Евангелие Псевдо-Матфея.
Во II в. были созданы апокрифические сочинения «Сказания Фомы, израильского философа, о детстве Христа» (обычно называемое «Евангелие детства Фомы») и «История Иакова о рождении Марии» («Протоевангелие Иакова»). Эти апокрифы, хотя и не были признаны Церковью, получили широкое распространение, особенно на Востоке {1}. На Западе же против этих апокрифов выступали некоторые отцы Церкви, в частности, Иероним (347-419), переводчик Библии на латинский язык. В этих сочинениях братья Иисуса, упоминаемые в Новом завете, считались детьми Иосифа от первого брака, что Иероним признать не мог, утверждая, что они двоюродные братья Иисуса. Папа Геласий (V в.) также внес этот апокриф в число осужденных книг. Однако тяга к литературе занимательной и одновременно назидательной, переполненной рассказами о чудесах, была очень велика. Примерно в IX-X вв. складывается латинская версия детства Марии и Иисуса, основанная на более ранних евангелиях детства. Это сочинение носило название «Книга о рождении Благодатной Марии и детстве Спасителя». По существу, она состояла из двух апокрифов, которые иногда выступали под отдельными заголовками — «Книга о рождении святой Девы» и «Книга о детстве Спасителя». Существует и более краткая, исправленная, версия, включавшая подложную переписку Иеронима с епископами Хромацием и Илиодором. В этих письмах епископы интересуются подлинностью апокрифа о рождении Марии и детстве Иисуса, Иероним же отвечает им, что эта книга была написана самим евангелистом Матфеем «под покровом букв еврейских» (т. е. по-арамейски), но он имел намерения ее публиковать. Так как апокриф вызывал разные толкования, Иероним решил перевести его и тем самым «раскрыть заблуждения ереси».
Подложность этой переписки не вызывает сомнений, тем более что отношение Иеронима к историям детства достаточно хорошо известно. Упоминание имени Матфея, евангелиста и апостола, было связано прежде всего со стремлением придать авторитет распространенным сказаниям, заимствованным из более ранних апокрифов, но не совпадающих полностью с ними. Включение же имени Иеронима в эту легенду должно было придать ей еще большую достоверность, так как среди писателей II-IV вв. бытовало мнение, что Матфей свое евангелие написал по-арамейски {2}. Этим евангелием пользовались одна из самых ранних христианских групп — эбиониты (по-арамейски «нищие»). Иероним утверждал, будто он видел арамейский текст Евангелия от Матфея в библиотеке города Кесарии в Палестине, где он разыскивал старые рукописи. Таким образом, у почитателей латинской версии Евангелия детства была возможность объявить ее именно тем писанием Матфея, о котором сообщали христианские авторы первых веков нашей эры. Разумеется, ничего общего ни с каноническим Евангелием от Матфея, ни с дошедшими до нас отрывками из евангелий, которым пользовались эбиониты и другие группы иудео-христиан {3}, эта версия не имеет. В научной литературе латинское сочинение «Книга о рождении Благодатной Марии и детстве Спасителя» получила название «Евангелие Псевдо-Матфея».
По своей структуре оно повторяет «Протоевангелие Иакова» и «Евангелие детства Фомы», откуда прямо заимствует многие описания. Однако чудесный элемент в повествовании Псевдо-Матфея заметно усилен. Если в «Евангелии детства» чудеса творит ребенок Иисус в возрасте пяти лет, то в латинском апокрифе Младенец с самого рождения говорит и действует как «зрелый муж», сознательно творя чудеса. Идея Божественной сущности Иисуса и видимости его человеческой сущности здесь выражена еще ярче и определеннее. Иисус выступает как космический владыка, которому подчиняются все люди, животные, растения. В апокриф введены и совсем сказочные существа — драконы (в чем можно видеть отражение древних языческих верований). Согласно этому апокрифу Иисус с самого рождения властен над небесами: он переселяет пальму в рай и, таким образом, выступает подобно Богу-Отцу создателем райского сада, представление о котором формировалось в ветхозаветной литературе.
В «Евангелии Псевдо-Матфея» появляется идея, которой не было в «Евангелии детства Фомы», — признание Иисуса римскими властями (или властями вообще, поскольку создатели латинского апокрифа могли не знать, что Египет в I в. н. э. управлялся римлянами): правитель египетского города сразу поклоняется Божественному Младенцу. В средние века борьба с идопоклонством, т. е. с языческими культами была уже не столь актуальна (в народном сознании пережитки язычества переплелись с христианскими верованиями), поэтому победа Христа над язычеством мгновенна: идолы падают и разбиваются, лишь только Мария с Младенцем приближаются к ним.
В апокрифе появляется дьявол, который направляет действия людей, выступающих против мальчика Иисуса. Для человека Средневековья вера в козни дьявола играла не меньшую роль, чем вера в Христа.
«Евангелие Псевдо-Матфея» имело своим источником не только ранние писания, посвященные детству Иисуса и его Матери, но также и другие сказания, которые были распространены и в западных, и в восточных областях христианского мира. В одной из арабских версий путешествие Святого семейства в Египет дополнено рассказом о встрече с разбойниками. Два разбойника — Тит и Думах (первое имя — римское, что, возможно, указывает на западное происхождение рассказа) — напали на Иосифа и Марию с Младенцем. Тит просил Думаха освободить их, но тот ни за что не соглашался. Тогда Тит дал своему товарищу сорок драхм в качестве выкупа за Святое семейство. Младенец Иисус предрекает, что оба разбойника будут распяты вместе с ним: Думах по левую руку, а Тит по правую, и тот попадет вместе с ним в рай. Идея предсмертного покаяния, которое спасло разбойника, — столь важная для первых христиан, полагавших, что раскаяться никогда не поздно, — показалась недостаточной создателям апокрифа: разбойник еще раньше имел заслуги перед Иисусом, и судьба его была Христом предрешена.
Католическая Церковь вплоть до XVI в. неоднократно выступала против апокрифических рассказов о детстве Иисуса. О канонизации этих писаний не могло быть и речи. Поэтому в подложной переписке Иеронима с епископами специально оговорено, что Иероним не ставит своей целью причислить писание Матфея к книгам каноническим. Хотя Церковь выступала против использования этого апокрифа даже для домашнего чтения, популярность его была чрезвычайно велика. В IX в. в церкви св. Павла в Риме были созданы росписи на сюжет истории Иоакима и Анны (правда, вторая часть апокрифа — о детстве Спасителя — в богослужение не проникла).
«Евангелие Псевдо-Матфея» как бы завершает длинный ряд сказаний, сюжетно выходящих за рамки Нового завета, о детстве Богоматери и Иисуса.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Тексты и комментарии к этим апокрифам опубликованы в кн.: Апокрифы древних христиан / Сост. И.С. Свенцицкая и М.К. Трофимова. М., 1989. С. 101 -129; Свенцицкая И.С. Апокрифические евангелия. М., 1996. С. 129-188.
2. Евсевий Кесарийский (IV в.) в своей «Церковной истории» передает слова писателя II в. Папия, что Матфей записал слова Господа на еврейском языке, а переводил их кто как мог (III: 39); о существовании евангелия на еврейском (т. е. арамейском) языке писал и Иероним в комментариях на книгу пророка Исайи, и Епифания — автор книги «Панарион», направленной против ересей.
3. Фрагменты древних иудео-христианских евангелий опубликованы в кн.: Апокрифы древних христиан. С. 66-70; Свенцицкая И. С. Апокрифические евангелия. С. 85-86.
Книга о рождении Благодатной Марии и детстве Спасителя, написанная по-еврейски блаженнейшим евангелистом Матфеем и переведенная по-латински блаженным Иеронимом пресвитером
I. Был в Израиле некий человек по имени Иоаким, из колена Иудова, пас он овец своих, страшась Бога в простоте и праведности сердца своего, и не имел иной заботы, кроме как о стадах своих, получая от них все для пропитания боящихся Бога, предлагая двойные жертвы в страхе Господнем и поддерживая колеблющихся.
Он делил на три части стада свои, имущество свое и все то, чем владел.
Отдавал он одну часть вдовам, сиротам, странникам и бедным; другую — тем, кто были посвящены на служение Богу, а третью он сохранял для себя и дома своего. Бог размножил стадо его, и не было подобного во всей земле Израильской. А начал он дело это с пятнадцатого года жизни своей.
Когда ему исполнилось двадцать лет, он взял в жены Анну, дочь Исахара {1}, которая была из того же колена, что и он, из колена Иудова, из рода Давидова, и, прожив с нею двадцать лет, не имел от нее детей.
II. В дни праздника в числе приносивших дары Господу пришел и Иоаким, предлагая свои дары перед Господом.
И один из книжников храма, по имени Рувим, приблизившись к нему, сказал: «Не надлежит тебе участвовать в жертвоприношениях, предлагаемых Богу, ибо не благословил тебя Бог и не дал тебе потомство в Израиле». Посрамленный перед народом, Иоаким плача удалился из храма и не вернулся к себе домой, но пошел к стадам своим. Он ушел с пастухами в горы, в страну отдаленную, и пять месяцев Анна, жена его, не имела никаких известий о нем.
Она с плачем молилась и говорила: «Господь всемогущий, Бог Израиля, отчего не дал Ты мне детей и зачем отнял у меня мужа? Я не знаю, умер ли он, и не знаю, как сделать, чтобы не остался он без погребения».
Горько плача, она пошла домой и простерлась в молитве, обращая мольбы к Господу. Поднявшись же, возвела она очи к Богу и увидела гнездо птицы на ветке лавра, и, рыдая, возвысила голос к Богу, и сказала: «Господи Боже всемогущий, давший потомство и плодородие всякой твари, и зверям, и змеям, и рыбам, и птицам, давший им радоваться на своих детенышей, я приношу Тебе благодарность, ибо Ты приказал мне одной быть лишенной милостей благости Твоей, ибо Ты знаешь, Господи, тайну моего сердца, и я сотворила обет от начала пути моего, что если Ты дашь мне сына или дочь, я посвящу их Тебе в святом храме Твоем».
Когда она сказала это, вдруг ангел Господень явился перед лицом ее, говоря: «Не бойся, Анна, ибо твой отпрыск предрешен Богом и тот, кто родится от тебя, будет в почитании во все века до окончания их». И, сказав это, он исчез.
Она, дрожащая и устрашенная тем, что видела подобное и слышала такие слова, вошла в комнату свою, и упала на постель как мертвая, и весь день и всю ночь пребывала в молитве и великом ужасе.
Потом она призвала к себе служанку свою и сказала ей: «Ты видела меня убитой вдовством и поверженной в горесть, и ты не захотела прийти ко мне». И служанка ответила, ворча: «Если Бог наказал тебя бесплодием и удалил от тебя мужа, что же я могу сделать для тебя?» Услышав это, Анна возвысила голос и громко заплакала.
III В то время появился юноша в горах, где Иоаким пас свое стадо, и спросил его: «Почему не возвращаешься ты к жене своей?» И сказал Иоаким: «Я имел ее двадцать лет, но Бог не захотел, чтобы у меня были от нее сыновья, я был изгнан с поношением из храма: зачем же я возвращусь к
