мы узнали Тебя. Мать беременная природой Отца — мы узнали Тебя. Вечное неизменное порождение Отца, так мы поклоняемся Твоей добродетели. Одного просим — сохраниться в знании. Одна защита, которой мы желаем: чтобы не оступиться в этой жизни.
Когда они произносили эти слова молитвы, они обнимали друг друга и шли есть свою святую пищу, не имеющую крови.
Перевод: Александр Неверов.
Заметка переписчика (65.8 — 14) переврод — А. Хосроев.
Одно сочинение, (которое) ему (принадлежит), я переписал. Ведь было много (его сочинений), которые попали мне в руки. Я их не переписал, предполагая, что они (уже раньше) к вам попали. Даже (и теперь), переписывая для вас эти (сочинения), я сомневаюсь, а не попали ли они (уже) к вам, и (тогда) это обременило бы вас. Ведь поскольку его сочинения, которые ко мне попали, многочисленны…
Молитва благодарения
Вот — молитва, которую произнесли они:
Мы возносим благодарности Тебе! Всякие душа и сердце поднялись к Тебе, нерушимое имя, почитаемое именем «Бог» и восхваляемое именем «Отец», ибо ко всему и вся (приходят) отцовские доброта, и влюблённость, и любовь, и любое учение здесь может быть, а именно простое и приятное, наделяющее нас разумом, речью и познанием: разумом, для того чтобы мы смогли познать тебя, речью, для того чтобы мы смогли выразить тебя, и познанием, для того чтобы мы смогли узнать тебя. Мы радуемся, будучи озарёнными Твоим познанием. Мы радуемся, ибо Ты показал нам себя. Мы радуемся, ибо пока мы пребывали в теле, ты сделал нас божественными Твоим знанием.
«Благодарение того человека, который достигает тебя, означает одно: то, что мы знаем Тебя. Мы познали Тебя, Свет интеллекта. Жизнь жизни, мы познали Тебя. Чрево всякой твари, мы познали Тебя. Чрево, беременное Природою Отца, мы познали Тебя. Вечное постоянство Порождённого Отца, так поклонялись мы твоей доброте. И есть одно прошение, с которым обращаемся мы: мы хотели бы сохраниться в познании. И есть одна защита, которую жаждем мы: чтобы не оступились мы в этом виде жизни».
Когда же сказали они в молитве всё это, обняли они друг друга и пошли вкушать святую пищу, не содержащую крови
Заметка переписчика
Я скопировал это его рассуждение. На самом деле, многие приходили ко мне. Я копировал их не потому, что я думал, что они приходили к вам. А также я сомневаюсь, стоит ли копировать их для вас, а это дело может обременить вас. Ибо те, (о ком) шла речь, приходившие ко мне, многочисленны
Пер. с копт. — А. Мома
Асклепий, 21-29
Герметический трактат Асклепий был составлен на греческом, но в полной форме существует только в латинском переводе. Изначально он назывался Совершенным Учением. Текст VI,8 — коптский перевод большой подборки из середины этого трактата. Он отличается от латинского текста по многим позициям, но, тем не менее, опознаваем из того же источника как латинский ввиду сходства содержания и способа расположения. Два греческих пассажа из середины Асклепия утеряны, и текст VI,8 стилистически ближе к ним, чем к более экспансивному и риторическому латинскому тексту. У текста VI,8 нет заглавия ни в начале, ни в конце — у единственного в данном Кодексе. Предполагалось, что заголовок мог быть стерт из начала трактата и заменен найденной здесь заметкой переписчика, но дотошная оценка манускрипта указывает на малую вероятность этого. Поскольку заметка переписчика предполагает, что Благодарственная Молитва (VI,7) является вставкой переписчика, вероятно, что текст VI,8 изначально мог быть продолжением текста VI,6 (Рассуждения об Огдоаде и Эннеаде). В таком случае ныне утерянный заголовок текста VI,6 также мог быть сохранен для этого. Трактат существует в форме диалога между герметическим учеником, Асклепием (двое прочих, Тат и Амон, упомянуты в 72,30-31) и мистагогом, Трисмегистом (обозначенным как Гермес в прочих герметических трактатах). В целом Асклепий, вероятно, использовался в культово-назидательном контексте (см. Введение к VI,6). Содержание текста размещено в пяти основных частях.
1) 65,15-37. Тайный опыт (здесь не описанный) уподоблен сексуальной связи, в которой он требует интимного взаимодействия между двумя группами, в которых (согласно воззрению Гермеса Трисмегиста) каждый получает нечто от другого.
2) 65,37-68,19. Обсуждение разделения между праведными и нечестивыми вместе с последними разделен процессом обучения и знанием и, впоследствии, неведением. Человеку нужны обучение и знание для сдерживания вредоносных страстей и для того, чтобы стать благим и бессмертным. В самом деле, обучаясь и познавая, человек делается лучше богов, ведь тогда он и смертен, и бессмертен одновременно.
3) 68,20-70,2. Трисмегист доказывает, что люди создают богов по своим подобиям.
4) 70,3. Эта часть отмечена началом апокалиптического в повествовании. Она кажется длящейся только до 74,6 по контрасту с латинским Асклепием, где она точно длится до 331,11 (в нашем тексте — до 74,11). Здесь описана кара, которая снизойдет на Египет, а также последнее деяние Бога-творца во имя их прекращения и приведения Вселенной к новому рождению. Эта часть, возможно, была изначально независимой. Здесь есть значительное число параллелей с египетскими идеями, которые можно отследить назад вплоть до птолемеевского периода и ранее. Но параллели также можно найти у Платона, стоиков, севильских оракулов и в Новом Завете. Некоторые полагали, что этот апокалипсис изначально был иудейским писанием, тогда как другие предполагают, что он был изначально египетским из-за большего числа и из-за древности таких параллелей. Эти две идеи не должны исключать друг друга во взгляде на крупную, древнюю и литературно активную общину Египта.
5) 74,7-78,42. Здесь идет обсуждение неминуемой участи человеческой личности. Восстановление природы грешников основано на вечной воле Божьей, выражающейся в устройстве благой Вселенной. Затем описан план этой Вселенной. «Вышины Небесные» контролируются Богом. Прочие области, включая землю, контролируются другими богами. Каждая личность должна идти в город на западе («место мертвых»?). душа отделяется от ела и следует в «середину воздуха», чтобы быть осужденной Великим Демоном, присуждающим награду или наказание. Латинский Асклепий — один из группы герметических текстов, расположенных среди герметических трактатов, являющихся пантеистическими, и потому отдельно идут эллинистические тексты и те, что утверждают дуализм. Трактаты этой группы являются смесью обоих акцентов. Вдобавок к Асклепию это Corpus Hermeticum IX, X и XII. Данная выдержка из Асклепия, т.е. текст VI,8, включает в себя и пантеизм, и дуализм. Пантеизм внешне выражен в 75,10-11 («Он Бог — в каждом месте, и он надзирает за всяким местом»). Его также можно увидеть в том убеждении, что Вселенная есть благо (74,33-36) и что демиург и земная богиня являются благодетелями (75,13-24), а также в панегирике Египту (70,3-9). Этот дуализм можно найти в дискуссии о двух природах человеческих (66,9-67,34), но будет ли это приписано гностицизму, как думали некоторые, или просто выражению дуализма, в основном общему в греко-римском мире, — неясно. Пантеизм, упомянутый выше, с его позитивной оценкой мира сего, представлял собой проблему для тех исследователей, которые утверждали, что Кодекс VI как собрание текстов имел свой источник в гностической среде. Предполагалось, что, вероятно, пантеистические части были недооценены составителем, увлекшимся дуализмом; пантеистические элементы, однако, удалить не смогли. Кажется, лучше было бы предположить, что данный Кодекс не мог иметь источника в гностической среде. Среди восьми его трактатов есть и две прочие герметические составляющие (трактаты 6 и 7), искаженная выдержка из Государства Платона (трактат 5), не гностический рассказ о деяниях апостолов (трактат 1) и трактат, не содержащий четких указаний на гностическое влияние (трактат 2). Что касается двух оставшихся трактатов (3 и 4), то первый из них был назван сомнительно-гностическим, и лишь второй из них кажется включающим в себя отдельные гностические идеи. Таким образом, когда содержание этого Кодекса в целом было оценено, создалось ощущение смешанного собрания «духовных» фрагментов без какой-либо четкой идеологической тенденции, пронизывающей их. Единственной общей темой в них могла быть конечная судьба личности — темой, которой и заканчивается Асклепий 21-29 и, следовательно, Кодекс в целом. Вероятно, нет способа узнать, как данный Кодекс нашел свой путь в собрание преимущественно гностических трудов.
© Ed. by James M. Robinson. The Nag Hammadi Library in English.
Revised edition. San-Francisco, 1988. Pages 330-331.
By James Brashler, Peter A. Dirkse & Douglas M. Parrott,
пер. с англ. — А. Мома.
«… И если ты (Асклепий) желаешь увидеть действительность этой тайны, то тебе следовало бы увидеть замечательное представление половых сношений, имеющих место между мужчиной и женщиной. Ибо когда сперма достигает кульминации, она извергается. В этот момент женщина получает силу мужчины. Мужчина же, в свою очередь, получает силу женщины, когда сперма проделывает это. Поэтому тайна полового сношения совершается скрытно, чтобы два пола не могли опозориться перед многими, не испробовавшими этой действительности. Ибо каждый из них (полов) содействует порождению своим (собственным участием). Ибо если оно происходит в присутствии тех, кто не понимает действительности, (оно) смехотворно и невероятно. И, более того, они — святые тайны, как в словах, так и в делах, ибо о них не только не слышно, их не видно. Следовательно, такие люди (неверующие) кощунствуют. Они атеисты и нечестивцы. Иных же немного. Пожалуй, мало набожных, которых подсчитали. Потому злобность остаётся среди многих; ведь изучение тех предметов, которые предначертаны, не в ходу среди них. Ибо знание того, что предписано, является истинным исцелением страстей материи. Следовательно, изучение — нечто производное от знания. Но если есть невежество, а изучение не пребывает в человеческой душе, (тогда) неустранимые страсти упорствуют в ней (в душе). И от них (страстей) исходит дополнительное зло в форме неизлечимой раны. И рана сия постоянно вгрызается в душу, и из-за неё душа создаёт из зла червей и смердит. Но Бог — не причина всего этого, ведь он послал людям знание и поучение».
«Трисмегист, он послал их только людям?»
«Да, Асклепий, он послал их им одним. И нам подобает сказать тебе, почему только людям даровал он знание и поучение, выделение своего добра. Итак, слушай! Бог и Отец, и даже Господь, сотворил человека вслед за Богами, и он воздал ему от Области Материи. Ведь материя вовлечена в сотворение человека, и страстей в н(ей). Поэтому они продолжительно дули на тело его, ибо сия живая тварь не смогла бы существовать каким-либо иным способом, кроме поедания этой вот пищи, ведь он — смертен. Также неизбежно и то, что в нём обитают несвоевременные страсти, которые вредны. Ибо Боги, поскольку они начали быть из Чистой Материи, не нуждаются в поучении и знании. Ибо бессмертие Богов — это поучение и знание, поскольку они начали быть из Чистой Материи. Оно (бессмертие) заняло ради них место знания и поучения. По
