Ткани, брони, к о н и — д о б р о Наживное, а жизни не воротишь». 61 «Ни слова! — ему Руджьер.— Все мне ведомо, на то и пришел Попытать я, Таково ли я хорош, как душа велит? На пустые угрозы не отдастся Ни ткань, ни бронь, ни конь Ни мной, ни товарищем, Ибо он, как и я, к пустому глух. 62 Но как бог свят, Дай сюда тех, кто ищет конь и бронь, Ибо нам недосужно мешкать, Когда путь еще и в гору и с горы». А старик: «Да вот Ищущий уже на мосту»,— и впрямь, Выезжает к ним рыцарь, а на рыцаре Плащ-багрец, шитый в белые цветы.

 Песнь XXII

         63   Брадаманта
              Друга умоляет о любезности
              Дать ей волю ссадить противоборца,
              Белым цветьем украсившего плащ.
              Но не домоглась —
              Ей приходит быть в Руджьеровой воле,
              А Руджьерова воля — ему в бой,
              А подруге—смотреть из посторонья.
         64   Спрашивает Руджьер у старика,
              Кто сей первый, представший из ворот?
              А старик ему: «Это Сансонет,
              Узнаваемый по рдяному с белым».
              Вот съезжаются, тот справа, сей слева,
              Не молвя, не медля,
              Уторапливая коней,
              Чтоб скорей переведаться булатами.
         65   А к сходящимся спешит из-за стен
              Пинабель с премножеством пеших,
              Быстрых и умелых
              Обирать доспехи с битых рыцарей.
                Скачут на паладина паладин,                 Рудж
              Вскинув в дланях древки могучих копий,       побивс
              Вхват две пяди, из природного дуба,          Сансо
              Ровной толщью до самого острия.
         66   Целый их десяток
              Повелел обтесать из живых стволов
              Сансонет в окрестной дубраве
              И принес на бой для себя и для врага.
              Адамант
              Должен быть у рыцаря щит и панцирь,
              Чтобы выстоять таковой удар.
              Взял одно Руджьер, Сансонет другое.

         67   Так булатны два острия,
              Ч т о ударь — пронзят наковальню;
              Ими-то и грянули два воителя,
              Сшибшись на скаку, щит в щит.
              Но Руджьерову не грозен удар,
              Кованому потными дьяволами,
              Ибо то был щ и т — д а р Атланта,
              А каков он, о том уже я сказывал.

         68         Сказывал уже я: тот щит
                    Мечет в очи зачарованный блеск
                    С такой силою, что только открой —
                    Зрячий слеп, а живой полумертв.
                    Оттого-то до непременной поры
                    Покрывал его сохранный покров.
                    И к тому же (как покажет нам бой),
                    Был тот щит непробойный и
                                            вседробящий.

14 Лудовико Ариосто, т. I
418 Песнь XXII

  .69   А соперникову щиту, безыскуснейшему,
        Не по силе пришлось копье —
        Как от молнии,
        Он расселся, и вошла в него сталь,
        И вошла в него сталь, и дошла
        До открывшейся держащей руки:
        Раненный,
        Сансонет, срамясь, летит из седла.

  70    Первый из четверых,
        Ставленных по недоброму уставу,
        Не стяжал он латных добыч
        И повергся от встречного поединщика.
            Где смех, там слезы,
            И судьба становится поперек.
        А дозорный кличет
        Новым колоколом новых бойцов.

  71      Пинабель меж тем                              Брадаманта
        Подъезжает конь-о-конь к Брадаманте            узнает
        Вопросить, кто столь доблестный и смелый       Пинабеля
        Поразитель не худшего из его людей?           и преследует
            И по божьему правосудию                   его.
        Ради мзды по его делам
        Был он верхом на том самом коне,
        Коего умкнул он у воительницы.

  72