В последний раз мы обещали читателям заняться более подробным разбором нашего судебного преобразования, но, приступив к делу, мы встретились с такими вопросами, на которые «Основные Положения», в том виде, в каком они обнародованы, еще не могут дать положительного ответа. Так, например, в ряду судебных нововведений довольно видное место занимает учреждение мировых судей и съездов; по крайней мере все органы нашей публицистики согласились смотреть на него как на новый элемент, — но на какой именно — этого еще никто наверное не знает. «Северная Почта» объявила, что это элемент нравственный, что наш мировой суд есть суд по совести, нечто в роде английской equity. «Современная Летопись», напротив того, доказывает, что наш мировой суд, во-первых, вовсе не похож на английскую equity, во-вторых, вовсе не есть суд по совести, а суд по закону. Странное разноречие! Странное изложение, которое допускает две совершенно противоположные точки зрения. Суд по совести или по закону — это два начала, исключающие одно другое; ошибиться в их признаках, кажется, так трудно, что не должно бы быть и места для спора. Если же, однако, этот странный спор оказывается возможным, то следует предположить одно из двух: или что идея мировых судебных учреждений не выяснилась для самих составителей проекта, или что подробное изложение в форме законодательной, так называемая кодификация, устранит сама собою всякий повод к недоумениям, — касающимся не каких-либо частностей, не мелких подробностей, а самой основной мысли преобразования.
Посмотрим, однако, что говорят изданные «Положения» об этом учреждении мировых судей и съездов. Предупреждаем читателей, что мы на этот раз хотим избегнуть упрека в том, будто наши суждения о судебной реформе держатся постоянно заоблачных высот теории и отвлеченной мысли и не сходят в область практики и современной действительности. Постараемся прежде всего разгадать идею законодателя по тем данным, какие заключаются в I и II отделах 1-й части, во II и III 2-й части, и в 1-м отделе 3-ей.
На основании этих данных, мировое судебное учреждение является в следующем виде:
Каждый уезд, вместе с находящимися в нем городами, составляет мировой округ; каждый округ разделяется на мировые участки; в каждом участке учреждается мировой судья, избираемый всеми сословиями из местных жителей, получивших образование в высших или средних учебных заведениях или прослуживших, преимущественно по судебной части, не менее трех лет, — сверх того, владеющих недвижимою собственностью, приносящею чистый годовой доход в известном размере. — Вот главные условия, требуемые от мирового судьи. Количество размера дохода и порядок избрания еще не определены. Судьи утверждаются в своем звании Сенатом. Эти судьи называются участковыми. Кроме того, дозволяется избирать почетных мировых судей, которые не получают ни жалованья, ни денег на канцелярские расходы, только содействуют участковым, заступают их должность в случае отсутствия и, наконец, имеют право (но не обязанность), по желанию обеих тяжущихся сторон, разбирать все те дела, которые предоставлены разбору участковых судей.
Далее: мировые судьи, участковые и почетные, собираются в назначенные сроки в съезд мировых судей, для окончательного решения дел, подлежащих мировому разбирательству. На решение мировых съездов нет апелляций; он сам есть вторая и последняя инстанция в пределах мирового разбирательства: первую же инстанцию составляет суд мирового судьи, которого власть названа «единоличною», в отличие от власти коллегиальной.
Не останавливаясь на этих чертах учреждения, пойдем далее, поищем ответа на естественно возбуждающийся вопрос: в чем же именно заключается и какой объем судейских прав захватывает «мировое разбирательство»?
В сфере уголовного судопроизводства, оно ведает дела о таких преступлениях и проступках, за которые в законах определены только: выговоры, замечания, внушения, денежные взыскания не свыше 300 руб., арест до 3-х месяцев или заменяющие оный наказания, дела о краже, мошенничестве и «других преступлениях сего рода, совершенных лицами, подлежащими за эти деяния заключению в рабочем доме». — В пределах этого пространства подсудности есть своя постепенность: решения мирового судьи могут быть обжалованы и перерешены на мировом съезде, если они приговаривают к денежному взысканию свыше 15 руб. или к аресту свыше 3-х дней: ниже этой меры мировой судья решает безапелляционно.
Таким образом, вся судебная система — с присяжными, адвокатами, прокурорами, официальными обвинителями и защитниками, стоит вне учреждения мирового суда, ведает только те дела, которые не подсудны последнему, начинается только там, где оканчивается, куда не досягает мировое разбирательство. Решения мировых съездов не подлежат ревизии окружного суда, который составляет первую инстанцию уже в системе общих судов. По крайней мере IV отдел 2-й части, начинающийся после отдела о мировом разбирательстве и содержащий в себе постановления о следствиях, о предании суду и пр., носит заглавие «судопроизводства в общих судах».
В области гражданского судопроизводства — мировому разбирательству подлежат дела о восстановлении нарушенного владения (если нет спора, основанного на формальном акте, о самом праве на владение), иски о личных обидах и оскорблениях и вообще иски на сумму не свыше 500 руб. сер.: «30 рублей» составляет грань двух инстанций: мирового судьи и съезда, который назван второю апелляционного и окончательною инстанциею — в пределах, положенных гражданскому мировому разбирательству. Сфера общих судов начинается с 501 рубля иска, т.е. начинается там, где кончается пространство подсудности, отведенное гражданскому мировому суду.
Итак, что же такое мировой суд в общей связи судебных установлений? Он не составляет инстанции, потому что его решения не подлежат ни апелляции, ни ревизии, ни кассации; он не есть вообще особый вид суда — положим — для сравнения только — как бывало «суд по форме» или третейский суд, который, рядом с существующим порядком судопроизводства, мог, по желанию обеих сторон, прилагаться к гражданским искам всякого качества и ценности. Нет; общие суды не могут разбирать дел, подсудных мировому, и мировой ни в каком случае не касается дел, подлежащих ведению общих судов. Что же служит основанием различию? Не составляет ли именно попытка окончить дело миром — особенности, существенной принадлежности мирового суда? Нет, потому что право мирить не простирается далее ценности иска в 500 руб.
Не принято ли в соображение различие между преступлением и проступком, спорным и бесспорным иском, то, наконец, какое отделяло до сих пор полицейское разбирательство от суда?
Нет. Относительно гражданских дел — все внешнее различие в цифре, а в спорах о владении — в том, опираются ли они или нет на формальном акте. Внешним же признаком деления уголовной юрисдикции мировых и общих судов, по новому проекту, служит, так сказать, не самое звание, не качество преступного действия, а наказание. Остановимся здесь и выскажем наше замечание. Такое деление совершенно недостаточно, неясно и сбивчиво. Только по рассмотрении и обсуждении дела в его существе можно решить, какому наказанию должен подлежать обвиняемый, — подвергает ли его преступное действие — наказанию в рабочем доме от двух до трех лет (к чему присудить имеет право мировой суд) или же в смирительном доме, с лишением некоторых прав и преимуществ (к чему приговорить мировой суд не имеет права). Например: по 2238 ст. Уложения, за простую кражу предмета, стоящего не свыше 30 руб. сер., полагается наказанием заключение в рабочем доме; но если кража учинена была ночью, или со взломом, или из повозки, или живущим в доме, или слугою, то мера наказания, определяемая законом, превышает право наказания, предоставленное мировому суду. Между тем всякий опытный практик знает, что все эти обстоятельства трудно усмотреть заранее и большею частью они раскрываются только при формальном следствии или при судебном допросе. Однако же, по новым правилам, формальное следствие, производимое судебными следователями, принадлежит уже к системе общих судов, и мировой судья обязан приступать к разбирательству без предварительного формального исследования, даже по одному сообщению полиции, следовательно, даже лишен возможности заранее определить все обстоятельства преступного действия.
В 17 параграфе 2 части «Основных Положений» сказано, что «различие подсудности по сословиям отменяется», но тут же, в 19 параграфе, встречаем этому явное противоречие. Именно, на основании 19 параграфа, мировому разбирательству подчинены дела о краже и «других преступлениях сего рода, совершенных лицами, подлежащими за эти деяния заключению в рабочем доме». Объясним это примером: по статьям Уложения 2238 и 2253 за воровство-кражу на сумму не свыше 30 руб., или за присвоение себе чужой собственности воровством-мошенничеством (под ложным именем), лица, изъятые по закону от телесных наказаний, подлежат лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, и ссылке на житье в отдаленные губернии, и даже заключению в месте ссылки до одного года; лица же податных сословий или не изъятые от телесных наказаний подвергаются отдаче в рабочий дом — до двух лет. Представим же себе подобный случай воровства-кражи или мошенничества, учиненного вместе мещанином и сыном отставного коллежского регистратора, следовательно, личным почетным гражданином. Оба, по происхождению своему, подлежат совершенно разным наказаниям и вследствие этого — разной подсудности: мещанин будет судиться мировым судом, сын коллежского регистратора — окружным: мировой судья или съезд может найти первого виновным и посадить его на два года в рабочий дом; а окружной суд с присяжными заседателями может найти своего подсудимого совершенно невинным и наконец отвергнуть самый факт преступления. Таким образом, выходит, что одно и то же дело может быть решено совершенно различно. Нам могут заметить, что это разделение скоро уничтожится, вместе с отменою телесного наказания. Но оно покуда еще не отменено, и мы еще не знаем — будут ли виновные в воровстве-краже и мошенничестве из податных сословий удостоены одного наказания с дворянами и купцами: т.е. повысят ли их в мере наказания и вместо рабочего дома станут, с лишением известных прав, ссылать на житье, например, из Подольской губернии в Пермскую и там выдерживать в тюрьме год времени, — или же наоборот — дворянство, провинившиеся в краже, станут содержать в рабочем доме? К тому же это разделение наказания по происхождению не только вошло в новое судебное преобразование, но даже стоит межевою гранью между ведомством мирового и общих судов.
Все исчисленные нами данные представляют нам до сих пор только внешнее отличие мирового суда от судов общих, основанное на цифре иска и на размере наказания. Мысли законодателя мы еще до сих пор не уловили. Следовательно, все дело — в самом порядке суда мировых учреждений: в нем должны мы искать самую душу живу этого нововведения.
Но изданные «Положения» говорят об этом существенном предмете чрезвычайно кратко. Вот все, что мы находим:
1) Мировой судья приступает к разбору уголовных дел — по жалобам, по сообщениям полиции и других властей, а также «.непосредственно по лично усмотренным судьею преступлениям и проступкам, ему подведомым,
