уточняет мысль, высказанную ранее: разрушение существующих по- рядков, связанное с именем Иисуса, не означает, что тому началу, которое проявляет себя в нем, свойственна разделенность ср., например, изречения 4, 27, 28.
Следующие три 77, 78, 79 посвящены теме избранничества и построены на противопоставлении единиц множеству: жатва обильна – работников мало 77, многие – единственные 79, много – никого 78. В текстах внимание акцентируется на возможности, которая открыта перед многими, но которая реализуется лишь отдельными единицами. Все три изречения связаны между собой и формально – «ключевым словом» «господина» – 77, «Господи» – 78, «многие» – 78, «многие» – 79.
Оппозиция множество – единицы переходит в изречение 80, насыщаясь новым содержанием. В притче, посвященной теме «царствия», товары – образ множественности мира – противопоставлены одной жемчужине, ассоциирующейся с «царствием», сокровищу, «которое не гибнет, которое остается там, куда не проникает моль, чтобы съесть, и где не губит червь». Опять звучит призыв к поиску «Вы также ищите его сокровище…».
Изречение 81 как бы обобщает сказанное ранее см. 35. В нем Иисус раскрывает свою сущность, называя себя светом, пронизывающим все, объединяющим все, первопричиной всего. Это обнаружение Иисусом его сути перед учениками представлялось, видимо, одним из звеньев того знания, которое вело учеников к раскрытию их природы. О «свете» упоминается и в других изречениях апокрифа см. 12, 29, 55, 65, 87.
Это изречение связано с 82-м. Если в 81-м Иисус прямо говорит о своей природе, то дальше он возвращается к иносказательной форме, предупреждая слушающих его учеников, чтобы те сосредоточивали внимание не на внешних моментах ср.: 33-е: «я… явился им во плоти», а на сути. Изречение 82 в этом отношении перекликается и с изречением 36 – о пророке и враче.
Тот же подтекст можно различить и в изречении 83, построенном в форме беседы оно связано с предыдущим «ключевым словом»: «истину» – 82, «в истине» – 83. Женщина из толпы говорит о блаженстве, которое испытывает мать Иисуса; этому Иисус противопоставляет иное понимание: «Блаженны те, которые услышали слово Отца и сохранили его в истине». Затем он добавляет, что наступят дни, когда и материнские узы как внешние по отношению к духовности в том смысле, в каком она понимается в этом памятнике, будут отринуты ср.: 103, а также 60 и 105.
Тема отрицания «мира» – начала телесного звучит в изречении 84, повторяя отчасти 61-е. И снова в изречении 85 – противопоставление «мира» иному богатству, приобщающемук «царствию» ср. 1 и 3. Вторая часть его сравнима со 114-м.
Нить обрывается на изречении 86, которое как бы поясняет, о каком царствии шла речь в предыдущем изречении, и снова возникает образ огня ср. 10, 17. Оно связано с предыдущим «ключевым словом»: «пусть царствует» 85, «от царствия» 86.
Изречения 87 и 88 открывают новую тему, хотя переход к ней после сказанного о «царствии» нельзя считать неожиданным. По мнению всех изучавших эти изречения, они трудны для понимания. Исследователи сближали тексты с новозаветной традицией и гностическими произведениями. Попытаемся и здесь не отступать от принятого однажды принципа – прослеживать возможные границы истолкования отдельного текста с точки зрения целостности памятника.
В этих изречениях евангелист повествует о том, о чем только упоминается в 5-м «…то, что скрыто от тебя, откроется тебе». Речь идет о различных формах знания, соответствующих разным объектам. О первой, общей для всех людей, говорится в изречении 88 «Когда вы видите ваше подобие, вы радуетесь». От этого «подобия», относящегося к видению материальной оболочки, отличаются «образы», о которых сказано, что они «произошли до вас», «не умирают и не являются» 88. «Образы являются человеку, и свет, который вних, скрыт…» 87. По сравнению с видением «подобия» это более высокая ступень знания, великое потрясение «…сколь великое вы перенесете?» – 88. Но свет, скрытый в образах, невидим людям. И последняя ступень познания – откровение: «В образе света Отца он свет откроется, и его образ скрыт из-за его света» – 87. Таким представляется смысл изречений, посвященный вступлению человека в новое состояние {17}.
Они связаны между собой «ключевыми словами»: «образы» 87, «ваши образы» 88. Такая же связь наблюдается и между изречениями 88 и 89 «которые произошли» – 88, «произошел» – 89.
Изречение 89 зависит от предыдущих, поскольку знание, неведомое прошлым поколениям, сулит ученикам Иисуса возможность жизни, делает их выше Адама, который «произошел от большой силы и большого богатства». Слова «он недостоин вас» т. е. учеников Иисуса, коим доступно видение образов и света встречались в евангелии и раньше: тот, кто познал мир, противопоставляется самому миру как началу низшему по отношению к познавшему его 61. Восстанавливаемые издателями текста слова «он не вкусил бы смерти» напоминают сходные из введения, относящиеся к тем, кто нашел истолкование тайных слов Иисуса, из изречения 19 – о познавших вечное начало, из 22-го – о познавших пять неменяющихся деревьев рая.
Больше, чем два предшествующих, настораживает изречение 90. По справедливому замечанию комментаторов, оно повторяет слова из канона Мф. 8.20; Л к. 9.58. Но едва ли его надо на этом основании понимать так же, как соответствующие тексты синоптиков. Иначе говоря, нет необходимости видеть в данном изречении вкрапленный в Евангелие от Фомы чужеродный для этого памятника биографический элемент – из жизнеописания Иисуса. Выражение «Сын человека» в 90-м сопоставимо с таким же в 110-м, где оно относится ктем, кто верен учению Иисуса, изречение 91 можно истолковать как продолжающее мысль, высказанную в 90-м, то есть предполагать, что и тут и там речь идет об участи духовного в «мире».
Для комментирования изречения 92 привлекаются параллели со стороны. Но полной ясности о его смысле они не дают. Если же исходить из общего контекста, то и это изречение, и следующее за ним видимо, непосредственно направленное против обрядности – ср. 6, 15, 58 оттеняют противоположность духовного, своего, внутреннего телесному, чуждому, внешнему.
Группа изречений – с 94-го до 99-го – подчинена развитию темы поисков, которая по сути не что иное, как знакомая тема познания. Изречение 94, открывающее группу, напоминает известное место из Евангелия от Матфея 11. 28-30: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас. Возьмите иго мое на себя и научитесь от меня. Ибо я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим. Ибо иго мое благо и бремя мое легко». Не случайно текст у Фомы имеет иную редакцию. Изречение 94 заканчивается словами «…и вы найдете покой себе» {18}, подчеркивающими активность учеников Иисуса при достижении ими желаемой цели; в каноне центр тяжести перенесен на Иисуса, который дарует покой «…и я успокою вас».
В изречении 95 противопоставляется вера, нуждающаяся во внешних доказательствах, иному пути познания. В 96-м снова, но уже яснее повторяется мысль о поисках. Активность учеников предполагается и при проповеди Иисуса: сообщаемое знание должно отвечать поискам слушателей. В 97-м говорится о ценностях, которые надо не только искать, но и беречь.
Изречения 96-97 параллельны 98-му и 99-му. В первом опять речь идет о поисках, которые будут увенчаны находкой, 99-е иносказательно дает понять, что в сфере духовной должны быть иные установки, чем в обычной жизни {19}.
Р. Грант и Д. Фридман воспринимают изречения 96-99 как одно целое. Впрочем, в конце концов не так важно, рассматривать ли текст как одно или как четыре изречения, существеннее единство содержания, обнаруживаемое в нем. Помимо внутренней связи между изречениями существует связь в «ключевых словах»: «ищите», «найдете» 96, «кто ищет, найдет» 98, «не давайте» 97, «не давайте» 99. Такая же связь обнаруживается между 99-м и 100-м «не возьмете их» – 99, «взяла» – 100.
Три последующих изречения 100-102 – притчи о «царствии Отца» объединяются не только формально, но и по смыслу. «Царствие Отца» раскрывается в сравнениях, имеющих в виду путь ищущих.
Притча 102 повествует об усилиях, затрачиваемых на борьбу с «миром», а в изречении 103 отрицательное восприятие его дает знать о себе с помощью переноса родственных узв плоскость духовности ср. 60 и 105.
Изречение 104 продолжает мысль, что активность, относящаяся к духовному началу в человеке «…то, что мое, дайте это мне!», есть нечто иное по отношению ко всему остальному в его жизни.
В известной степени изречение 105 повторяет 103-е. Построенное на внутренней оппозиции, оно, однако, из-за порчи текста оставляет место для сомнений.
Осуждение того, что связано с «миром», враждебность его к учению Иисуса остается темой изречений 106-109. 106-е, перекликающееся по своему содержанию с 44-м, подчеркивает негативное отношение «мира» образ фарисеев к знанию, связанному с именем Иисуса. Проклятие фарисеям сменяется восхвалением того, кто настороже к «миру» 107, ср. 25-е; «мир» как разбойники.
Если изречения 103 и 105 осуждают родственные узы, а 104-е настаивает на обособлении духовной активности от иных сфер деятельности человека, то 108-е снова говорит о молитве и посте, о которых уже шла речь в 6-м и 15-м.
В 109-м автор возвращается к теме враждебности «мира» к человеку, узнавшему «отца и мать» в духовном смысле, т. е. идущему путем гносиса.
Завершающие сочинение девять изречений как бы подводят итог сказанному ранее, они касаются большинства тем, в той или иной степени уже затронутых в апокрифе. Так, 110-е опять поднимает вопрос о единстве и разделенности ср.: 4, 12, 28, 111-е снова заключено в форму притчи о «царствии» и, подобно предыдущим, посвящено избранным, которые следуют «знанию».
В изречении 112 оттеняется особый характер этого знания. Слова «Тот, кто напился из моих уст, станет как я» указывают на состояние, единое для Иисуса и его учеников.
В 113-м автор и тут прибегает к притче повествуется о «царствии» как о состоянии, достигаемом человеком. Это не тот, кто обладает тайным сокровищем духовным началоми не подозревает о нем, а тот, кто обнаруживает сокровище т. е. осознает себя. Оно побуждает его к дальнейшей деятельности духовной.
Отрицательное отношение к «миру» еще раз отразилось в изречении 114, содержащем призыв отказаться от богатства. Оно противопоставлено духовному сокровищу, о котором говорит изречение 113. Между 114-м и 115-м существует связь в «ключевом слове»: «от мира» 114, «мир» 115.
И все от «мира», гласит изречение 115, ничто по сравнению с учениками Иисуса, достигшими состояния «царствия». Опять слышна тема жизни и смерти: «…и тот, кто живой от живого, не увидит смерти». В последний раз настойчиво проводится мысль: «Тот, кто нашел самого себя, – мир недостоин его».
За основной оппозицией «мир – царствие» идет другая – «душа – плоть» ср. 116-е с 34-м «дух – тело» и 91-м: «душа – тело».
Обратившись к теме «царствия» прямо, а не в форме
