императору Клавдию, латинский вариант которого оказался включенным в «Евангелие Никодима». Подложность этого письма очевидна, ибо ко времени царствования Клавдия Пилат не занимал никаких должностей, так как был отстранен за свою жестокость. Вообще, образ Пилата в «Евангелии Никодима» совершенно не соответствует реальному, историческому Пилату, о котором мы знаем из других источников. Он действительно был прокуратором и префектом Иудеи, совмещавшим гражданские и военные функции; сохранилась надпись, сделанная им в городе Кесарии — резиденции римских правителей Иудеи. Пилат с исключительной жестокостью подавлял все антиримские выступления, а также выступления, грозившие стать таковыми. Когда, например, толпа самаритян собралась по призыву проповедника на горе Гаризим, Пилат приказал римской коннице растоптать собравшихся. Римский историк Тацит (Анналы, XV:44) и иудейский историк Иосиф Флавий {В арабском переводе его рассказа об Иисусе (из XVIII книги «Иудейские древности». Современные исследователи считают, что в основе перевода лежит подлинный текст Флавия (русский перевод С.С. Аверинцева см.: Ранович А.Б. Первоисточники по истории раннего христианства. М., 1990. Приложение. С. 460).} говорят, что Иисус был казнен именно Понтием Пилатом. В канонических евангелиях Пилат достаточно пассивен и нейтрален: не видя в проповеди Христа непосредственной опасности, он не стремится осудить его, но в то же время и активно не противится требованию иудейского жречества. Однако в конце II-в III вв., когда уже совершился разрыв с иудаизмом и христиане распространяли свое учение среди римлян, трактовка позиции Пилата стала весьма актуальной. Признание Христа Пилатом могло способствовать успеху их пропаганды, так как снимало с римской администрации обвинение в смерти Иисуса. Для христиан же первых веков нашей эры добиться признания их мирового и предвечного Бога римлянами — гражданами мировой империи — было особенно важно. Уже в подложном письме Клавдию Пилат говорит, что Иисус — это посланный иудеям, согласно заветам пророков, Сын Божий. «Евангелие Никодима» продолжает и развивает эту трактовку позиции Пилата. Автор всячески подчеркивает, что прокуратор был весьма доброжелательно настроен к Иисусу. Он дал возможность высказаться всем защищавшим обвиняемого и поверил им. Пилат выступает как верующий в единого Бога, может быть, даже, как христианин «сердцем». За Христа заступается и его жена.
Историческая обстановка судебного процесса совершенно нереальна, фразеология персонажей не соответствует времени и месту. Римский наместник не мог говорить «Бог наш», обращаясь к иудеям, не мог в донесении к императору ссылаться на ветхозаветные писания и тем более признаться, что он, вопреки своему убеждению, подчинился требованиям иудейского синедриона. Но авторы подобных писаний не стремились к достоверности, они полагали, что пробелы в канонических евангелиях можно заполнять исходя из того, как должно было все происходить, и при этом считали, что Пилат не мог не признать Иисуса.
Другая особенность «Актов Пилата», как, впрочем, и всего «Евангелия Никодима», — это характер описанных там чудес. Деяний Иисуса, о которых рассказали новозаветные авторы, было уже недостаточно христианам II-III вв. Кульминационным моментом в сцене допросов Иисуса можно считать чудо со знаменами: знаки легионов согнулись в руках римских воинов и поклонились Иисусу. Знамена склонились и тогда, когда их держали сами иудеи. Между этим чудом и чудесами новозаветных евангелий есть существенная разница. В Новом завете их совершает Христос для людей. В «Евангелии Никодима» происходит одушевление вещей — в этом ощутимы отзвуки древних языческих представлений о чудесах, языческого мировосприятия, оживлявшего мертвую природу. Поэтому естественно, что Церковь никогда не признавала «Акты Пилата» не только священным писанием, но и сколько-нибудь достоверным рассказом о суде над Иисусом.
Значительно большее влияние на христианские верования оказала вторая часть «Евангелия Никодима» — «Сошествие Христа во ад». Концепция рая и ада не была разработана в ранних христианских сочинениях, хотя они и упоминаются там. Человек, писал апостол Павел, не может знать, что приготовил Бог «любящим его» (1 Кор. 2:19). Грешники, люди, не признавшие истинного учения, будут терпеть наказание, но место его неопределенно (геенна огненная, печь огненная, тьма внешняя — как противопоставление свету учения Христа).
Во II в. в связи с тем, что угасают ожидания скорого наступления Царства Божия на земле, а надежды на спасение все больше связываются с загробным воздаянием, среди христиан получает распространение интерес к детальному описанию рая и ада. Что происходит с душами умерших до благой вести, принесенной Христом? Где находятся пророки, предвещавшие Его пришествие? Были ли рай и ад от века? Эти вопросы не занимали первых христиан, так как они мыслили себе ответы на них в рамках иудаизма. Но христиане, порвавшие с иудаизмом, жаждали получить ответы чисто христианские и достаточно конкретные. Их давало «Евангелие Никодима».
В начале описания сошествия в ад действуют люди, воскресшие из мертвых. Тем самым утверждалась возможность воскресения во плоти, вокруг которого во II в. шли споры разных христианских групп.
Воскресшие в своем рассказе подчеркивают, что находились в аду с умершими от века: отсюда следовало, что рая от века не существовало, так как иудейские праведники, пророки, и в том числе Предтеча Иисуса — Иоанн Креститель, оказались в преисподней. Ад предстает в апокрифе и как место, где находятся души умерших, и как его страж или владыка (что аналогично греческим представлениям об Аиде). Ад не идентичен Сатане, он не подчинен ему и спорит с ним.
Ад в «Евангелии Никодима» признает Иисуса могучим владыкой, обладающим Божественным естеством; слова Иисуса перед казнью: «Душа моя скорбит смертельно». Ад в одной из латинских версий «Евангелия Никодима» интерпретируется так: «Он сказал это, посмеиваясь над тобою, чтобы пленить тебя сильною рукою».
В «Евангелии Никодима» образ Иисуса — это образ всемогущего Божества, которое не может испытывать страданий и лишь принимает облик человека.
В «Евангелии Никодима» источником всех бед и греховных поступков выступает Сатана — главный противник Иисуса. В Новом завете нет такой разработанной роли Сатаны; например, в Послании Иакова сказано, что «каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» (1:14). Но постепенно источник греха переносится вовне, что особенно характерно для апокрифической литературы, отражавшей народное сознание. Это представление встречается уже в «Пастыре» Гермы (II в.). По-видимому, для основной массы верующих перенос вины на Сатану облегчал им ощущение собственной вины в нарушении заповедей христианства. Но Сатана терпит поражение от Иисуса — и в этом главная их надежда.
Иисус заточает Сатану в ад, а ветхозаветных праведников уводит с собой в рай: погубленные древом познания спасаются древом креста. Явление Христа преобразовало весь космос, и небо, и землю, и подземный мир, и, таким образом, не только будущее человечества, но и его прошлое, — такова главная теологическая идея «Евангелия Никодима». Сошествие Христа в ад делает его местопребыванием Сатаны, где отныне будут терпеть наказание грешники. Праведников же воскресший Иисус выводит из ада в рай. Эта концепция отражает мировоззрение христианства, уже полностью отделившегося от иудаизма, мировоззрения, для которого весь предшествующий путь человечества был только предысторией, прологом пришествия Христа, предуготовлением которого представлялся и почитавшийся по традиции Ветхий завет. Для той эпохи, когда создавалось «Евангелие Никодима», характерно стремление включить весь Ветхий завет в теологическую систему христианства, а не только те пророчества, на которые ссылались авторы новозаветных книг. Так, три ангела, посетивших Авраама и Сарру, теперь трактовались как провозвестие христианской Троицы; Моисей, добывший воду из скалы, как бы предсказал крещение; пророк Иона, побывавший во чреве кита, — символ избавления от тьмы и возвращения к Свету истинного учения…
Хотя Ад-Аид в «Евангелии Никодима» отражает грековосточные представления о царстве мертвых и его владыке, хотя речь идет как будто обо всех умерших, но рассказывается об освобождении из ада только тех, кто был связан с предысторией христианства: Адама с сыновьями, пророков, Симеона и его сыновей. Все они признают Иисуса Господом, Царем славы, а Иисус совершает над ними крестное знамение, т. е. они приобщаются к христианству. Таким образом выстраивается единая история христианства от Адама до Иисуса, вне которой оказываются все не уверовавшие в Христа (тем самым ортодоксальные иудеи как бы отлучаются от Ветхого завета, истинного значения которого они не поняли). В апокрифе нет ни слова о томящихся язычниках в аду: они находятся вне христианской системы ценностей, включение в нее даже великих деятелей античной культуры, хотя и было возможно для отдельных христианских философов, не принималось массовым сознанием верующих, внутренне противопоставлявших себя окружающему их порочному миру империи. Для христиан первых веков идолопоклонство было не просто грехом, а реальностью, с которой они боролись. Согласно Откровению Иоанна Богослова поклоняющиеся идолам будут наказаны во время Страшного суда. В этом заключался своеобразный парадокс народного христианства: бывшие язычники привносили в новую религию свои традиционные представления, потребность в чудесах и в то же время стремились провозгласить свое неприятие языческих верований, шли на смерть во время гонений за нежелание поклоняться статуям богов и императоров.
В настоящем издании приведен перевод славянской версии, но в примечаниях учтены и особенности латинского текста.
К «Сошествию во ад», представленному в «Евангелии Никодима», примыкает еще более поздний (средневековый) апокриф, посвященный пребыванию в аду Иоанна Предтечи. Составление этого апокрифа приписано некому епископу Александрийскому Евсевию, с именем которого связано еще несколько поучений, но подлинное авторство их не установлено. Этот апокриф был призван дополнить предания, связанные с именем Иоанна Крестителя, и представляет собой сочинение, созданное практически целиком на основе «Евангелия Никодима». Он сохранился в славянской (хорватской) версии, перевод с которой и приведен в настоящем издании.
Евангелие Никодима
ДЕЯНИЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ,
творение Харина и Лентия.
Вдадыко, благослови во имя Святой Троицы
начать (рассказ) о деяниях
Спасителя нашего Иисуса Христа,
в известных книгах записанный,
которые обрел Феодосии Великий,
царь в Иерусалиме при наместнике
Понтийском Пилате {1}
После того как восемнадцать лет царствовал в Риме Тиберий, а Иродов сын в Галилее, на восемнадцатый год, в тридцатый день месяца марта, когда совет держали Марифин и Беолон, на четвертый год первосвященства иудейского Иосифа и Каиафы и на тот же год после крестных страданий Господних, соделал (еие) Никодим письменами еврейскими.
I
Анна и Каиафа, Суммас и Датам, Гамалиил, Иуда, Левий и Нефталим, Александр, Кир {2} и другие судьи иудейские пришли к Пилату, хуля Иисуса: «Мы знаем, что Иосифа-мастера сын от Марии рожден, а Он Себя называет Сыном Божиим и царем. И не только это, но и субботу оскверняет, и закон отцов наших хочет разорить».
И сказал Пилат: «Что же Он сделал и собирается сделать?»
Сказали ему: «По нашему закону в субботу нельзя никого исцелять, Он же хромых и увечных, глухих и страждущих от духов нечистых лечит — субботу злыми делами оскверняет».
Сказал им Пилат: «В чем же здесь злые дела?»
Они сказали: «Соблазнитель Он и глаза вражьей силы, (от имени) Вельзевула изгоняет бесов, ибо все они
