начал, но это самосознание, будучи само по себе отвлеченным, вырабатываясь в среде отрешенной от настоящей действительности, оставалось, — отчасти остается и до сих пор лишенным необходимой силы жизненного творчества…

Нашему времени предстоит оценить по достоинству подвиг Ломоносова, оправдать его дело и продолжать его путь. С освобождением крестьян, призвана к свободе, к жизни и деятельности та органическая простонародная стихия, которой был представителем Ломоносов и которая оказалась в нем такою плодотворною в сочетании с общечеловеческим просвещением. Но эта стихия, то есть именно та часть народа, которая оставалась верна своей народности, была скована внешними узами, лишавшими ее свободы движения и роста. Сбросить эти узы мог только Ломоносов, но его появление в русском обществе было не нормальным событием, а именно, как мы сказали, вторжением. История крестьянского сословия свидетельствует нам, какие печальные судьбы, уже после Ломоносова, пришлось пережить русскому крестьянству, давшему нам лучшего русского деятеля в науке. Теперь же, когда 20 миллионов крестьян введены в круг нашей гражданской жизни, когда преграды, задерживавшие свободный подъем народного духа, рушатся с каждым днем более и более, — теперь, казалось бы, прилив свежих чистокровных народных сил в нашу общественную сферу, в область науки и искусства, должен дать новую жизнь русскому просвещению и на деле, de facto, разрешить вопрос о значении русской народности в общем развитии человечества.

До сих пор еще стоит одиноко на страже русского просвещения эта колоссальная фигура Ломоносова, этот предтеча русского народа, указуя путь и как бы выжидая — чтобы подвигся русский народ ему вослед. Пора наступает. Освобождение крестьян в смысле гражданском совершилось. Не обязаны ли мы теперь одновременно с признанием заслуг Ломоносова признать и права самого русского народа на самобытное развитие, на самобытную духовную деятельность? Не вправе ли мы ждать, желать и верить, что прилив простонародной стихии обновит наше обветшавшее, оторванное до сих пор от народа общество, внесет в него действительное чувство народности, даст наконец силу жизненного творчества отвлеченной деятельности и будет для него тою живою водою наших сказок, от которой срастаются вновь разрозненные члены, заживляются раны и воздвигаются во всей прежней целости тела и духа «русские могучи богатыри?..»

Чем сильнее, чем шире будет стремление народа к всемирному знанию, к общечеловеческой деятельности духа, тем величественнее и выше будет вырастать в народном мнении поэт, оратор, химик, физик, математик, историк, творец русского письменного языка, европейский ученый мужик Куроостровской волости, что близь города Холмогор, Михаила Ломоносов.

Впервые опубликовано: «День». 1865. N 16, 17 апреля. С. 361 — 364.