одного…

А. — Это, вероятно, «Вечер»?

Я. — Нет, это сборник 1946 года, который был на¬печатан и потом уничтожен. Я этот сборник ищу уже много лет, но пока еще не достал. Очень немного оста¬лось экземпляров этого сборника. Здесь, в Ленинграде, насколько я знаю, есть всего один — у Татьяны Михай¬ловны Вечесловой, который Вы подарили, полученный Вами сигнальный экземпляр. Говорят, что Вы сами не имеете этого сборника. В Москве, насколько я знаю, имеется несколько десятков экземпляров этого сборни¬ка. Найти его очень трудно. Но я не теряю надежды.

А. — У Вас не совсем точные сведения. В Ленин¬граде этот сборник есть еще у Макогоненко. У меня тоже есть этот сборник, мне привез его Сурков, Он как-то был у Ермилова, увидел у него этот сборник и забрал (ста¬щил) его для меня. Ермилов в конце сороковых годов написал ряд статей против меня, он тогда и получил эк -земпляр этого сборника. Сурков и завладел им. А Таню-ше Вечесловой я действительно подарила этот сборник. Только не сигнальный экземпляр, а я как-то, накануне выпуска этого сборника в свет, была в издательстве, уви¬дела там целые штабеля готовых книг и взяла один себе. Вскоре ко мне пришла Таня Вечеслова, попросила что-нибудь почитать новое — я ей и подарила этот сборник.

Я. — Это очень интересно. Вот относительно этого сборника я хотел задать вопрос. Какова история этого сборника? В «Литературной газете» 24 ноября 1945 года было помещено интервью, в котором Вы отметили, что в этом сборнике предполагается дать цикл «Луна в зени¬те». Этого не было, но был дан цикл «Нечет». Как был составлен этот сборник?

А. — Перед этим сборником был сборник «Из шес¬ти книг» в 1940 году. Во время войны я много работала. И в этот — новый сборник, кроме уже известных сти-хотворений, должны были войти стихотворения военных лет, ташкентские стихотворения. Почему не вошла туда «Луна в зените»? По-видимому, этот цикл не оконча¬тельно оформился. Цикл же «Нечет» мне представлялся в то время законченным.

Я. — Почему в сборнике 1960 года пет книги «Anno Domini МСМХХ1»?

А. — Стихотворения и из этого сборника включены в эту книгу. Когда мы с Владимиром Орловым компоно¬вали этот, последний сборник, то он, очень не любящий иностранные начертания, выпустил этот заголовок.

Я. — Анна Андреевна, где и когда было Ваше пер¬вое выступление в печати? Есть указания, что первым выступлением в печати было в журнале «Сириус», кото¬рый издавал Н.С. Гумилев во время своего пребывания в Париже, в 1907 году. Журнал этот очень недолго суще¬ствовал — всего выпущено было три номера. Об этом, например, есть в книге Козьмина «Писатели современ¬ной эпохи»: «В этом журнале дебютировала Ахматова…»

Ю Собрат*, ю…..„.,„„-,_ т 5

А. — Нет, это не верно. Я впервые стала печатать свои стихи в журнале «Аполлон» в 1911 году и в акмеис¬тским журнале Цеха Поэтов «Гиперборей» в 1912 году. В журнале же «Сириус» Гумилев напечатал мои стихи по своей инициативе — по памяти и под моей старой фа¬милией — Горенко. Вы знаете — моя фамилия была не Ахматова, а Горенко?

Я. — Да, конечно.

А. — А я в этот журнал своих стихов не помещала.

Здесь наш разговор был прерван. Анну Андреевну вызва¬ли к телефону. Пользуясь перерывом, внимательно осматриваю комнату, стараясь запомнить детали.

От окна справа — горка красного дерева, за стеклом раз¬ные сувениры. Направо — тумбочка красного дерева, с ящиками и с круглым зеркалом наверху (по-видимому, служащая вместо туалета). Дальше — большая кровать красного дерева, с колон¬ками в четырех углах, увенчанных чашами-светильниками. На правой колонке в изголовье повешены четки деревянные. Над изголовьем — рисунок Модильяни — портрет А.А. Дальше стоит ширма, отгораживающая кровать от второй половины комнаты. Дальше справа — шкаф красного дерева, с глухими дверцами, старинный. Слева напротив — полка-стеллаж с книгами. За ней — рабочий столик, за которым и протекали все наши разго¬воры. Спиной к окну, в широком кресле, обитом красным барха¬том, сидит А.А. В левом заднем углу — небольшая горка. Вдоль задней стены — дубовый резной ларь, на котором разложены папки с бумагами и книги. В правом углу — дверь. Сверху ком¬ната освещается небольшим фонарем. А.А. вернулась, уселась в кресло.

А. — Какой у Вас следующий вопрос?

Я. — А. А., меня интересует история сборника «Бе¬лая Стая», изданного в Тифлисе в 1919 году. В сборнике помещена незначительная часть стихотворений Вашего основного цикла «Белая Стая». Как производился отбор стихотворений в этот сборник? Вот этот сборник, я за¬хватил его с собой.

А. — Покажите! Покажите! Я вижу этот сборник первый раз. Это очень интересно. Ничего об этом сбор¬нике не знаю. Возможно, что кто-нибудь из петербурж¬цев был там и предпринял это издание. Это было сдела¬но без моего ведома. Это так называемое контрафакци-онное издание. Вы знаете, что такое контрафакционное издание?

Я. — Это издание без разрешения автора.

А. — Да. По прежним законам, при обнаружении такого издания в магазинах, на него накладывался арест и продажа разрешалась лишь в пользу автора. Таких из¬даний было немало. Вот еще имеется издание моего сбор¬ника «Четки», оно было напечатано где-то под Одессой.

Я. — Это издание без обозначения года издания, без обозначения места издания и самого издательства?

А. — Вы видели этот сборник?

Я. — Да. Этот сборник у меня имеется.

А. — Я сейчас занесу этот сборник — тифлисскую «Белую Стаю» — в мою библиографию. Сколько в нем страниц? Сколько стихотворений? (Записывает.) Что еще интересует Вас?

Я. — Мне хотелось бы остановиться на статьях Льва Озерова. Им написано о Вас две статьи — в «Литера¬турной газете» и в «Литературной России». Первая ста¬тья несколько осторожная. Вторая статья — «Тайны ре¬месла» — в «Литературной России» № 5 этого года очень Доброжелательная. Интересно, что он перекликается со статьей Валериана Чудовского в пятом номере «Апол¬лона» за 1912 год. И тот, и другой проводят сравнение

Вашего творческого метода с методами японского искус¬ства — легким контуром подчеркивать идею, вложенную в произведение. Меня интересует, как Вы относитесь к статьям Льва Озерова?

А. — Лев Озеров — мой большой друг. В своей ста¬тье он очень благожелательно и хорошо отзывался обо мне и моем творчестве. Надо сказать, что эта статья была при-готовлена для первого номера «Литературной России», но стали откладывать от номера к номеру, и только в пятом номере статья была напечатана. Это не так просто.

Я. — Сколько времени Вы принимали участие в ра¬боте Общества ревнителей художественного слова, ос¬нованного Вячеславом Ивановым?

А. — Я вступила в Общество по предложению Вя¬чеслава Иванова в 1912 году и была там до самого конца.

Я. — С чем была связана Ваша поездка в Новгород в 1914 году?

А. — В 1914 году, сразу после объявления войны, мой муж, Николай Степанович Гумилев, поступил доб¬ровольцем в армию — «вольноопределяющимся». Он был зачислен в лейб-гвардии уланский полк и направлен в этот полк для военной подготовки перед отправлением на фронт. Полк в это время был размещен в Новгороде. Я отправилась в Новгород, чтобы провести с мужем те месяцы, которые остались до его отъезда.

Я. — А поездка в Воронеж в 1936 году?

А. — В Воронеж я ездила навестить Мандельшта¬ма. Он был выслан в Воронеж на жительство. А после этого вскоре он был отправлен в Сибирь.

Я. — Там он и погиб.

А. — Да. Он умер 28 ноября 1939 года. Об этом совершенно точно известно. Есть много рассказов и вос¬поминаний очевидцев.

Здесь наш разговор был прерван: Анне Андреевне вручи¬ли конверт большого формата с каким-то официальным штам¬пом.

А. — Интересно, что там прислали? (Вскрывая кон¬верт.) — А! Вот хорошо, что это не напечатано, — ска¬зала она, вынимая два листка со стихотворениями. — Нет, все-таки напечатали (вынимая газету и разворачивая ее).

Газета — «Металлургист Новокузнецка» от 16 марта 1963 го¬да. На первой странице, внизу, напечатаны два стихотворения. Одно — «Один идет прямым путем…», второе — «Что войны, что чума?..».

А. — Ну вот теперь можно внести в библиографию еще одну газету, которой еще там не было, — «Метал¬лургист Новокузнецка». Эти два стихотворения тоже следует внести в цикл «После книги». Запишите в свой список. Я, пожалуй, могу Вам отдать эти копии, кото¬рые мне прислали. Даже подпишу их. (Подписывает на каждом листе под стихотворением: «Анна Ахматова».) Пусть это останется у Вас.

Я. — Большое спасибо, Анна Андреевна! Скажите, пожалуйста, Анна Андреевна, кроме Вас, в Вашей се¬мье были дети или Вы были единственной дочерью Ва¬ших родителей?

А. — Я была средней. Старше меня было двое и младше двое — два брата и две сестры.

Я. — Еще один вопрос о Н.С. Гумилеве. Н.С. Гу¬милев совершил три путешествия в Абиссинию. Не из¬вестно ли Вам, были ли отчеты об этих путешествиях и гДе они были помещены?

А. — Да, действительно, Николай Степанович три раза был в Африке. Первый раз, в 1907 году, он был в

Джибути. Второй раз он был в Аддис-Абебе, в Абисси¬нии. Эти деэ путешествия он совершил сам, по своей ини¬циативе. Последнее путешествие — в Сомали, в 1913 году. Эта поездка была организована Академией наук и за ее счет. Николай Степанович возглавлял эту экспедицию, имел определенные средства для ее организации, отчи¬тывался в ней. Вероятно, есть материалы этой экспеди¬ции, но это — в Академии наук.

Я. — Я очень благодарен вам, Анна Андреевна за все. (Встаю и раскланиваюсь.)

А. — Подождите. Я еще что-нибудь скажу. Вот, по¬смотрите: вырезка из одной газеты двадцатых годов. Ге¬оргий Иванов. Он пишет о «Тучке» — о студенческой квар¬тире Гумилева. Вот пример того, как недобросовестно мож¬но относиться к событиям и людям. Прочитайте ее.

Я читаю. Статья в газетный подвал — воспоминание о Куз-мине, о Блоке, о Гумилеве — случайные сведения в очень легко¬весном тоне.

А. — Это все неверно. Он и не мог всего этого знать. Он тогда не бывал у нас и ничего о нас знать не мог. Ни о нашей жизни, ни о том, кто у нас бывал. Вообще все эти люди — Георгий Иванов, Страховский, Оцуп — были значительно моложе Николая Степановича и ни¬чего достоверного не могли написать. Все их «воспоми-нания» построены на случайных слухах, сплетнях и из¬мышлениях.

Недавно в «Нью-Йорк трибьюн» была напечатана пошлая статья, что большевики разрешили Ахматовой печатать эротические стихи. А я, слава Богу, за всю жизнь не написала ни одного эротического стихотворе¬ния, хотя мне никто этого не запрещал.

ВСТРЕЧА С А.А. АХМАТОВОЙ 27 ИЮНЯ 1963 ГОДА

Пришел ровно в час дня. Дождь. Открыла сама Анна Ан¬дреевна.

А. — Здравствуйте. Вы совсем промокли.

Я.