которыми клянутся хотя-бы пролетарскія политическія партіи. Въ посл?днихъ — партійный катехизисъ, заран?е отв?чающій на вс? могущіе возникнуть у правов?рнаго вопросы, въ синдикализме бьется буйная радость жизни, готовая во всеоружіи встр?тить любой вопросъ, но не заковывающая себя въ неуклюжіе догматическіе досп?хи. Въ политической партіи пролетарій — исполнитель, связанный партійными условностями, расчетами, интригами; въ синдикализме онъ — творецъ, у котораго никто не оспоритъ его воли.
Самый уязвимый пунктъ «ортодоксальнаго» марксизма — вопіющее противор?чіе между «революціонностью» его «конечной ц?ли» и мирнымъ, реформистскимъ характеромъ его «движенія», между суровымъ требованіемъ непримиримой «классовой борьбы» и практическимъ подчиненіемъ ея парламентской политик? партіи.
Въ синдикализм? н?тъ и не можетъ быть этого мучительнаго, опорочивающаго основной смыслъ движенія — раскола. Въ синдикализм? все преломляется въ самой пролетарской сред? — среди производителей; движеніе и ц?ль — слиты воедино, ибо они одной природы; «движеніе» такъ-же революціонно, какъ и «ц?ль». Ц?ль — разрушеніе современнаго классового общества, съ его системой наемнаго труда, средства — диктуются духомъ классовой нетерпимости ко вс?мъ формамъ государственно-капиталистическаго паразитизма. Такъ, конечная ц?ль синдикализма является д?йственнымъ лозунгомъ и каждаго отд?льнаго момента въ его движеніи.
Будущее въ глазахъ синдикализма — продуктъ творчества, сложнаго, не поддающагося учету, процесса, модифицируемаго разнообразными привходящими факторами, иногда радикально м?няющими среду, въ которой протекаетъ самое творчество. Знать это будущее, какъ знаютъ его правов?рные усвоители партійныхъ манифестовъ, невозможно. Подъ реалистической, якобы, оболочкой партійной и парламентской мудрости реформизма, кроется, наоборотъ, самый безпред?льный утопизмъ, в?ра въ возможность путемъ словесныхъ уб?жденій и частичныхъ экспериментовъ — опрокинуть сложную, глубоко вросшую и въ нашу психику, систему.
Но можно желать изм?нить настоящее и строить будущее, согласно вол? производителя, той вол?, которая отливается непосредственно въ реальныхъ, жизненныхъ формахъ его объединенія — его классовыхъ организаціяхъ.
Воля пролетаріата, его классовое сознаніе, творческія его способности, степень его культурной подготовки, личная его мощь — иниціатива, героизмъ, сознаніе отв?тственности — вотъ революціонные факторы исторіи!
Воля производителя, творца — вотъ духовный центръ пролетарскаго движенія.
Синдикатъ, поэтому, долженъ стать ареной самаго широкаго, всесторонняго развитія личности. Членъ синдиката не поступается своими религіозными, философскими, научными, политическими уб?жденіями. Они — свободны. По м?ткому выраженію одного изъ пропагандистовъ синдикализма, синдикатъ есть «постоянно изм?няющееся продолженіе индивидуальностей, образующихъ его. Онъ отливается по типу умственныхъ запросовъ его членовъ».
Воля производителя, этотъ, какъ мы сказали, духовный центръ движенія, не есть ни выдумка идеолога, ни н?что произвольно самозарождающееся. Воля эта есть — «объективный фактъ», продуктъ опред?ленныхъ техно-экономическихъ условій.
Синдикализмъ есть плодъ того разслоенія, которое им?етъ м?сто въ пролетаріат? подъ вліяніемъ техническаго прогресса и повышенныхъ требованій къ самому рабочему.
Ортодоксальный марксизмъ въ своихъ построеніяхъ опирался на первоначальную капиталистическую фабрику съ деспеціализованнымъ рабочимъ — чернорабочимъ, низведеннымъ до роли простого «орудія производства». Фабрика была своеобразнымъ микрокосмомъ, въ которомъ воля непосредственнаго производителя была подчинена вол? хозяина, контролирующаго органа и гд? отъ рабочаго — по общему правилу — требовалось не сознательная иниціатива, a сл?пое подчиненіе.
Синдикализмъ соотв?тствуетъ новой стадіи въ развитіи капитализма. Къ современному рабочему, благодаря повышеннымъ техническимъ условіямъ производства, предъявляется требованіе интеллигентности. Интеллектуализація труда повсюду идетъ быстрыми шагами. Чернорабочій уступаетъ м?сто квалифицированному и экстраквалифицированному рабочему, какъ отсталые технически броненосцы должны были въ наше время уступить м?сто дредноутамъ и сверхдредноутамъ.
Современный рабочій долженъ быть активенъ, сознателенъ, обладать иниціативой, обнаруживать гибкость и быстроту въ р?шеніи предлагаемыхъ ему техническихъ проблемъ. Наряду съ прогрессомъ техники современнаго рабочаго воспитываетъ ростъ классового самосознанія. Эра рабочаго автоматизма кончена.
Современная мастерская должна сочетать — самостоятельнаго работника съ сознательнымъ подчиненіемъ коллективной дисциплин?, требуемой самой природой коллективнаго труда.
Посл? сказаннаго — ясно, какъ неправильны указанія отд?льныхъ критиковъ синдикализма на то, что если онъ насл?довалъ что-либо въ марксизм?, то только утопическіе элементы. Подобное указаніе только и возможно при см?шеніи синдикализма «пролетарскаго» съ мифологическими концепціями Сореля[13].
Пролетарскій синдикализмъ въ самой основ? своей исключаетъ «утопическое».
Въ центр? синдикальнаго движенія — личность, единственная подлинная реальность соціальнаго міра. Личности объединяются по признаку, характеризующему положеніе ихъ въ производственномъ процесс?, въ опред?ленныхъ м?стныхъ и профессіональныхъ группахъ, именуемыхъ синдикатами. Объединеніе это ставитъ себ? совершенно опред?ленныя реальныя ц?ли: защиту жизненныхъ, экономическихъ интересовъ своихъ членовъ. Синдикатъ есть средство, орудіе въ рукахъ образующихъ его рабочихъ — не бол?е. Совокупность синдикатовъ представляетъ — организацію «класса», «пролетарскую организацію». Классъ, какъ таковой, есть, конечно, соціологическая абстракція; въ мір? вещей — онъ искусственная группировка въ ц?ляхъ самозащиты опред?ленной совокупности индивидуальностей. Когда мы говоримъ о «вол?», «психологіи», «политик?» класса — то, очевидно, им?емъ въ виду не какую-либо вн? личностей, самостоятельно живущую субстанцію, но совокупность лицъ, связанныхъ однороднымъ положеніемъ въ производств?, потребностью въ защит? однородныхъ интересовъ и вытекающей отсюда необходимостью однородныхъ актовъ. Поэтому, поскольку личности, образующія классъ, удовлетворяютъ свои индивидуальные запросы, свою личную волю, они совершаютъ акты, ц?ликомъ относящіеся къ области индивидуальной психологіи и индивидуальнаго д?йствія, поскольку они выступаютъ солидарно, въ ц?ляхъ защиты н?котораго, общаго имъ вс?мъ интереса, выступаютъ не какъ люди, но, какъ пролетаріи, они совершаютъ акты, относящіеся къ области классовой психологіи и классового д?йствія. Одно лицо своими индивидуальными д?йствіями, разум?ется, не осуществляетъ ничего классоваго, хотя оно и можетъ не только угадать, но и твердо знать линію будущаго поведенія со стороны своихъ товарищей по положенію въ производств?, а, сл?довательно, и класса. Предположить, что отд?льная индивидуальность несетъ въ себ? н?что «классовое», значило бы признать существованіе н?которыхъ «среднихъ», абстрактныхъ индивидовъ, и о невозможности этого мы уже довольно говорили. Но личность можетъ выступать и какъ членъ класса, когда она выступаетъ, какъ членъ совокупности, защищая осознанные интересы совокупности.
Поэтому, и классъ не есть н?что, стоящее надъ личностью, подчиненное стихійнымъ законом?рностямъ, но орудіе ея защиты въ строго опред?ленномъ, экономическомъ план?. И «политика» класса обусловливается не заран?е созданной «теоріей», но непосредственными требованіями реальныхъ личностей, прим?нительно къ данному моменту.
Одинъ изъ наибол?е выдающихся практическихъ д?ятелей синдикализма сл?дующимъ образомъ характеризуетъ общій планъ синдикальной организаціи: «Зд?сь (Всеобщая конфедерація труда) есть объединеніе и н?тъ централизаціи; отсюда исходитъ импульсъ, но не руководительство. Везд? федеративный принципъ: на каждой ступени, каждая единица организаціи самостоятельна — индивидъ, синдикатъ, федерація или биржа труда… Толчокъ къ д?йствію не дается сверху, онъ исходитъ изъ любой точки и вибрація передается, все расширяясь, на всю массу конфедераціи».
Отказъ синдикализма отъ раціонализма, науки и научнаго прогноза, въ качеств? руководителей его жизненной политики, отказъ отъ демократіи и парламентаризма, какъ господства идеологовъ — есть прежде всего продуктъ «массовой психологіи», весьма неблагосклонной къ утопизму.
Ничего утопическаго, д?йствительно, не заключаютъ ни проникающій синдикализмъ «индивидуализмъ», ни «насиліе», какъ методъ классовой борьбы.
Абсолютный индивидуализмъ и революціонный синдикализмъ — прямо антиномичны. Тотъ «страстный» и «напряженный» индивидуализмъ, про который пишутъ н?которые синдикалисты, который д?йствительно живетъ въ синдикализм? и безъ котораго самый синдикализмъ былъ-бы невозможенъ, какъ самостоятельная — вн? партійнаго руководства — форма пролетарскаго движенія — никогда и нигд? не высказывался въ смысл? отрицанія «общественности» или даже существенныхъ ограниченій ея въ пользу неограниченнаго произвола отд?льной индивидуальности. Самая возможность подобныхъ утвержденій зиждется, съ одной стороны, на преувеличеніи роли анархизма въ синдикалистскомъ движеніи, съ другой, на старомъ представленіи объ анархизм? — какъ абсолютно индивидуалистическомъ ученіи. Но такого анархизма вообще нын? н?тъ и мен?е всего абсолютными индивидуалистами были т? анархисты, которые вошли въ синдикализмъ и играли въ немъ зам?тную роль. Даже редакторъ оффиціальнаго органа Конфедераціи (La voix du Peuple) — анархистъ Э. Пуже, во вс?хъ своихъ писаніяхъ подчеркивавшій плодотворное значеніе творческой иниціативы личности и понимавшій хорошо роль «сознательнаго» меньшинства, т?мъ не мен?е никогда не заключалъ въ себ? ничего ни штирнеріанскаго, ни ницшеанскаго.
Столь-же неправильно было-бы вид?ть «утопизмъ» и въ «насиліи» синдикализма. Большинство изсл?дователей понимаютъ это «насиліе» обычно въ какомъ-то нарочито «матеріалистическомъ» смысл?, въ смысл? непосредственнаго принужденія кого-либо къ какому-либо акту или непосредственнаго разрушенія чего-либо.
Но «насиліе» синдикализма не есть терроръ.
Терроръ, укладывающійся въ рамки традиціоннаго анархистскаго права, совершенно исключенъ изъ методовъ борьбы революціоннаго синдикализма.
То, что на язык? «теоретическихъ синдикалистовъ» называется «насиліемъ», есть, въ сущности, аполитическіе, вн?парламентскіе способы борьбы или открытыя классовыя выступленія пролетаріата, такъ наз. «action directe» (прямое д?йствіе). Посл?днія могутъ съ начала до конца носить легальный характеръ, оставаясь т?мъ не мен?е революціонными, такъ какъ всегда посягаютъ на самыя основы капиталистической системы. Революціонный синдикализмъ — какъ прекрасно опред?лилъ Пуже — не боится частичныхъ «реформъ». Но онъ борется… противъ системы, которая возводитъ въ принципъ «соглашенія» съ хозяевами (патронатомъ) и не идетъ дал?е см?шанныхъ комиссій, арбитражей, регулированія стачекъ, «сов?товъ труда» съ ихъ ув?нчаніемъ въ форм? «Высшаго Сов?та Труда».
Синдикализмъ полагаетъ, что «насиліе» — необходимый спутникъ всякой принудительной санкціи, a, сл?довательно, и всякаго «права». Н?тъ организованнаго «права» безъ насилія.
Но наряду съ правомъ — публичнымъ и гражданскимъ, санкціонированнымъ государствомъ, — есть иное неписанное право, покоющееся на коллективной в?р?, коллективно выработанномъ уб?жденіи въ справедливости притязаній, какъ личности, такъ и общественнаго класса на полный продуктъ ихъ творчества.
Каждый общественный классъ им?етъ сознаніе своего права. И право «пролетарское» глубоко враждебно праву «капиталистическому». Наличность подобнаго правосознанія и принципіальное содержаніе его, обусловленное разрывомъ съ другими классами, опред?ляетъ духовное рожденіе класса. И разрывъ между классами т?мъ полн?е, ч?мъ р?зче, ч?мъ ярче правовое сознаніе классовъ. «Ч?мъ капиталистичн?е будетъ буржуазія, — правильно писалъ Сорель — т?мъ воинственн?е будетъ настроенъ пролетаріатъ, т?мъ больше выиграетъ движеніе». И, поскольку «право» одного класса считаетъ желательнымъ или справедливымъ ограниченіе или упраздненіе «правъ» другого, и классъ пытается осуществить свое «право», онъ совершаетъ «насиліе».
«Всякій общественный классъ, — пишетъ итальянскій синдикалистъ Оливетти — всякая политическая группа стремится прим?нить насиліе къ другимъ и не допустить его по отношенію къ себ? самому, узаконить собственное насиліе и бороться противъ насилія со стороны другихъ. Ни одной челов?ческой групп? никогда не удавалось восторжествовать иначе, какъ при помощи силы….»
Поэтому, «насиліе» революціоннаго синдикализма есть не только организованное нападеніе на капиталистическій режимъ, но и необходимая самооборона, отв?тъ на покушенія со стороны «права буржуазнаго» на «право пролетарское». Это «насиліе» — въ истинномъ смысл? этого слова — борьба за существованіе. A содержаніе синдикалистскаго «права» — не объявленіе пролетарской «диктатуры», a обезпеченіе свободы и соціальной справедливости.
Эта, по необходимости, б?глая характеристика философіи революціоннаго синдикализма все-же позволяетъ утверждать, что рабочій синдикализмъ, выросшій и развившійся самостоятельно, чуждавшійся какихъ-либо «теоретическихъ» выдумокъ, въ движеніи своемъ создалъ н?сколько моментовъ, поразительно напоминающихъ столь далекое, казалось бы, ему философское ученіе Бергсона. Одинъ изъ авторитетн?йшихъ представителей теоретическаго синдикализма, Лягарделль протестовалъ однажды противъ того, что многіе стараются усмотр?ть въ «антиинтеллектуалистской философіи Бергсона философскія основанія синдикализма». «Это нев?рно, — писалъ онъ — им?ется аналогія, совпаденіе, сходство въ н?сколькихъ существенныхъ пунктахъ… Но это все»…
Это зам?чаніе для насъ драгоц?нно. Т?мъ знаменательн?е и значительн?е становится это «совпаденіе», это «сходство въ н?сколькихъ существенныхъ пунктахъ», если основы
