58-м, кажется, году». М.М. Кралин (БО 2. С. 334) указывает также, что в 1958 г. Ахматова познакомилась со статьей С.А. Рейсера «Дворцовая набережная, 4» (Труды Ленинградского библиотечного института им. Н.К. Круп¬ской. Т. IV, 1958. С. 33—47), в которой идентифициру¬ется дом Салтыковых, где жила приятельница Пушкина, супруга австрийского посланника графиня Д.Ф. Фикель-мон, с местом действия «Пиковой дамы» Пушкина.

223 «И будешь ты из тех старух…» Впервые — БО 2. С. 92, по автографу РГАЛИ (РТ 98, л. 3 об.). Печ. по этому автографу.

Датируется по времени записи в рабочей тетради. На следующей странице тетради — еще один незавершенный набросок — двустишие:

Самый черный и душный самый Этот город Пиковой Дамы.

Возможно, оба наброска тематически связаны с чет¬веростишием «От меня, как от той графини…».

224 «Самый черный и душный самый…»

Впервые — «Записные книжки». С. 26. Печ. по авто¬графу РГАЛИ (РТ 98, л. 4). Датируется условно по времени и месту записи в РТ 98. См. также предыду¬щий коммент.

Возможно, этот и предыдущий наброски связаны с ра¬ботой Ахматовой над стихотворными частями драмы «Эну-ма элиш» (см. т. 3. С. 307).

225 «Горячего дня середина…» Впервые — «За¬писные книжки». С. 23. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 39). Отрывок записан на одной странице с чет¬веростишием «От меня, как от той графини», с фразой: «…а «Гость из будущего» мелькал в глубине зеркал» — и двустишием:

Под рукоплесканья клеветы И зависти змеиный свист.

226 «Подрукоплесканья клеветы…» Впервые — БО 2. С. 100. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 39). Датируется по расположению в тетради.

227 «Ябыла тебе весной и песней…» Впервые — «Записные книжки». С. 23. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 38 об.). Строки зачеркнуты. Записан после тек¬ста стихотворения «В старом зеркале», между его датой — 1958. 23 мая — и продолжением заглавия:

«Или надпись на книге «Вечер» 1912.

См. также коммент. к стихотворению «Не мудрено, что похоронным звоном…».

228 «Завещать какой-то дикой скрипке…» Впер¬вые — БО 2. С. 92, по автографу РГАЛИ. Печ. по авто¬графу РГАЛИ (РТ 97, л. 20). Датируется по местополо¬жению в тетради: автограф на одном листе с памятными записями от 27 апреля 1958 г. о необходимости звонить ряду лиц.

В той же рабочей тетради содержится несколько упоминаний о том, что Ахматова слушала музыку: 16 июня: Бах: Фуга до минор; Вагнер: Вступление к «Лоэнгрину» и «Смерть Изольды», Чайковский, Бетховен, Равель; «Рихтер 17 ч. 15 исп. Сен-Сан-са»; 23 июня 1958. Комарове: «Слушаю сейчас: Paul Ducis (Поль Дюсис). Симфоническая поэма-танец Феерии; 17 сентября: 21.30 — Моцарт. 22.35 — Шу¬ман, Лист. 22 — Бах, Стоковский; Шуман — Лист. Посвящение; 17 сентября 1958. Комарово: «Соната Ви¬вальди для скрипки с оркестром, исполнял Гилельс»; 29 сентября 1958. Комарово: «Слушаю: Моцарт. Кон¬церт la magor для скрипки с оркестром».

229 «…Стеклянныйвоздух над костром…» Впер¬вые — БО 2. С. 93, по автографу РГАЛИ. Печ. по авто¬графу РГАЛИ (РТ 97, л. 15 об.). Запись сделана на од¬ном листе с четверостишием «Позвони мне хотя бы сегод¬ня…», имеющим дату — 9 июня 1958 г. Строки точек — до первой и после третьей строки — возможно, показыва¬ют, что произведение или строфа было задумано как шес¬тистишие.

230 «…накануне //Я приду к тебе в том июне…»

Впервые — «Записные книжки».С. 22. Печ. по автогра¬фу РГАЛИ (РТ 97, л. 37). Датируется по местоположе¬нию в тетради: записано на одной странице с набросками прозы о Мандельштаме: «В 1920 г. Мандельштам увидел Петербург — как полу-Венецию, полутеатр». На л. 36 об. — сцена из театрализованной переработки «По¬эмы без героя» в балетное либретто, записанная поверх за¬черкнутой строки: «Как тяжкий камень давит мне на грудь».

Когда августу не бывать. — В образной системе лирики Ахматовой август — месяц трагедий и потерь. См. стихотворение «Август» ( «Он и праведный, и лукавый…» ) и коммент. к нему.

231 «Ивсе пошли за мной, читатели мои…» Впер¬вые — Н а й м а н. С. 229, по автографу в собрании А. Най-мана; то же — БО 2. С. 65. Печ. по БО 2.

232 «Ивозникает мой сонет…» Впервые — БО 2. С. 99. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 21 об.).

Датируется по расположению в тетради: на том же листе сделаны черновые наброски, а на следующем листе тем же карандашом записан чистовой текст «Приморского сонета» с датой — 16—17 июня 1958 г. Далее, на обороте листа и следующей странице, Ахматова вспоминает «Со¬нет, сочиненный в Первом Цехе Поэтов в 10-х годах» — «Valere Brussoff не презирал сонеты». Там говорится о со¬нетах, которые сочиняли «супруг Анеты», т.е. Гумилев, а также М. Волошин, М. Кузмин, В. Пяст, В. Нарбут, М. Зенкевич. Возможно, что двустишие Ахматовой о сво¬ем сонете, «последнем, может быть, на свете», как бы вклю¬чало ее в перечень дорогих или значимых для нее имен.

На том же листе 21 об. записана разметка рифмовки классического сонета: abba/abab/ccd/ccd — и рядом риф¬мы ахматовского сонета «Совсем не тот таинственный ху-дожник…».

233 «Непогребенных всех…» Впервые — Б П. С. 300, публикация В.М. Жирмунского, с датой —1958 ?•

Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 30). Датируется по местоположению в тетради среди записей июня 1958 г.

По предположению В.М. Жирмунского, стихотво¬рение содержит «мотив Антигоны, которая в одноимен¬ной трагедии Софокла хоронит и оплакивает тела своих братьев, павших под стенами Фив» (БП. С. 500). Воз¬можно, связано с формирующимся циклом «Венок мер¬твым», посвященным, прежде всего, памяти собратьев-поэтов и друзей, в том числе погибших от сталинских репрессий: Б.А. Пильняка, О.Э. Мандельштама, Н.Н. Пунина и др.

234 «и яростным вином блудодеянья…» Впер¬вые — БП. С. 319, по автографу РГАЛИ, без даты; дата — 1958 — по БО 1 С. 302. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 97, л. 2), где записано среди стихотворений 1910-х годов, воспроизведенных Ахматовой в 1958 г. Здесь же — новые стихи 1958 г. Датируется условно по времени записи в тетради. Первая строка — парафраз текста Апокалипси¬са: 14, 8: «И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным ви¬ном блуда своего напоил все народы».

235 Умеръ!Хеч. впервые по автографу в РНБ. Да¬тируется условно — 1958 ?. Исправление в строке 4: «[Виднеется] Всегда торчит в конце…»

«…звонмонет…» Впервые — в кн.: Э. Герш¬тейн. Мемуары. СПб., 1998. С. 340. Печ. по автографу РНБ на полях черновика работы Ахматовой о Пушкине. Датируется условно — 1958 ? по местоположению ав¬тографа и содержанию наброска.

Э.Г. Герштейн считает «Звон монет» заглавием дву¬стишия, содержание которого она объясняет сложными вза¬имоотношениями Ахматовой с сыном: «Долгое ожидание возврата сына, завершившееся так убого, — одна из со¬ставляющих печального самораскрытия: «.. .и думы нет…» Ясно, что тут подразумевается не вялость мысли, а нечто подобное жалобам библейского Иова: «Думы мои — дос¬тояние сердца моего — разбиты» (С. 341).

По мнению петербургского коллекционера A.M. Лу-ценко, речь может идти о произведении Ахматовой воен¬ных лет «Дума», текст которого имеется в его собрании (авторство Ахматовой не подтверждено экспертизой).

237 «Не с тобой мне есть угощенье…» Впервые — журн. «Нева». 1979. № 6. Печ. по автографу РНБ, запи¬санному на листе черновика статьи Ахматовой о Пушкине. Датируется по времени работы Ахматовой над этой стать¬ей. Э.Г. Герштейн (см. «Мемуары». СПб., 1998. С. 342— 344) считает, что это четверостишие следует соединить с за¬писанными на том же листе строками:

Зазвонили в Угличе рано, У царевича в сердце рана.

Аргументация Э.Г. Герштейн не представляется убе¬дительной. Возможно, связано с работой над драмой «Эну¬ма элиш» («Пролог, или Сон во сне»), где имеется «песен¬ка слепого», близкая по синтаксической конструкции: «Не бери сама себя за руку, / / Не веди сама себя за реку…» (см. т. 3).

23о «Зазвонили в Угличе рано…» Впервые — БО 2. С. 94, публикация М.М. Кралина по автографу, за¬писанному на полях черновика статьи Ахматовой о Пуш¬кине, над которой она работала в 1958—1959 гг. Печ. по этому автографу.

Э.Г. Герштейн, предлагая рассматривать это двусти¬шие как продолжение текста «Не с тобой мне есть угоще¬нье..», считает его обращенным к сыну, Льву Николаевичу Гумилеву: «Убиенный, по преданию, в Угличе царевич Дмитрий Иванович был виноват лишь в том, что он ро¬дился. Сын (у Э.Г. Герштейн — «внук». — Н.К.) Иоан¬на Грозного не должен был существовать на земле, он мешал другим претендовать на русский престол. Таким же безвинным страдальцем стал в том же девятилетнем возрасте сын Ахматовой и расстрелянного поэта Н. Гу¬милева. Он был обречен на несчастье самим фактом сво¬его рождения и оказался центральной фигурой в траги¬ческой развязке остросюжетного конфликта» (Мемуа¬ры. С. 343—344).

239 Подражание корейскому. Впервые — журн. «Простор». 1971. № 2. С. 101, публикация Л.А. Мандры-киной и М.М Кралина по автографу РНБ. В БО 2. С. 82, дата — 1960-е годы. Печ. по автографу РНБ.

В комментариях М.М. Кралин высказал предполо¬жение, что Ахматова «подражала» переведенному ею для сб.: «Корейская классическая поэзия», 1958 г. стихотворе¬нию корейской поэтессы Пак Хе Гван «Любимый, мне при¬снившийся в ночи…»:

Любимый, мне приснившийся в ночи. Исчез бесследно, чуть я пробудилась.

Куда ж великая ушла любовь, Любовь, что в сердце у тебя кипела?!

Являйся чаще, о, хотя б во сне!

Нет, нет, не надо, сон — лишь призрак тщетный…

(«Корейская классическая поэзия». Пер. А. Ахматовой. М., 1958. С. 197.)

Датируется условно — по времени работы над пере¬водами корейских поэтов.

240 «В скорбях, в страстях, под нестерпимым гнетом…» Впервые — БО 2. С. 101, публикация М.М. Кралина. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 98, л. 7 об.). Датируется условно по местоположению в тетради. Вари¬ант строки 1: «В скорбях, в страстях__[тяжким] гнетом».

На той же странице более поздняя запись (1959 ?): «В 1927 при массовых арестах? снимали со стен мои фото¬графии. На выставке Делла Вос-Кардовской комиссия по-требовала, чтобы мой портрет был снят. Цензура изъяла мою фотографию из альбома Наппельбаума и из 7 номера журнала «Москва» 1959 г.» Датируется по местоположе¬нию в РТ 98.

241 «Скука, скую…» Впервые — «Записные книж¬ки». С. 27. Печ. по автографу РГАЛИ (РТ 98, л. 7).

Возможно, незавершенный набросок связан с извес¬тием о предполагаемом приезде в Россию И. Берлина, ко¬торый в это время был профессором Оксфордского уни¬верситета (Колледжа Всех Святых) и жил в Оксфорде. Датируется по расположению в тетради.

242 «Это скуки первый слой…» Печ. впервые по автографу в собрании М.С. Лесмана (Фонтанный Дом). Датируется условно концом 1950-х годов — по времени наиболее тесного общения Ахматовой с М.С. Лесманом.

В наброске ощущается «комаровская тема», более полно развернутая в других стихотворениях Ахматовой. Образ «скуки» встречается также в наброске «Скука, скую…»,