потом гораздо лучше, но всегда неохотно.

В1905 году мои родители расстались, и мама с деть¬ми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимна¬зии, тосковала по Царскому Селу и писала великое мно¬жество беспомощных стихов. Отзвуки революции Пя¬того года глухо доходили до отрезанной от мира Евпато¬рии. Последний класс проходила в Киеве, в Фундукле-евской гимназии, которую и окончила в 1907 году.

Я поступила на Юридический факультет Высших женских курсов в Киеве. Пока приходилось изучать ис¬торию права и особенно латынь, я была довольна; когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам ох¬ладела.

В 1910 (25 апреля старого стиля) я вышла замуж за Н.С. Гумилева, и мы поехали на месяц в Париж.

Прокладка новых бульваров по живому телу Пари¬жа (которую описал Золя) была еще не совсем законче¬на (бульвар Raspai). Вернер, друг Эдисона, показал мне в Taverne de Pantheon два стола и сказал: «А это ваши социал-демократы, тут — большевики, а там — меньше¬вики». Женщины с переменным успехом пытались но-сить то штаны (jupes-culottes), то почти пеленали ноги (jupes-entravees). Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее извест¬ных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию.

Переехав в Петербург, я училась на Высших исто¬рико-литературных курсах Раёва. В это время я уже пи¬сала стихи, вошедшие в мою первую книгу.

Когда мне показали корректуру «Кипарисового лар¬ца» Иннокентия Анненского, я была Поражена и читала ее,: забыв все на свете.

В1910 году явно обозначился кризис символизма и начинающие поэты уже не примыкали к этому течению. Одни шли в футуризм, другие — в акмеизм. Вместе с мой¬ми товарищами по Первому Цеху поэтов — Мандельш¬тамом, Зенкевичем и Нарбутом — я сделалась акмеист¬кой.

Весну 1911 года я провела в Париже, где была свиде¬тельницей первых триумфов русского балета. В 1912 го¬ду проехала по Северной Италии (Генуя, Пиза, Фло¬ренция, Болонья, Падуя, Венеция). Впечатление от ита¬льянской живописи и архитектуры было огромно: оно по¬хоже на сновидение, которое помнишь всю жизнь.

В 1912 году вышел мой первый сборник сти¬хов — «Вечер». Напечатано было всего триста экземп¬ляров. Критика отнеслась к нему благосклонно.

1 октября 1912 года родился мой единственный сын

Лев.

В марте 1914 года вышла вторая книга — «Четки». Жизни ей было отпущено примерно шесть недель. В на¬чале мая петербургский сезон начинал замирать, все по-немногу разъезжались. На этот раз расставание с Пе¬тербургом оказалось вечным. Мы вернулись не в Петер¬бург, а в Петроград, из XIX века сразу попали в XX. Все стало иным, начиная с облика города. Казалось, ма¬ленькая книга любовной лирики начинающего автора должна была потонуть в мировых событиях. Время рас-порядилось иначе.

Каждое лето я проводила в бывшей Тверской губер¬нии, в пятнадцати верстах от Бежецка. Это неживопис¬ное место: распаханные ровными квадратами на холмис¬той местности поля, мельницы, трясины, осушенные бо¬лота, «воротца», хлеба, хлеба… Там я написала очень многие стихи «Четок» и «Белой стаи». «Белая стая» вышла в сентябре 1917 года.

К этой книге читатели и критика несправедливы. Почему-то считается, что она имела меньше успеха, чем

«Четки». Этот сборник появился при еще более грозных обстоятельствах. Транспорт замирал — книгу нельзя было послать даже в Москву, она вся разошлась в Петрогра¬де. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому в от¬личие от «Четок» у «Белой стаи» не было шумной прес¬сы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни стран¬но, ныне все эти обстоятельства не учитываются.

После Октябрьской революции я работала в биб¬лиотеке Агрономического института. В 1921 году вышел сборник моих стихов «Подорожник», в 1922 году — книга «Аппо Domini».

Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься архи¬тектурой старого Петербурга и изучением жизни и твор-чества Пушкина. Результатом моих пушкинских штудий были три работы — о «Золотом петушке», об «Адоль¬фе» Бенжамена Констана и о «Каменном госте». Все они в свое время были напечатаны.

Работы «Александрина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году», которыми я занима¬лась почти двадцать последних лет, по-видимому, вой¬дут в книгу «Гибель Пушкина».

С середины двадцатых годов мои новые стихи по¬чти перестали печатать, а старые — перепечатывать.

Отечественная война 1941 года застала меня в Ле¬нинграде. В конце сентября, уже во время блокады, я вылетела на самолете в Москву.

До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар Древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое че¬ловеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела.

В мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и ожидания близкой по¬беды. В июне вернулась в Ленинград.

Страшный призрак, притворяющийся моим городом, так поразил меня, что я описала эту мою с ним встречу в прозе. Тогда же возникли мои очерки «Три сирени» и «В гостях у смерти» — последнее о чтении стихов на фронте в Териоках. Проза всегда казалась мне и тайной и соблазном. Я с самого начала все знала про стихи — я никогда ничего не знала о прозе. Первый мой опыт все очень хвалили, но я, конечно, не верила. Позвала Зо-щенку. Он велел кое-что убрать и сказал, что с осталь¬ным согласен. Я была рада. Потом, после ареста сына, сожгла вместе со всем архивом.

Меня давно интересовали вопросы художественно¬го перевода. В послевоенные годы я много переводила. Перевожу и сейчас.

В 1962 году я закончила «Поэму без героя», кото¬рую писала двадцать два года.

Прошлой зимой, накануне дантовского года, я сно¬ва услышала звуки итальянской речи — побывала в Риме и на Сицилии. Весной 1965 года я поехала на родину Шекспира, увидела британское небо и Атлантику, пови¬далась со старыми друзьями и познакомилась с новыми, еще раз посетила Париж.

Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего на¬рода. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастли¬ва, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных.

Ayr /_ /ftt/CtijuM.

‘t*~*~y^^ -в**-* 3&y.Z*A’*»—-

Логограф АЛ. Ахматовой (РГАЛИ. PT 114, л. 215-216)

242 I

СобРанНесоЧйнений 7f ЛЛ* ^~ VrSfbu* ^j^TZL^

Автограф А А. Ахматовой (РГАЛИ. PT 114, л. 215-216)

ИЗ ПЛАНОВ НЕОСУЩЕСТВЛЕННЫХ КНИГ ПРОЗЫ АННЫ АХМАТОВОЙ

КНИГА МОИ ПОЛВЕКА

(1910-1960) Вступление

[1] Ф.М. Достоевский (рассказ М.Ф. Вальцер). 1 Ависага.

2. Амедео Модильяни (Париж)

3. Александр Блок (1911—1921). Выступления. Единственная беседа. Легенда. Объяснение ее стойкос¬ти. Похороны. Про Ремизова (засада).

4. Мандельштам (1910-1937).

5. Пастернак в 1935 г. Письмо Сталину.

6. Цветаева (2 дня 1941 г.). (Стихи.)

7. Башня (1910—1911) Вяч. Иванов (Вера и др.).

8. Бродячая собака (1912—1914). (Две зимы).

9. Цех поэтов (1-ый).

10. Акмеизм — («Судьба акмеизма»).

10. Царское Село (Гумилев, тайна его любви).

11. Петербург. С 90-ых годов 19 века до наших дней.

12. Москва в 1918 (3-ий Зачатьевский).

13. Слепнево 1911—1917. Его огромное значение в моей жизни.

14. Проза или вернее «О прозе».

15. Все о лирике. Жанр, в котором человек мень¬ше всего выдает себя и почему.

16. Павловский вокзал. (Его запахи, шумы, дымы, парк, люди.)

17. Москва в 1914. (С вокзала на вокзал через Кремль. Накануне войны 1914). В 1918 — Третий Зача¬тьевский. Голодная Москва.

18. Февральская революция. Генеральная репе¬тиция «Маскарада». Октябрь на мосту.

19. Мои жилища. Дворцы и нищая жизнь в них. I. Фонтанный Дом. II. Мраморный. III. Сергиевская, 7.

20. Заметки о Поэме [и о прозе]. (Несколько.)

1961-1962?

МОИ ПОЛВЕКА

(продолжение)

Первая часть

«Мы еще не знаем, что такое животные и растения…» Один: Как клетка похожа на правду! Другой: Да. На правду не похожа Только сама правда. (Из подслушанных бесед)

1-ая глава: Дому было сто лет. (Начала писать в Таш¬кенте.) Царскосельские похороны. Царское Село с большой цитатой из мемуаров Н. Пунина «Город Муз». Стихи Н.С. Гумилева. Гимназия.

П-ая глава. Мнимая юность. Евпатория. Севасто¬поль. Киев. Стихи. Рассказ М.Ф. Вальцер о Досто¬евском.

Ш-я глава. Париж 1910—1911. Слепнево. Его великое значение в моей жизни.

IV-ая глава. Петербург 10-ых годов. Башня. Цех поэтов. Акмеизм. Малая, 63. «Четки». Война 1914 г. Н.В. Недоброво. Генеральная репетиция «Мас¬карада» (25 февраля 17 г.)

1) Севастополь, 2) Слепнево 1916 г.

Февральская революция (Боткинская, 9). «Бе¬лая стая» (сентябрь 1917).

Вторая часть

I. Мои дворцы (Шереметевский. Сергиевс-кая, 7. Мраморный. Первый голод. Нищета. Аппо Domini. [1925—1935]. Нэп. Журналы и выступления. Обширная критика (К. Чуковский, Г. Чулков, Айхен-вальд, Эйхенбаум, Виноградов и т.д.). Литературные вечера. Книгоиздательства «Алконост» и «Регторо-lis». В Москве. Первое постановление 1925 (?). Запре¬щение печатания в журналах, уничтожение двухтом¬ника в издательстве «Петроград» (Гессена). «Рус¬ский Трианон» (поэма) и «лирика». Часть забыта и про¬пала.

II. 1925 год—1940 — большой цикл стихов. Рекви¬ем. Сороковой год — непрерывный поток стихов. «Из шести книг».

III. 1941. Поэма без Героя. Война. Эвакуация. Таш¬кент. Тиф. Скарлатина. Смертельный грипп. 13 мая 1944 — возвращенье в Москву. Послеблокадный Ле-нинград. Стихи. Cinque, 14 августа 1946 (второе постановление). 6 ноября 1949 арест сына. То, что зна¬ют все…

ЛЮДИ В МОЕЙ КНИГЕ «ПЕСТРЫЕ ЗАМЕТКИ» (Глава «Современники»)

+1. О. Мандельштам.

+2. Б. Пастернак.

+3. Отречение от Блока.

4. Шенгели.

5. Нора Полонская.

6. Нина Ольшевская.

7. Н.Я. Мандельштам.

8. Модильяни (1964).

9. Вяч. Иванов и А. Белый (по Бердяеву).

КИГА

I. М.Ф. Вальцер у Достоевского [Крестная и з Доетоевский]

II. Свита Фальстафа и «Макбет». (Единство мето¬да, т.е. нечто, что знает автор, но чем он не собирается

Третья часть 1946-1961

15 мая 56 г. возвращение Левы. Фонтанный Дом — Красная Конница. Ордынка. Комарово. Временами ра¬бота над поэмой, с 1955 г. — стихи. С 1958 («Литера-тура и жизнь») печатаюсь в журналах. 1951 (мая) — инфаркт. Больница. С 1950 г. — переводы. Работа над Пушкиным.

ОПЯТЬ КИГА

I. Шекспир: 1) О леди Макбет. 2) О Фальстафе. 4 3) М.б. , настоящее открытие в Гамлете (Шекспир и Достоевский full of Knight-based* ).

П. Пушкин. Пушкин и Невское взморье. (И все луч¬шее из той книги).

111. Достоевский (М.Ф. Вальцер у Достоевского.) Вера Фигнер.

Мандельштам Модильяни

СНОВА КИГА (КИТАБ)

Готово

Истинный рыцарь (англ.).

делиться с читателем, что не входит в замысел данного произведения.)

III. Дафнис и Хлоя или царскосельская идиллия и парижская трагедия (Ранний Гумилев) начала XX века.

IV. Модильяни (1910-1911).

V. Мандельштам (+) и Надя.

VI. Царское Село, Слепнево, Павловский Вок-зал.

VII. Проза или вернее «О прозе». (Проза о по¬эме.)

VIII. Все о лирике.

IX. Люди.

Вероника Полонская, Нина Ольшевская, Ира Лу¬нина.

1962

I. Пушкин и Невское взморье Чернновики

II. Пушкин в 1828 г. для

III. Заметки о Пушкине J Милана Дому было сто лет (начала в Ташкенте) Пушкин и дети

В Слепневе. (Десятые годы.)

На «Маскараде» в Александринском театре.

Искра паровоза.

В гостях у смерти