«И как всегда бывает в дни разры¬ва…», «А вы, мои друзья последнего призыва…», «Памя-ти друга», «В пионерлагере», «Как будто заблудившись в нежном лете…», «Песня мира», «Говорят дети», «Примор¬ский парк Победы»).

261 «Избранное» — стихотворения (М., 1958.131 с).

ИРИНА КНОРРИНГ

Впервые — журн. «Простор». 1962. № 6. С. 43. Вступительное слово Ахматовой к подборке стихов Ири¬ны Кнорринг: «Я верю в Россию…» (1933, Эрувилль), «Мыши» («Мыши съели старые тетрадки…») (1931, Па¬риж), «Однажды, случайно, от скуки…» (1933, Эрувиль), «Россия! Печальное слово…» (1933, Париж), «Окно в столовой» (1938, Париж), «Мне холодно. Мне хочется согреться…» (1939, Париж), «Темнота, но светят фона¬ри…» (3. III. 42, Париж).

261 Кнорринг Ирина Николаевна (1906—1943) —

поэтесса, автор книг «Стихи о себе» (Париж, 1931), «Окна на Север» (Париж, 1939), третья книга «После всего» (1949) издана отцом поэтессы историком и литератором Николаем Николаевичем Кноррингом. Семья Кнорринг покинула Россию на корабле «Генерал Алексеев», направ¬лявшемся в ноябре 1920 г. из Севастополя в Северную Африку. На борту корабля четырнадцатилетняя Ирина написала стихи, датированные 17 ноября 1920 г.:

Брожу по палубе пустынной, Гляжу в неведомую даль, Где небо серое, как сталь.

И вьются чайки цепью длинной Передо мною, сквозь туман, Как серый призрак, как обман, Видны строенья Цареграда…

Критикой отмечались гумилевские мотивы в поэзии И. Кнорринг, в части описаний дальних стран и путеше¬ствий (Сергей Сучков). В 1955 г. Н.Н. Кнорринг получил разрешение вернуться в Россию и право на жительство в Алма-Ате, где написал своеобразные мемуары «Книга о моей дочери», сочетающие в своей структуре прозу с по¬эзией (Простор. 1993. № 12).

АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ. ПЕРЕД СНЕГОМ

Впервые — «День поэзии 1976». М., 1976. С. 188— 189. Публикация сопровождена комментарием Н.Н. Глен: «Рецензия на книгу Арсения Тарковского «Перед снегом» (М.: Сов. писатель, 1962) А.А. Ахматова писала в январе 1963 г. для журнала «Новые книги». Однако рецензия по каким-то случайным причинам не была опубликована. Текст печатается по хранящемуся у меня машинописному экзем¬пляру рецензии с правкой А.А. Ахматовой».

261 Тарковский Арсений Александрович (1907— 1989) — поэт, переводчик, отец кинорежиссера Андрея Тарковского. В Великую Отечественную войну ушел доб-ровольцем на фронт, пережил тяжелое ранение. Набор под¬готовленной им в 1945 г. книги «Стихотворения разных лет» был уничтожен после постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград». До выхода первой книги «Пе¬ред снегом» был известен главным образом как перевод¬чик, с Ахматовой его связывали дружеские отношения; он

2r cuvm,

IW СОЧ1ИК ![

часто упоминается в ее записных книжках. Запись от 2 фев¬раля 1966 г., по-видимому, связана с поэмой А.Г. Найма-на, которую Тарковский прочел по просьбе Ахматовой: «Текст Арсения Тарковского о поэме Анатолия Наймана» («Записные книжки». С. 707). См. также запись от 4 ян¬варя 1965 г.: «Письмо от Арсения. Удивительное! С каким сильным и блестящим талантом критика родился этот за-мечательный поэт» («Записные книжки». С. 692). Тар¬ковский — автор предисловия к книге переводов Ахмато¬вой. В стихотворении на смерть Ахматовой написал:

Пб льду, по снегу, пб жасмину, На ладони снега бледней, Унесла в свою домовину Половину души, половину Лучшей песни, спетой о ней…

ТИЦИАН ТАБИДЗЕ И ПАОЛО ЯШВИЛИ

Впервые — Соч., 1986. С. 210, публикация Л. Ман-дрыкиной по автографу РНБ.

264 Табидзе Тициан Юстинович (1895—1937) — грузинский поэт, в 1917 г. окончил филологический факуль¬тет Московского университета. В Москве сблизился с рус¬скими символистами, один из организаторов группы гру¬зинских поэтов «Голубые роги». С начала 1930-х гг. был в близких дружеских отношениях с Пастернаком, высоко ценившим дарование и сделавшим ряд переводов из Та¬бидзе (см.: Пастернак Б. Т. 2. С. 241—245.). В 1937 — расстрелян, позже реабилитирован.

Яшвили Паоло (1895—1937) — грузинский поэт и общественный деятель, учился в Париже, где сблизился с символистами, изучал живопись. Один из организаторов группы грузинских символистов «Голубые роги», издавал одноименный журнал. Переводил на грузинский Пушки¬на, Маяковского, Бодлера и др. Покончил с собой 17 (29) июня, в период разгула репрессий.

265 …на банкете в 1935 году в Москве… — В фев¬рале 1935 г. проводилась декада грузинской литературы. 3 февраля был вечер в Москве, 9 февраля — в Ленинграде.

Табндзе Танит Тициановна (р. 1922).

Гибель его мы… оплакивали очень горько. — З.Н. Пастернак вспоминает: «Из Грузии пришли страш¬ные вести: застрелился Паоло Яшвили, которого мы с Бо¬рей очень любили, вскоре арестовали Тициана Табидзе. Описать трудно, что творилось в нашем доме. Ко1да до нас дошли слухи о причинах самоубийства Паоло Яшвили и об аресте Табидзе, Боря возмущенно кричал, что уверен в их чистоте, как в своей собственной, и все это ложь. С этого дня он стал помогать деньгами Нине Александ-ровне Табидзе и приглашал ее к нам в гости. Никакого стра¬ха у него не было, и в то время, когда другие боялись пода¬вать руку жене арестованного, он писал ей сочувственные письма и в них возмущался массовыми арестами» (Пас¬тернак Б. Второе рождение. Письма к З.Н. Пастер-нак//З.Н. Пастернак. Воспоминания. ГРИТ. Дом-му¬зей Б. Пастернака. М., 1993. С. 293-295).

В декабре 1939 г. Б.Л. Пастернак обратился с пись¬мом к Н.А. Табидзе, с которой он и Зинаида Николаевна сохранили дружеские отношения до конца жизни (НА. Табидзе жила у Пастернаков в Переделкине и в год кончины Бориса Леонидовича). Он писал: «Дорогая Нина! Простите, что пишу Вам. Вас, наверное, не надо тревожить.

Недавно, совсем недавно до меня дошел слух, будто Тициа¬на нет в живых. Можете понять, что со мной сделалось. Но несколько часов тому назад мне сказали, что это предполо¬жение ложно и имеются доказательства противного. Я вер¬нулся домой, шатаясь от радости, и, пока пишу Вам, эта вера переходит в уверенность. Но удостоверьте ее. Скажите мне, что он живет, протелеграфируйте или напишите.

Нина, Нина, вот что мне надо от Вас! Чтобы во всех обстоятельствах, какие бы ни послало нам небо, Вы знали и помнили, что весь я и вся моя жизнь и разуменье принадле¬жат Вам и Ните, и ими располагали. В те три несчастных дня, что я старался поверить страшному слуху, я узнал, что это было бы для меня не только беспредельным горем, но и такой переменой во всей моей жизни, после которой ни одна из ее радостей не стала бы мне мила, потому что их не с кем было бы разделить. Я любил мысль, что живу для него, а он для меня, и если бы это случилось, все будущее бы обес¬смыслилось. Нина, я не знаю, чээ пишу вам. Но надежда не оставляет меня. Ваш Боря» (Пастернак Б. Т. 5. С. 380).

Грузинский литературный критик В. Балуашвили рас¬сказывает о своей беседе с Ахматовой, состоявшейся весной 1965 г.: «…я спрашиваю, известно ли ей стихотворение, опуб¬ликованное в 1922 году в одном из грузинских журналов — «Письмо Анне Ахматовой» за подписью Елены Дариани. Я напоминаю ей в подстрочном переводе строки, убеждав¬шие ее непременно побывать в Тбилиси:

Приезжай ко мне, я думаю Мы будем сестрами. …

Об этом стихотворении, оказывается, Анна Андреев¬на знала от Паоло Яшвили». … «Однажды Борис Пас¬тернак привел Тициана и Паоло ко мне на Фонтанку 34, где я тогда жила. По моей просьбе Тициан прочел много стихотво¬рений по-грузински; мне хотелось поглубже вникнуть в му¬зыку грузинского стиха, постичь его звучание…» Встреча и беседа с поэтессой, — подумалось мне тогда, — оставили глу¬бокий след и в душе Тициана. Недаром в письме к Валериану Гаприндашвили из Ленинграда он писал: «Необычайной была встреча с Анной Ахматовой», а по приезде много и восхи-щенно рассказывал о ней. Вспоминая Тициана, Анна Андре¬евна говорила: «Мы все, ленинградские поэты, его очень лю¬били. Это был необычайно теплый, искренний человек, всей душой преданный поэзии, живший в искусстве; к тому же он обладал редким умением держать себя в обществе» (Балуашвили В. У Анны Ахматовой. Интервью// Литературная Грузия. 1965.1. С. 95).

Стихотворение за подписью Елены Дариани, о кото¬ром вспоминает критик, — литературная мистификация са¬мого Паоло Яшвили, написавшего цикл «Из дневников Еле¬ны Дариани» в 1922 году, после смерти Блока и Гумилева. Имя Гумилева в стихотворении не названо, но для Ахмато¬вой было очевидно, что в обращенном к ней послании Яш¬вили скорбит вместе с ней:

Что делать нам и как нам выстоять со смертью Блока,

Ночами я одна неистово мечусь у окон.

Явись в мое многобалконье

Нам жить, как сестрам.

Ведь Петербург в бреду агонии

Вокруг простерся.

О, благодать и жар Тифлиса

Тебя утешат.

Дадут слезами нам излиться в проулках здешних. Иль ты к туманам, как изваянная, навек прильнула? А родина моя Испанией слывет в июле! Мой жребий жалок, день не ярок, сон — непробуден

Но припасла тебе в подарок я звонкий бубен. Чтоб горевать ты перестала средь наших марев, Прильни холодными устами к перстам Тамары.

(«Письмо Анне Ахматовой»^Я ш в и л и П. Стихи. Тбилиси: «Мерание», 1968. С. 101)

По-видимому, строка «Но припасла тебе в подарок я звонкий бубен» являет реминисценцию из стихотворения Ахматовой «Я пришла тебя сменить, сестра…» (1912), одну из строф которого она называла лучшей в первом пе¬риоде творчества:

И давно удары бубна не слышны, А я знаю, ты боишься тишины.

ОТ АВТОРА

Впервые — журн. «Юность». 1965. № 7. С. 57. Для публикации в журнале Ахматова подобрала стихи: «Муже¬ство», «Клятва», «Первый дальнобойный в Ленинграде», «А вы, мои друзья последнего призыва!..», «Родная зем¬ля», «Когда погребают эпоху…», «Лондонцам», «Сказал, что у меня соперниц нет…», «Пушкин», «Я пришла к поэту в гости…», «Есть в близости людей заветная черта…», «Лет¬ний сонет» («Приморский сонет»), «Мне ни к чему одичес¬кие рати…», «Тот город мной любимый с детства…», «Эпиг¬рамма», «Читатель» (из цикла «Тайны ремесла»).

ДИАЛОГИ С АННОЙ АХМАТОВОЙ МИР ПОЭЗИИ

Впервые — «Вечерняя Москва». 1962. 2 марта. С. 3.

269АвД еенко Александр — журналист, корреспон¬дент АПН.

По-моему, сейчас в нашей поэзии очень большой подъем. — Ахматова внимательно следила за развитием ли¬тературы и видела в поэзии середины 1950—60-х гг. как бы возвращение к эпохе Серебряного века. Она писала: «…я уверена, что еще и сейчас мы не до конца знаем, каким вол¬шебным хором поэтов мы обладаем, что русский язык мо¬лод и гибок, что мы еще совсем недавно пишем стихи, что мы их любим и верим им» (Анна Ахматова. После всего. С. 275).

270… о сестре жены Пушкина… — Имеется в виду глава из незавершенной книги «Гибель Пушкина» — «Алек¬сандрита».

Козинцев Григорий Михайлович (1905—1973) — ки¬норежиссер, создатель трилогии: «Юность Максима» (1935), «Возвращение Максима» (1937), «Выборгская сто¬рона» (1939). Экранизировал трагедию Шекспира «Гамлет» (1964), вел переговоры с Ахматовой о новом переводе, ко¬торый был бы выполнен специально для кино. Однако Ах¬матова не дала согласия, главным образом из-за того, что новейший перевод «Гамлета» принадлежал Б. Пастернаку.

271 Баталов Алексей — См. Т. 3. С. 733.

РАЗГОВОРЫ С АННОЙ АХМАТОВОЙ

Впервые