вариан¬те книги, получившей в 1953 г. название «Избранное. Сборник стихотворений», эта строка была изменена: «Долгу верная моло¬дая». Печ. по рукописи сб. «Слава миру!».
Состав разд. «Великая Отечественная война» в рукописи кн. «Избранное», 1953: «Мужество», «Ленинградские четве¬ростишия», «Первый дальнобойный в Ленинграде», «Щели в са¬ду вырыты…», «Не сраженная бледным страхом…», «Городу Пушкина», «Наступление», «Победа» (цикл из пяти стихот¬ворений), «С самолета», «А вы, мои друзья последнего призы¬ва…», «Памяти друга», «Послесловие» («Прошло пять лет…»). Очевидно, что недостатка в стихотворениях на воен¬ную тему автор и составитель не испытывали, стихотворение «Не сраженная бледным страхом…» вполне можно было бы вынуть из рукописи. Однако этого не произошло, оно занимало свое место в композиции раздела и привлекло к себе большое внимание ав¬торов «внутренних» рецензий на рукопись книги. В рецензии 13 февраля 1951 г. А. Палладин писал: «Вызывают недоуме¬ние строчки:
И сжимая уста, Россия,
От того, что сделалось прахом,
Непонятно, что автор имеет в виду. Что стало прахом? И дальше:
И себе же самой навстречу, Непреклонно в грозную сечу,
Как из зеркала наяву, Ураганом с Урала, с Алтая, На призыв Вождя,
молодая Шла Россия спасать Москву.
Если автор дает образ России в виде женщины, идущей, «сжимая уста» и «опустивши глаза сухие», образ прекрасный, то непонятно, что же идет навстречу? Она себя видит в зеркале? Но где же реальная Россия, которая идет «с Урала, с Алтая» — «спасать Москву» ? Мне кажется, что этот двойной образ с зер¬калом несколько надуманный и непонятный».
26 июля 1951 г. внутреннюю рецензию на тот же сборник пишет Вера Инбер:«… Не сразу расшифровывается стихотворе¬ние «Не сраженная бледным страхом», написанное невнятно. Здесь слишком импрессионистски, слишком усложненно дан образ Рос¬сии. Автор сделал его двойным, вернее—двоящимся. Россия, «опу¬стивши глаза сухие», идущая на Восток, — это образ эвакуации. Позади себя она оставляет то, что «сделалось прахом», т.е. развали¬ны, раны, нанесенные вражескими снарядами и бомбами. Навстречу же этой России, «ураганом с Урала, с Алтая», идут советские войс¬ка, наши военные силы, мобилизованные гением Сталина.
Так лично я поняла это стихотворение. Но хотелось бы все это пояснить: в такой вещи не может быть неясностей» (РГАЛИ).
Вера Смирнова в рецензии 8 января 1952 г. также проте¬стует против разделения образа России «на какую-то старую, жертвенно ощущаемую Россию и на Россию молодую». Не уст¬раивает рецензента и ахматовская лексика — «сраженная», «от¬мщения срок», «прах», «сеча».
В дальнейшем стихотворение «Не сраженная бледным страхом…» было включено в «Поэму без героя» как один из вариантов окончания эпилога, затем снято вообще (см. об этом в т. 3. С. 451—452, 617).
38 «Ленинградскиеголубые…» Впервые— «Литера¬турная Грузия». 1979. № 7. С. 88, публикация М.М. Кралина по записи Н. Л. Дилакторской; то же — БО 2. С. 43. Печ. по списку Н.Л. Дилакторской, с разрешения М.М. Кралина.
По предположению М.М. Кралина, речь идет о голу¬бых глазах ленинградских детей, погибших во время блокады; возможно, стихотворение навеяно известием о смерти одного из мальчиков Смирновых, соседей Ахматовой по квартире № 44 в Фонтанном Доме.
39 «Икомната, в которой я болею…» Впервые — «Новый мир». 1969. № 5. С. 55 — 56, под загл. «Смерть»; то же — БП. С. 294 — 295, публикация В.М. Жирмунс¬кого, дата — январь 1944. Ташкент.
Печатая стихотворение по автографу РНБ, В.М. Жир¬мунский комментирует: «…Третье стихотворение из цикла «Смерть». Не было опубликовано вместе с другими. Первые два см. в сб. «Бег времени», с. 353. Ахматова во время пребы¬вания в Ташкенте тяжело болела тифом» (Новый мир. С. 55). Однако тифом Ахматова болела в ноябре 1942 — январе 1943 гг. В БП. С. 498 Жирмунский высказывает сомнение в авторской датировке — январь 1944 г.: «Более вероятно — январь 1943». Печ. по автографу РНБ. Датируется услов¬но — январь ?. В рукописи кн. «Нечет» включено в цикл из трех стихотворений «Смерть».
40 Пушкин. Впервые — журн. «Ленинград». 1944. № 10—11. С. 8, под. загл. «Надпись на книге». В дальней¬, шем печаталось под загл. «Пушкин» в кн.: «Избранные сти¬хи». М.: «Правда», 1946. Б-ка «Огонек», № 23 (тираж уничтожен); «Стихотворения», 1958. С. 54, с датой — 1943; то же — «Стихотворения», 1961. С. 224; «Бег времени».
С. 302. Печ. по кн. «Стихотворения», 1958. Уточнение даты — по материалам Н.Л. Дилакторской и рукописи кн. «Нечет» (РНБ).
Продолжение пушкинской темы в творчестве Ахмато¬вой в Ташкенте не случайно. Она перечитывала произведения поэта, брала из них эпиграфы, тесно общалась с живущими в Ташкенте пушкинистами, прежде всего с Т.Г. и М.А. Цяв-ловскими; по-видимому, принимала участие в пушкинских ве¬черах, устраиваемых местным Союзом писателей и эвакуиро¬ванным в Ташкент Институтом мировой литературы Акаде¬мии наук. Вот одно из объявлений о таком вечере, появившееся в газете «Правда Востока», 15 марта 1942 г.:
15 марта Союз писателей УзССР и Институт мировой литературы им. Горь¬кого в помещении Драмтеатра им. Горького устраивает большой литератур¬ный вечер, посвященный А.С. Пушкину.
Вступительное слово — Д. Д. Благой. Доклад «Пушкин и Россия» — М.А. Цявловский. Стихи, посвященные Пушкину, — Э. Аббасов Анна Ахматова Иосиф Уткин Сергей Городецкий
В. Луговской М. Шейх-заде и др. Музыка и романсы на слова Пушкина. Исполняют С.С. Апродов и А.Б. Мерович.
Пушкин в сознании и в беседах Ахматовой с друзьями был живым, «очеловеченным»; с его творениями и поступками она как бы сопоставляла свои. Вот запись Л.К. Чуковской «мо¬нолога» Ахматовой о Пушкине после ее большого вечера в «Доме Академиков» 16 мая 1942 г., где она с большим успе¬хом прочла всю свою неизданную книгу «Тростник» (стихи пос¬ледних предвоенных лет): «Ненавижу выступать, — сказала она. — Мне до сих пор со вчера тошно. Совершенно ненуж¬ное занятие. Трудно представить себе Пушкина или Баратын¬ского выступающими, не правда ли? Пушкин читал стихи дру¬зьям — Вяземскому, Дельвигу… Даже в свете не читал. Один раз его упросила Зинаида Волконская — тогда он прочел «Чернь»…» (Ч у к о в с к а я, 1. С. 449).
41 «Л в зеркале двойни к бурбонский профиль пря¬чет…» Впервые — журн. «Юность». 1969. № 6. С. 66, публикация В. М. Жирмунского; в БП. С. 294, с датой — 1943. Ташкент, по автографу РГАЛИ; в БО 2. С. 43 — с двойной датой — 2 мая 1943. Ташкент и 1960. В перечне Н.Л. Дилакторской дата — 2 мая, но стихотворение названо среди стихов 1944 г. (ошибочно?). Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 96, л. 31 об.). Дата — 1943. Ташкент — имеется в этом автографе, уточнение даты — 2 мая — по перечню Н.Л. Ди¬лакторской. Подтверждением даты 2 мая может служить тот факт, что стихотворение в его ранней редакции запомнила Ася Петровна Сухомлинова, знакомая с Ахматовой по Ташкенту в 1941—1943 гг. 31 мая 1943 г. она уехала из Ташкента в Мос¬кву вместе с Т.Г. и М.А. Цявловскими. Ту же раннюю редак¬цию стихотворения сохранил в памяти Э.Г. Бабаев:
А в зеркале двойник бурбонский профиль прячет.
Он очень знаменит, он в тягость сам себе;
Он думает, что все переиначит,
Что Пастернака перепастерначит,
Но что мне делать с ним в моей судьбе?
(Опубликовано — БО 2. С. 324).
42 «Как в трапезной — скамейки, стол, окно…»
Впервые — журн. «Звезда». 1946. № 1. С. 71; в кн. «Сти¬хотворения», 1946. С. 295 — как второе стихотворение в цикле «Явление луны», посвященном А.Козловскому;
«Стихотворения», 1961. С. 217—218; «Бег времени». С. 352 — под № 8 в цикле «Луна в зените», без посвяще¬ния; дата всего цикла — Ташкент. 1942—1944 гг. Строка 6: «И в этом сладость острая была». Строка исправлена в руко¬писи кн. «Нечет»; как вариант опубликована в БП. С. 409: «В изгнаньи сладость острая была». В этой редакции впервые опубликовано в БО 1. С. 215. Печ. по рукописи «Нечет» (РНБ).
Посвящено Алексею Федоровичу Козловскому (1905— 1977) — композитору и дирижеру, с 1936 г. жившему в Таш¬кенте в ссылке. С А.Ф. Козловским и его женой, Г.Л. Герус-Апостоловой, Ахматова познакомилась осенью 1941 г., вскоре по приезде в Ташкент. Козловский был одним из ведущих оперных композиторов Ташкента, на сцене с успехом шла его опера «Улугбек» (либретто Г.Л. Герус). Он написал музыку к «Поэме без героя» и к ряду стихотворений Ахматовой. В воспоминаниях об Ахматовой «Мангалочий дворик…» Г.Л. Козловская писала: «Должна сказать несколько слов об Алексее Федоровиче как о музыканте и о его многогранной человеческой личности. Он был обладателем легендарного слу¬ха и не менее уникальной музыкальной памяти. Он помнил все, что когда-нибудь слышал, и дирижировал всегда наизусть. Он мог напомнить о себе другу юности, который его не узнал, написав ему страницу партитуры его симфонии, которую тот ему сыграл один раз более тридцати лет назад.
Память его не ограничивалась музыкой. Он всегда мог читать наизусть целые главы любимой прозы и великое мно¬жество стихов … Ахматова, художник и человек тра-гической судьбы, очень скоро разгадала всю глубину скрывае¬мой печали и гордыни у своего молодого друга. Она, как никто, поняла художника, вырванного насильно с корнями из родной почвы … Понимая, через что должен прой¬та большой художник, пересаженный на иную национальную почву, она втайне преклонялась перед творческой силой его личности, перед той распахнутостью, влюбленностью в му¬зыкальные и духовные родники открывшегося ему Восто¬ка. … Друзьям она говорила: «Наш Козлик — суще¬ство божественного происхождения» («Воспоминания». С. 387—388).
«А мы?..» Впервые — в статье Э.Г. Бабаева «Над¬пись на книге» / «Ахматовские чтения». Вып. 3. М., 1992. С. 14. Печ. по этой публикации.
Надпись Ахматовой на книге М.-В. Марциала «Избран¬ные эпиграммы» (М., 1937) сделана в Ташкенте (книга ныне находится в собрании Анатолия Федоровича Маркова). По предположению Э.Г. Бабаева, книга была подарена Ахматовой в Ташкенте профессором Николаем Дмитриевичем Леоновым, биологом и филологом, знатоком античности, близким знако¬мым (по Воронежу) О.Э. Мандельштама.
44 Хозяйка. Впервые — журн. «Звезда». 1946. № 1. С. 70, с подзагол. «Из цикла «Новоселье», строка 1 — «В этой комнате…», без посвящения; «Стихотворения», 1946. С. 288 — под № 1 в цикле из четырех стихотворений «Но¬воселье», посвящение Е.С.Б.; то же — «Бег времени». С. 359, дата — 1943, с полным посвящением. Печ. по кн. «Бег вре¬мени». Уточнение даты — по рукописи кн. «Нечет» (РНБ) и перечню Н.Л. Дилакторской, где к месту написания — Таш¬кент — добавлено: «Балахана».
Цикл из четырех стихотворений, написанных с августа 1943 по февраль 1944 г., сформировался, по-видимому, в 1944—1945 гт. — он уже присутствует в материалах 1945 г. Н.Л. Дилакторской (назван в № 1 журн. «Звезда» за
1946 г.), и вплоть до кн. «Бег времени» его состав не менялся: 1. «Хозяйка». 2.
