Боже, Боже!

Как пред тобой я тяжко согрешила!

Оставь мне жалость хоть…

13 января 1945

***

ОТРЫВОК

И.М. Басалаеву на память о нашем Ташкенте

Не знала б, как цветет айва,

Не знала б, как звучат слова

На вашем языке,

Как в город с гор ползет туман,

И что проходит караван

Чрез пыльный Бешагач,

Как луч, как ветер, как поток

* * *

И город древен, как земля,

Из чистой глины сбитый.

Вокруг бескрайние поля

Тюльпанами залиты.

***

***

Теперь я всех благодарю,

Рахмат и хайер говорю

И вам машу платком.

Рахмат, Айбек, рахмат, Чусти,

Рахмат, Тошкент! — прости, прости,

Мой тихий древний дом.

Рахмат и звездам и цветам,

И маленьким баранчукам

У чернокосых матерей

На молодых руках…

Я восемьсот волшебных дней

Под синей чашею твоей,

Лапислазурной чашей

Тобой дышала, жгучий сад…

28 сентября 1945

Ленинград

***

Что-то неладно со мною опять

Сердце колотится сиро.

Кровь мою солнцу пора показать,

Старому лекарю мира!

1945

***

УЧИТЕЛЬ

Памяти

Иннокентия Анненского

А тот, кого учителем считаю,

Как тень прошел и тени не оставил,

Весь яд впитал, всю эту одурь выпил,

И славы ждал, и славы не дождался,

Кто был предвестьем, предзнаменованьем

Всего, что с нами после совершилось,

Всех пожалел, во всех вдохнул томленье —

И задохнулся…

16 января 1945

***

I

99Последний ключхолодный ключ забвенья.

Он слаще всех жар сердца утолит.

Пушкин

Есть три эпохи у воспоминаний.

И первая — как бы вчерашний день.

Душа под сводом их благословенным,

И тело в их блаженствует тени.

Еще не замер смех, струятся слезы,

Пятно чернил не стерто со стола —

И, как печать на сердце, поцелуй,

Единственный, прощальный, незабвенный

Но это продолжается недолго…

Уже не свод над головой, а где-то

В глухом предместье дом уединенный,

Где холодно зимой, а летом жарко,

Где есть паук и пыль на всем лежит,

Где истлевают пламенные письма,

Исподтишка меняются портреты,

Куда как на могилу ходят люди,

А возвратившись, моют руки мылом,

И стряхивают беглую слезинку

С усталых век — и тяжело вздыхают…

Но тикают часы, весна сменяет

Одна другую, розовеет небо,

***

Меняются названья городов,

И нет уже свидетелей событий,

И не с кем плакать, не с кем вспоминать.

И медленно от нас уходят тени,

Которых мы уже не призываем,

Возврат которых был бы страшен нам.

И, раз проснувшись, видим, что забыли

Мы даже путь в тот дом уединенный,

И, задыхаясь от стыда и гнева,

Бежим туда, но (как во сне бывает)

Там все другое: люди, вещи, стены,

И нас никто не знает — мы чужие.

Мы не туда попали… Боже мой!

И вот когда горчайшее приходит:

Мы сознаем, что не могли б вместить

То прошлое в границы нашей жизни,

И нам оно почти что так же чуждо,

Как нашему соседу по квартире,

Что тех, кто умер, мы бы не узнали,

А те, с кем нам разлуку Бог послал,

Прекрасно обошлись без нас — и даже

Все к лучшему…

5 февраля 1945 1950-е годы ?

Фонтанный Дом

***

ОСВОБОЖДЕННАЯ

Чистый ветер ели колышет,

Чистый снег заметает поля.

Больше вражьего шага не слышит,

Отдыхает моя земля.

18 февраля 1945

102 I Анна Ахматова. С обра:

нне сочинении

Победа у наших стоит дверей…

Как гостью желанную встретим?

Пусть женщины выше поднимут детей,

Спасенных от тысячи тысяч смертей, —

Так мы долгожданной ответим.

До 20 мая 1945

***

В МАЕ

Сталинградской страды

Золотые плоды:

Мир, довольство, высокая честь,

И за каждым окном

Шелестит ветерком

Нам о радости будущей весть.

Май 1945

104 I

***

Навстречу знаменам, навстречу полкам

Вернувшейся армии нашей

Пусть песня победы летит к облакам,

Пусть чаша встречается с чашей.

И грозную клятву мы ныне даем

И детям ее завещаем,

Чтоб мир благодатный, добытый огнем,

Стал нашим единственным раем.

Май ? 1945

***

I 105

Нам есть чем гордиться и есть что беречь, —

И хартия прав, и родимая речь,

И мир, охраняемый нами.

И доблесть народа, и доблесть того,

Кто нам и родней, и дороже всего,

Кто — наше победное знамя!

Май ? 1945

***

Пусть грубой музыки обрушится волна,

Пусть хриплый марш пересечет молчанье.

Мне праздником всегда казалось окончанье

Чего б то ни было, но твой конец, война,

Меня оледенил…

Май ? 1945

***

I 107

И очертанья «Фауста» вдали

Как города, где много черных башен,

И колоколен с гулкими часами,

И полночей, наполненных грозою,

И старичков с не гетевской судьбою,

Шарманщиков, менял и букинистов,

Кто вызвал черта, кто с ним вел торговлю

И обманул его, а нам в наследство

Оставил эту сделку…

И выли трубы, зазывая смерть,

Пред смертию смычки благоговели,

Когда какой-то странный инструмент

Предупредил, и женский голос сразу

Ответствовал. И я тогда проснулась.

8 августа 1945

108 I

***

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

Тютчев

Н.А. 0льшевской

Меня, как реку,

Жестокая эпоха повернула.

Мне подменили жизнь, в другое русло,

Мимо другого потекла она,

И я своих не знаю берегов.

О, как я много зрелищ пропустила,

И занавес вздымался без меня

И так же падал.

Сколько я друзей

Своих ни разу в жизни не встречала.

О, сколько очертаний городов

Из глаз моих могли бы вызвать слезы,

А я один на свете город знаю

И ощупью его во сне найду.

О, сколько я стихов не написала,

И тайный хор их бродит вкруг меня

И, может быть, еще когда-нибудь

Меня задушит…

Мне ведомы начала и концы,

И жизнь после конца, и что-то,

О чем теперь я лучше промолчу.

***

И женщина какая-то мое

Единственное место заняла,

Мое законнейшее имя носит,

Оставивши мне кличку, из которой

Я сделала, пожалуй, все, что можно

Я не в свою, увы, могилу лягу.

Но иногда весенний шалый ветер,

Иль сочетанье слов в случайной книге,

Или улыбка чья-то вдруг потянут

Меня в несостоявшуюся жизнь.

В таком году произошло бы то-то,

А в этом — это:

ездить, видеть, думать,

И вспоминать, и в новую любовь

Входить, как в зеркало, с тупым сознаньем

Измены и еще вчера не бывшей

Морщинкой…

Но если бы оттуда посмотрела

Я на свою теперешнюю жизнь,

Я б умерла от зависти…

2 сентября 1945

Ленинград, Фонтанный Дом

(Задумано еще в Ташкенте)

110

***

ПАМЯТИ ДРУГА

И в День Победы, нежный и туманный,

Когда заря, как зарево, красна,

Вдовою у могилы безымянной

Хлопочет запоздалая весна.

Она с колен подняться не спешит,

Дохнет на почку и траву погладит,

И бабочку с плеча на землю ссадит,

И первый одуванчик распушит.

8 ноября 1945 (ночь)

***

Как у облака на краю,

Вспоминаю я речь твою,

А тебе от речи моей

Стали ночи светлее дней.

Так, отторгнутые от земли,

Высоко мы, как звезды, шли.

Ни отчаяния, ни стыда

Ни теперь, ни потом, ни тогда.

Но живого и наяву,

Слышишь ты, как тебя зову.

И ту дверь, что ты приоткрыл,

Мне захлопнуть не хватит сил.

26 ноября 1945

112 I

***

Истлевают звуки в эфире,

И заря притворилась тьмой.

В навсегда онемевшем мире

Два лишь голоса: твой и мой.

И под ветер с незримых Ладог,

Сквозь почти колокольный звон,

В легкий блеск перекрестных радуг

Разговор ночной превращен.

20 декабря 1945

***

Я не любила с давних дней,

Чтобы меня жалели,

А с каплей жалости твоей

Иду, как с солнцем в теле.

Вот отчего вокруг заря.

Иду я, чудеса творя,

Вот отчего!

20 декабря 1945

***

Кого когда-то называли люди

Царем в насмешку, Богом в самом деле,

Кто был убит и чье орудье пытки

Согрето теплотой моей груди…

Вкусили смерть Свидетели Христовы,

И сплетницы-старухи, и солдаты,

И прокуратор Рима — все прошли.

Там, где когда-то возвышалась арка,

Где море билось, где чернел утес, —

Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой

И с запахом блаженных роз.

Ржавеет золото и истлевает сталь,

Крошится мрамор — к смерти все готово.

Всего прочнее на земле печаль

И долговечней — царственное Слово.

1945

***

I 115

На стеклах нарастает лед.

Часы твердят: «Не трусь!»

Услышать, что ко мне идет,

И мертвой я боюсь.

Как идола, молю я дверь:

«Не пропускай беду!»

Кто воет за стеной, как зверь,

Что прячется в саду?

1945

Фонтанный Дом

116 I

***

Это рысьи глаза твои, Азия,

Что-то высмотрели во мне,

Что-то выдразнили подспудное,

И рожденное тишиной,

И томительное, и трудное,

Как полдневный термезский зной.

Словно вся прапамять в сознание

Раскаленной лавой текла,

Словно я свои же рыдания

Из чужих ладоней пила.

1945

***

Знаешь сам, что не стану славить

Нашей встречи горчайший день.

Что тебе на память оставить,

Тень мою? На что тебе тень?

Посвященье сожженной драмы,

От которой и пепла нет,

Или вышедший вдруг из рамы

Новогодний страшный портрет?

Или слышимый еле-еле

Звон березовых угольков,

Или то, что мне не успели

Досказать про чужую любовь?

6 января 1946

118 I

***

Не дышали мы сонными маками,

И своей мы не знаем вины.

Под какими же звездными знаками

Мы на горе себе рождены?

И какое кромешное варево

Поднесла нам январская тьма?

И какое незримое зарево

Нас до света сводило с ума?

// января 1946

***

И увидел месяц лукавый,

Притаившийся у ворот,

Как свою посмертную славу

Я меняла на вечер тот.

Теперь меня позабудут,

И книги сгниют в шкафу.

Ахматовской звать не будут

Ни улицу, ни строфу.

27 января 1946

Ленинград

120 I

***

ВО СНЕ

Черную и прочную разлуку

Я несу с тобою наравне.

Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку,

Обещай опять прийти во сне.

Мне с тобою как горе с горою…

Мне с тобой на свете встречи нет.

Только б ты полночного порою

Через звезды мне прислал привет.

15 февраля 1946

***

I 121

ВТОРАЯ ГОДОВЩИНА

Нет, я не выплакала их.

Они внутри скипелись сами.

И все проходит пред глазами

Давно без них, всегда без них.

Без них меня томит и душит

Обиды и разлуки боль.

Проникла в кровь — трезвит и сушит

Их всесжигающая соль.

Но мнится мне: в сорок четвертом,

И не в июня ль первый день,

Как на шелку возникла стертом

Твоя страдальческая тень.

Еще на всем печать лежала

Великих бед, недавних гроз, —

И я свой город увидала

Сквозь радугу последних слез.

/ июня 1946

Ленинград

Ш I

***

ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА БЛОКА

Он прав — опять фонарь, аптека,

Нева, безмолвие, гранит

Как памятник началу века,

Там этот человек стоит —

Когда он Пушкинскому Дому,

Прощаясь, помахал рукой

И принял смертную истому

Как незаслуженный покой.

7 июня 1946

***

123

НАЯВУ

И время прочь, и пространство прочь,

Я все разглядела сквозь белую ночь:

И нарцисс в хрустале у тебя на столе,

И сигары синий дымок,

И то зеркало, где, как в чистой воде,

Ты сейчас отразиться мог.

И время прочь, и пространство прочь

Но и ты мне не можешь помочь.

13 июня 1946

124 I

***

НАДПИСЬ НА ПОРТРЕТЕ

Т. Вечесловой

Дымное исчадье полнолунья,

Белый мрамор в сумраке аллей,

Роковая девочка, плясунья,

Лучшая из всех камей.

От таких и погибали люди,

За такой Чингиз послал посла,

И такая на кровавом блюде

Голову Крестителя несла.

15 июня 1946

Фонтанный Дом

***

Со шпаной в канавке

Возле кабака,

С пленными на лавке

Гру—зо—ви—ка.

Под утренним туманом

Над Москвой-рекой,

С батькой-атаманом

В петельке тугой, —

Я была со всеми,

С этими и с теми,

А теперь осталась

Я сама с собой…

Август 1946

Фонтанный Дом

126 I

***

Дорогою ценой и нежданной

Поняла я, что помнишь и ждешь.

А быть может, и место найдешь

Ты — могилы моей безымянной.

Август 1946

Фонтанный Дом

***

В каждом древе распятый Господь,

В каждом колосе тело Христово,

И молитвы пречистое слово

Исцеляет болящую плоть.

1946

128 I

***

Дострадать до огня над могилой.

1946

***

112

9Б. Пастернаку

И снова осень валит Тамерланом,

В арбатских переулках тишина.

За полустанком или за туманом

Дорога непроезжая черна.

Так вот она, последняя! И ярость

Стихает. Все равно что мир оглох…

Могучая Евангельская старость

И тот горчайший Гефсиманский вздох.

1947

Ленинград. Фонтанный Дом

130 I

***

Я всем прощение дарую

И в Воскресение Христа

Меня предавших в лоб целую,

А

Скачать:TXTPDF

птица голосом блаженным О том, как мы друг друга берегли... 25 сентября 1944 90 I *** ЯВЛЕНИЕ ЛУНЫ А. Козловскому Из перламутра и агата, Из задымленного стекла, Так неожиданно покато