класса есть д?йствительно н?что новое, вносящее изм?ненія въ установившіяся соотношенія.
Основными элементами, слагающими характеристику партійной организаціи являются:
а) Отвлеченность, ибо партійная организація, по м?р? роста ея зр?лости, все дал?е отходитъ отъ «движенія», стремясь подчинить его своимъ универсальнымъ схемамъ.
в) Фальсификаторство, ибо, отрываясь отъ «движенія», она исправляетъ, дополняетъ, извращаетъ подлинную классовую волю.
c) Непосл?довательность, ибо партійная политика, не им?я эмпирической основы, строится на «изобр?теніяхъ», счастливыхъ «выдумкахъ» или компромиссахъ противоборствующихъ мн?ній.
d) Компромиссность, ибо задача партіи найти равнод?йствующую между антагонистическими требованіями различныхъ классовъ.
e) Безотв?тственность, ибо отв?тственность партійныхъ вождей, въ конечномъ счет?, есть отв?тъ не передъ классомъ, а передъ партіей и сводится къ критик? ихъ въ партійной печати, къ турнирамъ на конгрессахъ, гд? краснор?чіе или искусно подобранное «большинство» могутъ легко спасти «недодумавшаго» или «передумавшаго»товарища.
f) Доктринерство, ибо партійная организація бол?е или мен?е искусно приспособляетъ или развиваетъ то, что создано непосредственно самимъ классомъ — д?ятельность не творческая, а паразитическая.
Въ частности для пролетарскаго движенія должны быть сд?ланы еще сл?дующія оговорки:
А) Марксизмъ и выросшія изъ него соціалистическія партіи въ своихъ построеніяхъ исходили изъ наблюденій надъ первоначальной капиталистической фабрикой съ деспеціализованнымъ рабочимъ, низведеннымъ до роли живого «орудія производства». Фабрика была своеобразнымъ микрокосмомъ, въ которомъ воля непосредственнаго производителя была подчинена хозяйской вол?, гд? отъ рабочаго требовалось только сл?пое подчиненіе. Современное предпріятіе, благодаря повышеннымъ техническимъ условіямъ производства, предъявляетъ къ рабочему требованіе интеллигентности. Чернорабочій долженъ былъ уступить м?сто квалифицированному и экстраквалифицированному рабочему. Отъ рабочаго требуютъ — сознательности, иниціативы, активности, гибкости и быстроты въ р?шеніи предлагаемыхъ ему техническихъ проблемъ. Современный рабочій находится подъ двойнымъ вліяніемъ: техническаго прогресса и роста классоваго самосознанія. Въ зависимости отъ этихъ коренныхъ изм?неній въ самомъ трудовомъ центр? — производител?, долженъ идти и уже идетъ коренной пересмотръ и взаимоотношеній между классомъ и партіей. Политическая рабочая партія, корректировавшая, въ изв?стномъ смысл?, первые, робкіе шаги малосознательныхъ рабочихъ, становится лишней и тяжелой опекой съ ростомъ учрежденій созр?вшаго класса.
В) Защитники партійной организаціи пролетаріата, возражая противъ упрековъ партіи въ ея гегемоническихъ и бюрократическихъ стремленіяхъ; указываютъ, что классовыя организаціи также знаютъ іерархію.
Въ любопытной полемик? Туринскаго проф. Роберта Михельса съ Лагарделлемъ Михельсъ указывалъ, что всякая «демократическая организація — фатально обречена стать монархической, т.-е. разбиться на вождей и ведомыхъ, на управителей и управляемыхъ… Этому закону аристократическаго отбора подлежатъ одинаково и вс? соціалистическія и революціонныя организаціи». Конечно — продолжаетъ Михельсъ — въ синдикализм?, наприм?ръ, опасности такого отбора меньше, ч?мъ въ партійной организаціи, благодаря пролетарскому происхожденію членовъ. Но… отборъ совершается и зд?сь, вырабатывая постепенно «идеологію» и «психологію» вождя. И зд?сь неизб?женъ процессъ «депролетаризаціи». «Всякая боевая организація — кончаетъ Михельсъ — несетъ въ себ? зародышъ монархическаго начала и зародышъ этотъ развивается по м?р? развитія функцій и органовъ самой организаціи».
Михельсъ — правъ. Общіе психологическіе законы любой челов?ческой организаціи — остаются незыблемы.
Но… есть разница въ «психологіи» вождя, вышедшаго изъ рядовъ класса, которому онъ служитъ, и психологіей вождя, не бывшаго никогда членомъ той общественной группы, которую онъ представляетъ.
Первый — проникнутъ насквозь т?мъ специфическимъ «бытомъ», въ которомъ онъ родился и въ которомъ жилъ творческой жизнью, ибо только творецъ становится вождемъ въ челов?ческой групп?. Второй — въ лучшемъ случа? — стремится понять психологію и обстановку класса, который вс?ми подробностями своего «быта» остается ему чуждымъ, непонятнымъ, нер?дко именно въ своихъ «бытовыхъ» условіяхъ даже и враждебнымъ. «Психологія» такого вождя — продуктъ или умственныхъ спекуляцій, приводящихъ къ «сочувствію», «приживальчеству» и пр. или плодъ холоднаго расчета, исканія карьеры.
Есть также разница въ самомъ положеніи вождя. Въ классовой организаціи «вождь» есть воистину первый среди равныхъ. Въ ней н?тъ и не можетъ быть людей провиденціальныхъ — пророковъ и апостоловъ. Вождь, ведущій политику вразр?зъ съ интересами организаціи, немедленно устраняется. Въ партійной организаціи вождь есть д?йствительный шефъ, начальникъ съ бонапартистскими замашками, глубоко презирающій «классовую» шумиху и р?зко отд?ляющій «свои» планы отъ наивныхъ и «ненаучныхъ» нам?реній самого пролетаріата. Подобному вождю не страшны классовыя бури. Партійный жезлъ утишитъ волны.
С) Было-бы неправильнымъ отрицать всякое значеніе за соціалистической партіей въ парламент?. Въ отд?льныхъ случаяхъ политическая партія пролетаріата можетъ сод?йствовать его нам?реніямъ и облегчать его путь. Но для этого необходимо, чтобы соціалистическая партія отказалась отъ гегемоническихъ претензій и согласилась на бол?е скромную, но бол?е плодотворную роль — быть точной, посл?довательной истолковательницей подлинныхъ требованій класса.
Лагарделль хорошо выразилъ эту мысль: «…Роль партіи состоитъ въ объявленіи народной воли съ трибуны…» Она должна удовлетворяться ролью докладчика рабочихъ требованій».
Классъ можетъ жить безъ партійной организаціи. Партія, образовавшаяся изъ «сочувствующихъ» и жаждущихъ «придти на помощь», должна руководиться т?мъ, что представляется ц?лесообразнымъ классу, а не т?мъ, что могло бы служить ея собственному честолюбію.
Въ научной критической литератур?, посвященной анархизму до настоящаго времени пользуется прочнымъ кредитомъ уб?жденіе, что анархизмъ, категорически отрицающій современное государство и современное право, столь же категорически отрицаетъ «право» вообще и въ условіяхъ будущаго анархическаго строя.
Уб?жденіе это, являющееся совершеннымъ недоразум?ніемъ, поддерживается сл?дующими причинами.
1) Методологической невыясненностью самой проблемы о прав? и государств? въ анархическомъ ученіи.
2) Разнородностью опред?леній права и государства у анархистовъ и ихъ критиковъ.
3) Голословными и непродуманными заявленіями отд?льныхъ адептовъ анархизма. Одни въ безбрежной соціологической наивности уб?ждены, что «анархія» — означаетъ въ буквальномъ смысл? слова отсутствіе какого либо правового регулированія — полное «безначаліе». Другіе постулируютъ чудо внезапнаго и всеобщаго преображенія людей подъ вліяніемъ знакомства съ анархическимъ идеаломъ. Внезапнаго потому, что самый «осторожный» анархистъ, въ роде Корнелиссена, не мечтаетъ о подготовк? вс?хъ, безъ исключенія, къ будущему анархическому строю. Третьи, наконецъ, — таковымъ былъ когда-то авторъ этихъ строкъ — мечтаютъ о возможности, благодаря техническому прогрессу, создать условія внесоціальнаго существованія и т?мъ изб?жать ограничивающаго вліянія «права».
4) Общей предуб?жденностью, а часто и совершенной нев?жественностью критики, не дающей себ? труда всесторонне и объективно ознакомиться хотя-бы съ наибол?е выдающимися теченіями анархистской мысли.
5) Наконецъ, нарочитой тенденціозностью, густо окрашивающей, напр., еще со временъ Энгельса, всю «соціалистическую» критику[30].
Въ образцовомъ — во многихъ отношеніяхъ — изложеніи анархическихъ ученій Эльцбахера мы находимъ между прочимъ, сл?дующія строки: «Утверждаютъ, что анархизмъ отвергаетъ право, правовое принужденіе. — Если бы это было такъ, то ученія Прудона, Бакунина, Кропоткина, Тэкера и многія другія ученія, признаваемыя за анархистскія, нельзя было бы считать анархистскими… Говорятъ, что анархизмъ требуетъ уничтоженія государства, что онъ хочетъ стереть его съ лица земли, что онъ не желаетъ государства ни въ какой форм?, что онъ не желаетъ никакого правленія. — Если бы это было в?рно, то ученія Бакунина, Кропоткина и вс? т? ученія, которыя признаются анархистскими и не требуютъ уничтоженія государства, но только предвидятъ его, нельзя было бы считать анархистскими… Единственный общій признакъ анархическихъ ученій состоитъ въ отрицаніи государства для нашего будущаго. У Годвина, Прудона, Штирнера и Tэкера это отрицаніе им?етъ тотъ смыслъ, что они отвергаютъ государство безусловно, а потому и для нашего будущаго. Толстой отвергаетъ государство не безусловно, но лишь для нашего будущаго; наконецъ, у Бакунина и Кропоткина отрицаніе государства им?етъ тотъ смыслъ, что они предвидятъ, что въ прогрессивномъ развитіи челов?чества государство въ будущемъ исчезнетъ».
Ничего нельзя возразить противъ этихъ утвержденій — сухихъ, формальныхъ, но обоснованныхъ обширнымъ непредуб?жденнымъ изсл?дованіемъ.
Наоборотъ, и теоретическое разсужденіе и изученіе воззр?ній самихъ анархистовъ вполн? подтверждают заключенія Эльцбахера.
Интересующая насъ проблема обычно ставится такъ: найти условія существованія такого общества, гд? ничто — ни въ учрежденіяхъ, ни въ нравахъ — не ограничивало бы воли личности, гд? каждый былъ бы автономенъ, гд? законодателемъ, регуляторомъ поведенія была бы личная, а не коллективная воля въ любомъ ея выраженіи.
Анархизму предлагается задача — найти такой общественный строй, «въ которомъ не будетъ больше никакихъ начальниковъ, не будетъ оффиціальныхъ блюстителей нравственности, не будетъ ни тюремщиковъ, ни палачей, ни богатыхъ,ни б?дныхъ, а только люди, равные между собой въ правахъ, — братья, им?ющіе каждый свою ежедневную долю хл?ба насущнаго и живущіе въ любви и согласіи не въ силу пресловутаго повиновенія законамъ, сопровождаемаго страшными наказаніями для ослушниковъ, а въ силу всеобщаго уваженія интересовъ другихъ, въ силу научнаго сл?дованія законамъ природы». (Реклю. Анархія).
Какъ-же анархизмъ р?шаетъ подобную проблему?
Протесты противъ «государства», противъ «права государства», противъ «права, основаннаго на закон?» и пр. начались давно.
Съ «??? ?? ?????????????» (берегись оцезариться) Марка Аврелія, въ разнообразныхъ отт?нкахъ проходятъ они черезъ политическую литературу вс?хъ временъ. У Гердера они отлились въ настоящіе анархическіе перлы. «Милліоны людей живутъ на земномъ шар? безъ государства и тотъ, кто хочетъ быть счастливъ въ искуственномъ государств?, долженъ его искать тамъ-же, гд? дикарь; искать здоровья, душевныхъ силъ, благополучія своего дома и сердца не въ услугахъ государства, но въ себ?».
Соціологи показали въ своихъ изсл?дованіяхъ, что государство не является первоначальной формой челов?ческаго общежитія, что народы начинаютъ свою историческую жизнь съ «безгосударственнаго» состоянія. Государство является продуктомъ сложной культуры, отв?томъ на разнообразные запросы постепенно дифференцирующагося общества, одновременно и плодомъ завоеванія и результатомъ постепенно вырастающаго сознанія о выгодности и даже нравственности связи, солидарности между разрозненными членами хаотическаго ц?лаго.
Соціологи и политики показали намъ картину постепеннаго роста государства, захвата имъ т?хъ функцій, которыя первоначально принадлежали общественнымъ организаціямъ м?стнаго характера. И, если н?которыя изъ этихъ функцій, независимо отъ ихъ природы, технически выполнялись государствомъ съ большимъ совершенствомъ, то многія функціи исполнялись имъ неудовлетворительно и притомъ съ постояннымъ нарушеніемъ основныхъ правъ личности. Ч?мъ дал?е, т?мъ бол?е должно было претитъ это государственное всемогущество развитому чувству личнаго правосознанія.
Этотъ процессъ государственной гипертрофіи и въ противов?съ разложенія идеи «государственности» превосходно охарактеризованъ Дюркгеймомъ: «..Государственная власть… стремилась поглотить въ себ? вс? формы д?ятельности, носившія соціальный характеръ, и вн? ея осталась лишь пыль людская. Но тогда ей пришлось взять на себя огромное число функцій, для которыхъ она не годилась и которыя плохо исполняла. Много разъ уже было зам?чено, что ея страсть все захватывать равна только ея безсилію. Только бол?зненно перенапрягая свои силы, сум?ла она распространиться на вс? т? явленія, которыя отъ нея ускользаютъ и которыми она можетъ овлад?ть, лишь насилуя ихъ. Отсюда расточеніе силъ, въ которомъ ее упрекаютъ и которое д?йствительно не соотв?тствуетъ полученнымъ результатамъ. Съ другой стороны, частныя лица не подчинены бол?е никакому другому коллективу, кром? нея, такъ какъ она единственная организованная коллективность. Только черезъ посредство государства они чувствуютъ общество и свою зависимость отъ него. Но государство далеко стоитъ отъ нихъ и не можетъ оказывать на нихъ близкаго и непрерывнаго вліянія. Въ ихъ общественномъ чувств? н?тъ поэтому ни посл?довательности, ни достаточной энергіи. Въ теченіе большей части ихъ жизни вокругъ нихъ н?тъ ничего, что оторвало бы ихъ отъ нихъ самихъ и наложило бы на нихъ узду. При такихъ условіяхъ, они неизб?жно погружаются въ
