Скачать:PDFTXT
Петербург или Киев

запустению, основная стихия, которая одна дает жизнь всему организму России, иссякла бы, перестала бы действовать, и тогда никакая пшеница, никакое процветание Новороссийских степей не спасло бы русского государства: могло бы возникнуть иное, но не то, которое заявило себя в истории, которого судьбы так кровно и духовно близки нашему сердцу, преуспеяния которого мы все так горячо желаем. Этой-то основной органической стихии и не хотят признавать ни г-н Y, ни другие наши публицисты и деятели, ни санкт-петербуржцы, нападающие на Москву, ни вообще русские немцы. Москва, по выражению К.С. Аксакова, с самого своего начала подняла знамя единства русской земли и государства, и сама явилась выражением и средоточием этого единства. Но это единство не должно быть смешиваемо с централизациею и значит — духовная и внешняя цельность политического и земского организма, а вовсе не сглажение всякой личности и, так сказать, самости областей, городов, сел и населений, и вовсе не насильственное притяжение всякой местной административной жизни к центру. На все это имеются положительные доказательства в истории. Централизация есть явление позднейшее, принадлежащее Империи. Мы всегда стояли против централизации и в пользу единства, с полным простором для местного самоуправления, разумея последнее вовсе не в смысле нарушающем политическое единство и государственную цельность нашей русской земли и вовсе не в смысле каких-нибудь политических федераций. (Вопрос о федерации есть вопрос праздный, мертворожденный плод досужей отвлеченности нашего оторванного от народа общества). Чем более народных начал ляжет в основание нашего управления, тем крепче и сильнее будет единение великорусского народа с народами Малой, Белой, Червонной Руси и со всеми другими народами, а преобладание народной мысли и духа в управлении неразрывно с преобладающим значением Москвы, как столицы. Итак, самый интерес областей, входящих в состав России, связан с восстановлением в Москве правительственного средоточия. Многие ставят в достоинство Петербургу именно то, что он чужд всякой национальности и выражает собою отвлеченную идею государства, свободную от всякой исключительности. Действительно, как выразился Хомяков, Петербург есть город иностранный, в том смысле, что куда его ни поставь, он везде и для всякой земли будет иностранным: в России, Германии, Франции, где бы то ни было; он воплощает собою самую идею иностранности; но нужно ли говорить, что подобное государство, выражающее собою одну отвлеченную идею государственности, никакой внутренней жизни и силы иметь не может, напротив, мертвит всякую жизнь и силу, и само становится трупом? Это та Петровия с петровцами, немецкая государственная мечта о России, на которую мы уже однажды указывали; это та самонадеянность, тот деспотизм отвлеченной бездушной мысли, которая думает заменить механическим снарядом свободную силу творчества и могущество жизненных отправлений. Заметим кстати одно: все приращения русского государства, совершенные Москвою, крепки и связаны с нею органическими нитями, например, Поволжье, Сибирь, Астрахань и проч. Казань, через шестьдесят лет после завоевания, является в первом ряду городов, отстаивающих Москву и независимость России во время междуцарствия, уже живет одною жизнью со всею Русью; земли колонизуются сами собою, без помощи ангальт-каттенских и швабских колонистов. Вспомним, что приобрели мы после Петра и в каком отношении находятся теперь эти приобретения в России, и много ли успели мы с новым способом колонизации.

Мы не отрицаем того спасительного действия, которое имел и имеет петербургский период нашей истории на внутреннее развитие России. Самое отвлечение внешней деятельности на оконечность империи дало возможность созреть и выработаться нашему народному самосознанию. ^ Путем отрицаний той национальной исключительности, которой не лишено было отчасти наше историческое развитие, пришли мы к сознательной оценке наших народных начал и их общечеловеческого значения; но как скоро это сознание перейдет в жизнь — историческая роль Петербурга сама собою оканчивается.

Мы сказали однажды, что Петербург есть передовой человек лжи, присущей нашему общественному развитию. Всякая ложь имеет два исхода: или, развиваясь логически до нелепости, — самоубийство; или же, при нравственной реакции, — самоотречение. Русская история богата нравственными явлениями, и мы убеждены, что Петербургу в награду за неутомимую искреннюю благонамеренность многих его деятелей, предстоит именно этот последний нравственный путь, что он примирит с собою Русь и окажет ей последнюю, но высшую услугу, собственным отрицанием самого себя, как правительственного средоточия русского государства.

Настало ли это времясудить трудно. Может быть, и Москва, после столь долгого запустения, еще не довольно сама очистилась от той порчи, которая отчасти проникла и в ее жизнь, не довольно окрепла народным самосознанием, чтобы безопасно соединить с средоточием народным средоточие власти; может быть, и Петербург еще не совершил полного круга своей исторической лжи (которой, Бог даст, мы будем обязаны своей правдой), — все это может быть, без сомнения. Мы во всяком случае не желали бы нисколько, чтобы Санкт-Петербург переселился в Москву, — но желаем видеть в Москве правительственное средоточие, свободное, чистое от начал, воплощаемых Санкт-Петербургом, и убеждены, что рано или поздно столица русской земли как прежде была столицею русского государства, так и снова будет!..

Впервые опубликовано: «День». 1862. 17 ноября.

Скачать:PDFTXT

Петербург или Киев Аксаков читать, Петербург или Киев Аксаков читать бесплатно, Петербург или Киев Аксаков читать онлайн