и знакомо]:
«Долго ж ты помнишь свою потерю, Я даже в смерти услышу
[этот волн] твой, ангел мой, [первый] дальний зов». Но, Боже, вместо ответа на то, что [тебе сказала]
тебя спросила
Далее — строки 10—16 без изменений. Варианты строк в автографе РНБ, по которому стихотворение опублико¬вано в БП. С. 314:
1: Я подымаю трубку — я называю имя
3: Я не так одинока, проходит тот смертный холод,
4: Тускло вокруг струится, едва голубея, свет.
5: Я говорю: «О Боже, нет, нет, я совсем не верю»
Вместо строк 9—16 — строка точек и заключительная стро¬ка: «Похолодев от страха, свой собственный слышу стон».
198 Август. Впервые — лит. прилож. к газ. «Рус¬ская мысль». Париж. 1989. № 3786; журн. «Октябрь». 1989. № 10. С. 184, публикация Р.Д. Тименчика по авто¬графу из собрания М.С. Лесмана. Печ. по этому автогра¬фу (Фонтанный Дом).
По свидетельству З.Б. Томашевской, написано на смерть ее отца, Б.В. Томашевского, утонувшего в резуль¬тате сердечного приступа в Черном море 24 августа 1957 г. О его смерти Ахматова узнала в Комарове 27 августа. Этим числом помечена телеграмма Ахматовой вдове Б.В. Тома¬шевского, Ирине Николаевне Медведевой: «Горько опла¬киваю великого ученого. Благодарю друга. Ахматова (со¬общено З.Б. Томашевской М.М. Кралину, см. БО 2. С. 333). Томашевский Борис Викторович (1890—1957) — крупнейший филолог, один из основателей российской шко¬лы текстологии. И всех месяцев он страшней… — Л.К. Чуковская записала 28 августа 1939 г. слова Ахмато¬вой, сказанные ею после получения известия о предстоя¬щей отправке Л.Н. Гумилева в ссылку на Север: «Август у меня всегда страшный месяц… Всю жизнь…» (Ч у к о в с к а я, 1. С. 42). См. также коммент. к стихотво-рению «К музыке» («Сталая, каквтегода, бессонной…»). Столько праздников и смертей. — Речь идет о церков¬ных праздниках Серафима Саровского, пророка Ильи, Марии Магдалины, целителя Пантелеймона, иконы Смо¬ленской Божьей Материи «Одигитрии», Преображения Господня и др. Смерти — А.А. Блока, Н.С. Гумилева, отца Ахматовой — А.А. Горенко. Разрешенье вина и елея, j j Спас… — В августе две недели (с 14-го по 28-е) продолжается Успенский пост, установленный в память ус¬пения (смерти) Божьей Матери. Рыба, вино и елей разре¬шаются во время Второго Спаса («Яблочного»), когда после литургии производится освящение плодов. З’спение… — 15 (28) августа отмечается один из двунадесятых право¬славных церковных праздников, установленный в память успения Пресвятой Богородицы — Девы Марии, Матери Иисуса Христа.
199 Эпиграмма. Впервые — «Литературная газе¬та». 1960. 29 октября; «День поэзии», Л. 1961. С. 55; «Бег времени». С. 298, под № 7 в цикле «Тайны ремесла», без даты. В рукописи кн. «Бег времени» — неверная дата —
1958. Дата — 1957. Комарове Лето — в автографе из собрания В.Г. Адмони. В плане кн. «Нечет» дата — 1957. Лето. Электричка. Печ. по кн. «Бег времени», дата — по автографу из собрания В.Г. Адмони.
14 сентября 1957 г. было прочитано Ахматовой Л.К. Чуковской в числе других новых стихов лета 1957 г., написанных в Комарове, из цикла «Шиповник цветет. Из сожженной тетради»: «Забудут? Вот чём удивили…» и «Эпиграмма», которую Л.К. Чуковская запомнила наи¬зусть и привела в своем дневнике (Ч у к о в с к а я, 2. С. 260).
Биче (Беатриче) — возлюбленная и героиня поэзии Данте. Лаура — возлюбленная и героиня любовной лири¬ки Петрарки.
200 Музыка («В ней что-то чудотворное го¬рит…»). Впервые — газ. «Литература и жизнь». 1959. 5 апреля, в подцензурной редакции:
В ней что-то чудотворное горит, И вся она немыслимо лучится. Она сама со мною говорит И утешать мне душу не боится.
Открыты широко ее глаза,
И грозен за плечами блеск воскрылий…
И это все — как первая гроза
Иль будто все цветы заговорили.
Тот же текст — Стихотворения, 1961. С. 275, с датой — 1958, без посвящения. Авторская редакция впервые — в статье Л.А. Озерова «Тайны ремесла» в его кн. «Работа поэта». М., 1963. С. 183; то же — «Бег времени». С. 409, с посвящением: «Д.Д.Ш.» и датой — 1958. Автограф ран¬ней редакции с датой — 10 сентября 1957, под загл. «Из цикла «Музыка», без посвящения — РТ 97, л. 4 об. (РГАЛИ). Строки 1—2 :
В ней что-то непрестанное горит И на глазах ее углы гранятся.
Автограф подцензурной печатной редакции — РТ 98, л. 27 об., с датой — 1958. Автограф с датой — 1958, 31 января, Ленинград и посвящением «Д.Д.Ш.» — в экземпляре кн. «Стихотворения», 1946, вклейка В.Н. Ор¬лова (РГАЛИ). Печ. по кн. «Бег времени», дата — по автографу РГАЛИ (РТ 97).
Посвящено Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу (1906—1975), музыку которого Ахматова высоко ценила. Она была потрясена Седьмой симфонией Шостаковича и запечатлела ее в строках «Поэмы без героя». Ахматова и Шостакович были знакомы лично. Именно от Шостако¬вича она получила первое после многих лет известие из США от своего брата, Виктора Андреевича Горенко, ко¬торый оказался одним из охранников Шостаковича во вре¬мя его приезда в США. В беседе С. Волкова и И. Бродс¬кого приведено высказывание Ахматовой об Одиннадца¬той симфонии Шостаковича «1905 год»: «Волков. Анне Андреевне принадлежит удивительно тонкое замечание о музыке Одиннадцатой симфонии Шостаковича. Об Одиннадцатой симфонии приходится слышать вещи уни¬чижительные, поскольку автор дал ей название «1905 год». А Ахматова сказала, что там «песни летят по небу, как чер¬ные облака». Я не могу даже передать, насколько точно это услышано. И в то же время Ахматова не восприняла прелести «еврейского» вокального цикла Шостаковича. Там она услышала только ужасные с поэтической точки зрения слова. … Шостакович … дал ее высокий музы¬кальный «портрет» в своем вокальном цикле «Шесть сти¬хотворений Марины Цветаевой» (В о л к о в С. Вспоми¬ная Анну Ахматову. Разговор с Иосифом Бродским. Ах-матовские чтения. Вып. 3 — «Свою меж вас еще оставив тень…». С. 82—83).
201 «Все, — кого и не звали, — в Италии…»
Впервые строки 1—4 в статье М. Мейлаха и В. Топорова «Ахматова и Данте» — журн. «International Journal of Slavie Ling. And Poetics». The Hague. 1972. № XV. P. 62. Впер¬вые полностью — ВРСХД. 1976. № 117. С. 161, публи¬кация Н.А. Струве в ранней редакции:
Все, кого и не ждали в Италии, — Шлют с дороги прощальный привет. Я осталась в моем Зазеркалий, Где ни Рима, ни Падуи нет. Под святыми и вечными фресками Не пройду я знакомым путем И не буду с леонардесками Переглядываться тайком. Никому я не буду сопутствовать И охоты мне странствовать нет… Мне к лицу стало всюду отсутствовать Вот уж скоро четырнадцать лет.
Дата — Москва. Конец 1957 — начало 1958 г. То же — Соч., 3. С. 83. В той же редакции — журн. «Литератур¬ная Грузия». 1979. № 7. С. 87, публикация М.М. Крали¬на по автографу РНБ. Разночтения по сравнению с публи¬кацией Струве в строках:
1: Все, кого и не звали, в Италии, — 5: Под святыми и грешными фресками 6: Не пойду я знакомым путем
Дата — 26 сентября 1957, 7 февраля. Москва.
Поздняя редакция 1963 г. по автографу РГАЛИ — впервые — БО 1. С. 246, в цикле «Из заветной тетради». Печ. по автографу РГАЛИ (РТ ПО, л. 7 об.), дата — по раннему автографу. В РТ 110 дата — 16 апреля 1963 (окончено), поправка в строке 6: «Все [повернуто будет] навек повернулось вверх дном».
Леонардески — женские портреты работы учеников Леонардо да Винчи, в 1910-е годы термин употреблен в сти¬хотворении Н.В. Недоброво «Во взгляде ваших глаз, то веском…»: «Ах, вас бы подвести к леонардескам / / В му¬зее // Польди-Пеццоли в Милане…» («Северные запис¬ки». 1913. № 2).
202 «Этой ивы листы в девятнадцатом веке увя¬ли…» Впервые — «Стихотворения», 1958. С. 65, без загл., в цикле из двух стихотворений (1. «О, горе мне! Они тебя сожгли…») под общим названием «Городу Пушкина»; то же — «Стихотворения», 1961. С. 265, дата — 1957; «Бег времени». С. 415—416, дата — 1957. В автографе РГАЛИ — иная редакция, отличающаяся заглавием, эпиг¬рафом и последними строками:
ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ ЭЛЕГИЯ
(Памяти друга)
Сады прекрасные! Под сумрак ваш священный Вхожу с поникшею главой
Пушкин
Строки 7—8:
И туда не вернусь, но возьму и за Лету с собою Очертанье земное прекрасных загробных садов.
Эпиграф из стихотворения «Воспоминания в Царском Селе» А.С. Пушкина; загл. — «Царскосельская элегия» — перекликается с названием «Царскосельская ода» («Насто¬ящую оду…»). Печ. по кн. «Стихотворения», 1958. Уточне¬ние даты — по автографам РГАЛИ и Фонтанного Дома.
Памяти друга. — Редакция стихотворения, имеющая этот подзаголовок, обращена к умершим друзьям, с которыми была связана юность поэта («Полстолетья прошло…»). Уподобление царскосельских парков «прекрасным загробным садам» в 1950—1960 гг. не могло появиться в печати в том числе и потому, что слишком явно указывало на круг друзей-царскоселов — расстрелянного Гумилева, умерших Кома-ровского и Недоброво, погибшего в лагере Лунина. Одича¬лые розы пурпурным шиповником стали… —ср. со стро-ками И. Анненского из стихотворения «Л.И. Микулич» об одичалых розах Екатерининского парка:
Там воды зыблются светло И гордо царствуют березы. Там были розы, были розы, Пускай в поток их унесло.
(Анненский И. Стихотворения трагедии. Л.: Сов. писатель, 1990. Б-ка поэта, Большая сер. С. 198 и 582.)
Я в беспамятстве дней забывала теченье годов… — ср. надпись Мандельштама на его кн. «Камень»: «Анне Ахматовой — вспышки сознания в беспамятстве дней. Почтительно — автор». Текст этой надписи Ахматова при¬водит в начале своих воспоминаний о Мандельштаме «Ли¬стки из дневника», над которыми она работала в 1957 г. В октябре—декабре Ахматова читает Л.К. Чуковской «но¬вые записки об Осипе Эмильевиче» (2 октября) и «сти¬хотворение о Царском и о Лицее, написанное 5 октября» (20 октября) (Ч у к о в с к а я, 2. С. 268, 270). Царскому
Селу посвящено в кн. «Камень» стихотворение «Поедем в Царское Село!» (1912). В 1910-е гг. Мандельштам посе¬щал в Царском Селе семейство Гумилевых. В 1925 г. Ахма¬това жила в Царском Селе в пансионе Зайцева «в одном коридоре» с Мандельштамами (и она, и Надежда Яковлев¬на были больны туберкулезом). В это время Мандельштам «диктовал» ей свои воспоминания о Гумилеве. «Одну зиму Мандельштамы (из-за Надиного здоровья) жили в Царском Селе, в Лицее. Я была у них несколько раз — приезжала кататься на лыжах. Жить они хотели в полуциркуле Боль¬шого дворца, но там дымили печки или текли крыши. Таким образом возник Лицей» («Листки из дневника»).
Тема отношения Мандельштама к Царскому Селу за¬нимала Ахматову. Она писала: «Для Осипа Эмильевича нисколько не было интересно, что там когда-то жили и Жу¬ковский, и Карамзин. … То же подчеркнутое невнима¬ние в строке — «Там улыбаются уланы». В Царском
