— единый, подобный многому, ибо он — первый и является лишь самим собой. А ещё он не похож на одиночное существо. Однако как мог он стать Отцом? Ведь где бы ни был «отец», там будет и «сын». Но тот один, который единственный и является Отцом, подобен корню, с древом, ветвями и плодом. О нём сказано, что он — Отец в соответствующем смысле, ведь он неподражаем и неизменен. Поэтому он единственный в данном смысле, и он — Бог, поскольку для него никто не является богом, как и отцом. Ибо он не порождён, и нет другого, породившего его. Ведь если кто-то был бы его отцом или творцом, он также имел бы своего отца и творца. Несомненно, для него возможно быть отцом и творцом того, кто начнёт быть от него и того, кого он сотворит, ибо он не отец в привычном смысле и не Бог, у которого был бы кто-то, его породивший и сотворивший. Он, то есть, только Отец и Бог в том смысле, что никем не порождён. Что касается Всеобщностей, то он — тот, кто породил и создал их. Он безначален и бесконечен. Он не просто бесконечен — он, в силу этого, и бессмертен, ибо не порождён, но он также множественен в своём вечном бытии, в своей идентичности, в том, на чём стоит он, в том, чем он велик. Он не отступит от того, чем является, как никто не заставит его сотворить Конец, которого он не хотел бы. У него нет кого-либо, кто пробудил бы его собственное бытие. Так, он неизменен сам по себе, и никто не свернёт его с пути его бытия и его самости, с того, в чём он пребывает, с его величия, чтобы его не могли понять или чтобы никто не мог поместить его в иную форму, или свести его к чему-то, или заменить, или уменьшить его. Ведь он, воистину, тот, кто незаменим и неизменен, и неизменность окутывает его. Он не только назван безначальным и бесконечным, т. к. не порождён и бессмертен, но, поскольку он безначален и бесконечен, то он недостижим в своём Величии, непостижим в своей Мудрости, непознаваем в своей Силе и необъясним в своём Блаженстве. В обычном смысле, он один — добрый, не порождённый Отец, а также полностью совершенный — является наделённым всеми своими Отпрысками, и всякой Добродетелью, и всякой Значимостью. Есть у него и большее, то есть отсутствие всякой злобы, чтобы можно было обнаружить, что всякий, имеющий что-то, должен ему, поскольку он и дал это, сам будучи не обогащаем и не истощим тем, что он даёт, ибо он богат теми дарами, которыми вознаграждает, и упокоен в тех возлюбленных, которых он одаряет. Он — такого Рода, и Формы, и Величины огромной, которыми от начала никто вместе с ним не обладает. Есть ли такое Место, в котором он пребывает, или из которого изошёл он, или в которое войдёт он? Есть ли какая-либо исконная Форма, которой он пользуется как моделью для работы? Есть ли какая-то трудность, сопутствующая ему в том, что он делает? Есть ли что-то материальное, пребывающее в его Расположении, из которого творит он то, что творит? Есть ли в нём какое-либо Вещество, из которого он порождает то, что порождает? Есть ли при нём какой-либо Сотрудник, работающий с ним вместе над тем, над чем и он работает? Сказать что-либо об этом невозможно. Разве что (о нём можно было бы сказать) как о добром, безгрешном, без изъяна, совершенном, полном, самим по себе являющимся Всеобщностью. Ни одно из тех Имён, которые задуманы или произнесены, увидены или поняты — ни одно из них не применимо к нему, даже пусть они безмерно славные, значимые и почётные. Однако эти Имена можно применить к его Славе и Почёту в соответствии со способностями каждого из наделяющих его Славою. И ещё, что касается его в его собственном существовании, Бытии и Форме, то разуму невозможно помыслить его, как и описать его словом, как и узреть его оком, как и почувствовать его телом из-за его Непостижимого Величия, его Непонятной Глубины, его Неизмеримой Вышины и его Беспредельной Воли. Такова природа Непорождённого, не касающаяся никого более; ее не увяжешь (с чем-либо) на манер чего-то ограниченного. Пожалуй, он обладает строением без Лика или Формы, без того, что постигнуто чувствами, отсюда также появляется (эпитет) «Непостижимый». Если он Непостижимый, то из этого следует, что он Непознаваемый, что он не Немыслимый никакой Мыслью, невиден никому, несказанен никаким Словом, неприкосновенен никакой рукою. Он один — познавший себя самого таким, каков он есть, вместе со своей Формой, Величием и Величиной. Ведь он обладает возможностью мыслить себя, видеть себя, именовать себя, понимать себя, он один является своим же собственным Разумом, своим собственным Оком, своими собственными Устами, своей собственной Формой, и он есть то, что он мыслит, что он видит, что он говорит, что он понимает, он, Немыслимый, Несказанный, Непостижимый, Неизменный. В то же время поддерживающее, радостное, истинное, прелестное и покоящееся есть то, что он задумывает, то, что он видит, то, о чём он говорит, то, что он вынашивает как Мысль. Он сводит к бесконечному всю Мудрость, и он превыше всякого Интеллекта, и превыше всякой Славы, и превыше всякой Красоты, и всякого Блаженства, и всякого Величия, и всякой Глубины, и всякой Вышины. Если он, непознаваемый в своей Природе, к кому относятся все Величия, только что упомянутые мною, если от Избытка своей Святости он желает кого-то одарить Знанием для того, чтобы его могли познать, то у него есть возможность сделать это. Он наделён своей Силой, являющейся его Волей. Ныне же, однако, сам он в Безмолвии держится в стороне, он, Великий, являющийся причиной приведения Всеобщностей к их Вечному Бытию. Соответственно, это значит, что он порождает себя как несказанного, ведь он один Само-Порождённый, ведь он замышляет самого себя, ведь он знает себя таким, каков он есть. То, что достойно его Восхищения, и Славы, и Похвалы, производит он в силу безграничности своего Величия, и ненаходимости своей Мудрости, и неизмеримости своей Силы, и своей невкушаемой Сладости. Он — тот, кто проектирует себя таким же образом, как Поколение, имеющее дивные и лелеемые Славу и Честь. (Он) — славящий сам себя, творящий Чудеса, воздающий Почести, а ещё любящий. (Он) — тот, у кого есть Сын, пребывающий в нём, безмолвствующий о нём, несказанный в Несказанном, невидимый, непонятный, непостижимый в Непостижимом. То есть он пребывает в нём вечно. Отец, упомянутым нами ранее нетварным образом, является тем, в ком познаёт он самого себя, порождающего его, имеющего Мысль, являющуюся его Мыслью, то есть его Восприятием, которое вечно является его Строения. Это, однако, и Тишина, и Мудрость, и Слава, если обозначать их соответствующим образом.
3. Сын и Церковь.
Подобно тому, как Отец существует в надлежащем смысле — тот, перед кем не было никого более, и тот, вне которого нет кого-то иного, не порождённого — точно также, в соответствующем смысле, существует и Сын — тот, перед которым не было другого и после которого нет ни одного сына. Следовательно, он — Перворожденный и Единственный Сын; Перворожденный, поскольку никто не существует прежде него и Единственный, поскольку нет никого после него. Более того, он был Плодом его, непознаваемым в силу своего превосходящего Величия. И еще: он хотел этого, чтобы стать познанным в силу Богатств своей Сладостности. И он открыл Необъяснимую Силу, и он сочетал с нею Великий Избыток (или: Изобилие) своей Щедрости. Не только Сын существовал от Начала, но также существовала от Начала и Церковь. Ныне же думающий, будто откровением является то, что этот Сын — единственный сын, противостоящий установлению (относительно Церкви) в силу наличия некоего тайного количества материи, не прав. Ибо, подобно тому, как Отец есть Единство и как он открыл себя как Отец себе одному, так же и Сын открылся как Брат только самому себе, в ознаменование того факта, что он не порождён и лишён порождения. Он наслаждается собою вместе с Отцом своим, и наделяет сам себя Славою, и Честью, и Любовью. Более того, он также и тот, кого сам он мыслит как Сына согласно диспозициям «Лишённый Порождения» и «Лишённый Конца». То есть это — нечто зафиксированное. Будучи неисчислимыми и безграничными, его Отпрыски неделимы. Те, что существуют, изошли из Сына и Отца подобно поцелуям в силу Множественности целующих друг друга с доброй, ненасытной Мыслью, и Поцелуй является Единством, хотя и включает в себя множество Поцелуев. То есть, можно сказать, что Церковь состоит из Множества Людей, существовавших прежде Эонов, которые называли, в определённом смысле, Эонами Эонов. Такова природа Святых Нерушимых Духов, на которых покоится Сын в силу своей сущности подобно тому, как Отец покоится на Сыне.
4. Эманации Эонов.
Церковь существует в тех же Порядках и Качествах, в которых существуют и Отец с Сыном, как я уже говорил в самом начале. Поэтому она существует в Порождениях Бесчисленных Эонов. Они также непонятным образом порождены теми Качествами и Порядками, в которых она (Церковь) существует. Ибо они вмещают формируемую ими связь свою друг с другом и с изошедшими из них по направлению к Сыну, ради Славы которого они и существуют. Поэтому как разуму невозможно помыслить о нём — он был совершенством этого Места — так нельзя охватить их и речью, ибо несказанны они, и безымянны, и немыслимы. У них одних есть возможность именовать и мыслить самих себя. Ибо они не были укоренены в этих Местах. Те, которые в этом Месте — несказанны (и) бесчисленны в Системе, являеющейся как Образом Действий, так и Размером, Ликованием, Радостью Непорождённого, Безымянного, Неименуемого, Немыслимого, Невидимого, Непостижимого. Это — Полнота Отцовства, так что Изобилие (или: Избыток) его — порождающая Эонов. Они вечно пребывали в Мысли, ибо Отец был подобен и Мысли, и Месту для них. Когда были основаны их Поколения, тот, который полностью управляем, возжелал положить в основу и породить то, что было недостаточным в и он породил тех его. Но поскольку он есть то, что он есть, он — Родник, не умалённый водою, вечно текущей из него. Пока они пребывали в Мысли Отца, то есть в Сокрытой Глубине, Глубина узнала их, они же неспособны были
