многом, не дали Кропоткину увидеть и оценить по достоинству ряд фактов и процессов, наложив свой отпечаток и на его отношение к проблеме личности.
Кропоткинский анархизм, будучи глубоко противоречивым, требует подробной критики и пересмотра самых своих основ, причем, как показали уже работы А.Борового, И.Гроссман-Рощина и других, наиболее плодотворна критика, проводящаяся с анархистских же позиций. Слишком просто и догматично-анархически было бы объявить, как Кропоткин: «все добро – от природы и народа; все зло – от государства», ибо тогда неизбежно встанет вопрос: а откуда же само государство? А потому, борясь против государства, не стоит абсолютизировать и демонизировать его. Принося дань глубокого уважения человечным устремлениям Кропоткина к социальному освобождению и социальной революции, мы, на исходе двадцатого века, начинаем понимать, что такая революция невозможна без революции личностной, без освобождения личности.
Глава III Анализ проблемы личности в философии классического анархизма
Краеугольный камень анархизма – личность,
освобождение которой, по его мнению, является главным условием
освобождения массы, коллектива. По мнению анархизма, освобождение
массы невозможно до тех пор, пока не освободится личность, ввиду чего
его лозунг: «Все для личности».
И.В.Сталин «Анархизм или социализм»
§1. Общее в рассмотрении проблемы личности у классиков анархизма: личность и государство
Как, вероятно, уже стало ясно из предшествующего рассмотрения, анархизм, как мировоззрение и течение мысли, не представляет собой какой-то единой доктрины или учения: это широкий спектр различных философских, научных и социальных направлений – от индивидуализма до коммунизма, от полусекуляризованного христианства (Л.Н.Толстого и Г.Д.Торо) до воинствующего «антитеологизма», от просветительского рационализма и естественнонаучного позитивизма до вариаций гегельянства и «философии жизни».
Учитывая все это, важно, во-первых, вычленить общеанархическое идейное и ценностное, философское и социологическое «ядро» и, во-вторых, указать на те рамки и границы, внутри которых анархизм, при всей своей широте, все же сохраняет некое единство, специфику и качественную определенность, и вне которых перестает быть анархизмом.
Прежде всего отметим, что, при всей пестроте анархических учений, в своих социологических выводах они имеют больше общего, чем в философских основаниях – хотя и в социологии анархизма проходит жесткий водораздел между социалистическим (коммунистическим и «коллективистским» – синдикалистским) и несоциалистическим (индивидуалистическим) направлениями, а сами эти направления расколоты по вопросам о методах борьбы и конкретных формах будущего общества. И все же всех анархистов объединяет безусловное отрицание государства (отрицание государства «с оговорками» характерно и для либералов, и для социалистов-государственников), отрицание всех форм опеки над личностью, а также постулирование самоценности личности в качестве высшей мировоззренческой ценности и признание свободы целью и Путем, лекарством от всех личных и общественных недугов. [113] Однако и обоснование приведенных положений, и общефилософские основы, и конкретное видение общественных форм, способных заменить существующее государственное устройство, у различных анархических мыслителей порой диаметрально противоположны.
Попытаемся несколько конкретизировать общеанархические положения в отношении проблемы личности. Свободная личность и свободная общественность – две центральные идеи анархического мировоззрения, и потому за его границами неизбежно оказываются все учения, не признающие самоценности личности и не стремящиеся к обоснованию свободной общественности, хотя, как мы видели, одни из теоретиков анархизма делают больший акцент на утверждении и обосновании первой из этих идей, лишь декларируя вторую, а другие – на утверждении и обосновании второй из них, лишь декларируя первую. И все же крайние анархо-индивидуалисты, такие, как Штирнер, весьма далеки от признания государственно-эксплуататорского деспотизма приемлемой формой общественного устройства, а крайние анархо-коммунисты, такие, как Годвин или Кропоткин, безоговорочно признают суверенитет личности и стремятся оградить его от любого внешнего насилия.
Прежде всего, анархических мыслителей различных направлений объединяет (в том числе, и в вопросе о личности) критический пафос по отношению к существующему обществу и государству. Колоссальная критическая работа по развенчанию бесчисленных кумиров и оков, подавляющих человеческую личность, проделанная анархической мыслью, является одной из наиболее бесспорных и значительных заслуг анархизма.
Анархисты в своих произведениях осуществили десакрализацию Власти, показали ее бесчеловечную насильственную природу и сущность, ее связь с корыстными интересами эксплуататорских классов, взаимное сотрудничество современного государства и буржуазии, раскрыли относительный и произвольный характер государственных законов, претендующих на «незыблемость», «истинность» и «абсолютность». Анархисты убедительно доказали, что государство в теоретическом отношении опирается на «аксиому» о необходимости опеки над человеческой личностью, на идею о несуверенности и порочности личности, на веру в «доброго» начальника, господина, верховного арбитра и в «благой» безличный и бездушный закон, распинающий реальную живую личность на своем прокрустовом ложе.
В сочинениях классиков анархизма показана неразрывная связь власти и эксплуатации, как двух форм порабощения человеческой личности, дается разносторонняя и убедительная критика государственного права и таких неотъемлемых и отвратительных атрибутов государства, как полиция, армия, тюремная и воспитательная система. Анархисты показывают механизмы манипуляции личностями посредством фикции «выборов», представительства и парламентаризма, безусловно отрицают централизм и иерархичность, как основополагающие принципы государственности, и предлагают заменить их свободной общественностью, основанной на федерализме, добровольном договоре и децентрализации общественной жизни, разрабатывают (избегая при этом казарменной регламентации) основы и принципы либертарной социологии и этики.
Классики анархизма противопоставляют личность, как живого и полноправного, творческого и неповторимого человека, – «гражданину»: слуге государства, патриоту и винтику в машине власти. Они подробно показывают то, как государство неизбежно калечит и развращает личность, перекраивая ее по своей мерке, посредством казенного воспитания, пропагандистской машины, принудительного права приучая личность к рабству, послушанию, несамостоятельности, культивирует усредненность и лояльность, атомизацию и индивидуализм личности, ее безразличие к общественным вопросам, разрывает прямые связи между людьми, подменяя их своими бездушными иерархически-вертикальными структурами. При этом и власть имущие, представители правящих классов, развращаются хотя и по-иному, но не в меньшей степени, чем управляемые и угнетаемые: у них развивается паразитарная психология, наступает нравственная и умственная деградация. Единственным выходом, способным изменить существующее положение вещей, является восстание личности против государства (хотя это восстание понимается классиками анархизма весьма различно), осознанное неприятие и бунт против государственно-эксплуататорской системы, «внутреннее», а затем и «внешнее» противостояние ей и стремление личности к самоосвобождению и освобождению других личностей из-под государственного гнета. При этом создание свободной общественности: от «союза эгоистов» Штирнера до анархо-коммунистического общества Кропоткина – является залогом освобождения отдельной личности.
Классики анархизма единодушны в своей критике духовного отчуждения (и самоотчуждения) личности, в отрицании всех давящих ее, как «материальных», так и «идеальных» кумиров и авторитетов. Предвидя угрозу для личности, исходящую от нового, псевдо-социалистического государственного деспотизма, идущего на смену буржуазно-государственному строю, анархические мыслители в своих работах огромное внимание уделяли критике революционного мессианства, развенчанию государственно-социалистических утопий и учений о партийных и классовых диктатурах как способе построения социалистического общества. Государство, основанное на насилии и подавлении личности, может быть средством лишь большего закабаления и порабощения, но не освобождения личности – убедительно доказали в своих работах Штирнер, Прудон, Кропоткин и, особенно, Бакунин.
Итак, в своих критических социально-политических, экономических, социологических построениях различные анархические мыслители наиболее единодушны, и все они исходят из безусловного отстаивания ценности, свободы, прав человеческой личности и из стремления к созданию свободной общественности. Все они подчеркивают необходимость создания в обществе условий для максимального развития личности – через упразднение принудительно-государственных учреждений, развитие атмосферы свободы и терпимости, наконец, через обеспечение социально-экономических гарантий для развития личности и преобразования воспитания на либертарных началах. При этом свобода предстает не только целью, но и средством: все «благие» начинания, предпринимаемые помимо и в ущерб свободе личности, на деле оказываются отнюдь не благими.
Но, едва встает вопрос об определении личности и о понимании ее свободы, начинаются существеннейшие разногласия. Так, одни анархические мыслители, декларируя свободу личности, верят в изначально благую природу человека (то – как существа разумного (Годвин, Прудон), то, как существа животного (Кропоткин)) и, следовательно, на деле не допускают проблемы выбора, опасности свободы, риска ответственности личности. Другие, как Штирнер, отрицая любое вне– и надличностное понятие «блага», проповедуют произвол отдельной личности, которая свободна делать то, что она захочет, и, в отличие от первых мыслителей, исходящих из ценностного «абсолютизма» (веры в наличие объективных и познаваемых, общезначимых Разума, Добра, Справедливости), напротив, тяготеют к ценностному релятивизму. Третьи, как Бакунин, наиболее глубоко осознавая свободу личности, как проблему, и признавая наличие общезначимых ценностей, тем не менее, указывают, что никакое «благо» невозможно вне выбора и свободы личности, хотя сам по себе выбор и свобода личности вовсе не ведет автоматически к «благу», а, напротив, может вести и ко «злу».
Таким образом, если в вопросе о взаимоотношениях государства и личности все анархисты более или менее едины, то во всех прочих вопросах, связанных с личностью (ее определение, значение, личность и общество, личность и природа, роль личности в истории, волевое и рациональное, индивидуальное и социальное начало в личности, личность и мораль), имеют место существенные расхождения. Поэтому для удобства рассмотрения следует сгруппировать основные подходы к проблеме личности в анархизме по направлениям и сопоставить их между собой: взаимодополняя и взаимно критикуя друг друга, они выявляют свои сильные и слабые стороны, свои односторонности, крайности и теоретические достижения.
§2. Основные подходы к рассмотрению проблемы личности в философии классического анархизма: сопоставительный анализ
В начале ХХ века А.А.Боровой констатировал, что современный анархизм представляет собой «хаос идей»: «И этот хаос питается не случайными разногласиями отдельных утверждений. В анархизме сливаются самые разнообразные, самые противоречивые и даже враждебные упования». При этом «основные проблемы анархизма», по мнению Борового – «отношение его к личности и творческой силе разума, к принуждению и праву, идеалу и компромиссу» (47; 5).
Как по отношению к проблеме личности, так и по общефилософской направленности их мировоззрений, классиков анархизма можно разделить на три группы (оставив при этом в стороне религиозный анархизм Толстого и некоторых других мыслителей). К первому направлению относятся Уильям Годвин, Пьер Жозеф Прудон и Петр Алексеевич Кропоткин. Ко второму – полярно противоположному направлению в философии анархизма, прежде всего принадлежит Макс Штирнер. Наконец, к третьему направлению можно отнести Михаила Александровича Бакунина.
Говоря о первом и втором из указанных направлений в философии анархизма, нетрудно заметить, что, полемизируя друг с другом, впадая в противоположные односторонности и крайности, они осуществляют как бы «разделение труда» в рассмотрении проблем, связанных с личностью. Если первое из указанных направлений может считать своей основной заслугой детальную разработку либертарной социологии и этики, создание учения о свободном обществе, гармонично сочетающем интересы составляющих его личностей и отвергающем казарменную регламентацию, то главной заслугой второго – анархо-индивидуалистического направления – является серьезная и глубокая философская разработка личностной проблематики. И наоборот, если построения Годвина, Прудона и Кропоткина страдают слабостью философского обоснования, неглубиной исходных положений, противоречащих окончательным выводам, то философски оригинальные и глубокие мысли Макса Штирнера слабо подкреплены конкретными социологическими и политико-экономическими обоснованиями и разработками. Если первое из указанных направлений ярко воплощает социалистическое ценностное начало в анархической мысли и занимается
