Песнь ХХШ 431
40 Бездыханен был простерт Пинабель,
Точась кровью
В столько ран, словно сто клинков
Свелись вкупе на всю его погибель.
И тогда по свежевмятым следам
Ринулся шотландский паладин
Наудачу—
Вызнать, кто убийца убитого.
41 А Габрине наказывает ждать:
Он-де к ней невдолге вернется.
Подступает Габрина к покойнику,
Глаз не сводит с большого тела,
И б о не стерпеть ее душе,
Ч т о на мертвом—ненадобные уборы:
Многим она дурна,
Но жадна так, как только может женщина.
42 Будь ей сручно, укравши, утаить,— Габрина
Быть бы павшему обирает
Без покрова, кроющего латный доспех его.
И без самого латного доспеха.
Нынче же берет, что можно скрыть,
И томится о том, чего не можно,
А средь прочего снявши справный пояс,
Им пояшется меж юбкою и юбкою.
43 Вскорости воротился Зербин,
Тщетно рыскав по следам Брадаманты
И дорыскав до развилья тропы
На тропинки верховые и низовые.
А как день уж был при конце,
И не в радость была ночь в голых скалах,
То повернул он со старухою за спиной
Из злосчастного дола искать пристанища.
44 Тут-то и нашелся в часе пути
Большой замок Высокий Берег,
Где и стали они ночевать ту ночь,
Во всю ширь объявшую небо.
Но недолог был их постой,
ибо вдруг
Крик, стон бьет в слух,
Льются слезы из всех очей,
Словно всем единое горе.
45 На Зербинов спрос
Говорят, что пришла к Ансельму весть,
Будто сын его Пинабель
Лежит мертв на тропе меж двух холмов.
Принц Зербин не показывает виду,
И дивится, и потупляет взор,
Но уверен:
Это тот, кого нашел он в пути.
432 Песнь XXIII
46 Через малый час
В смольном свете несут печальный одр,
И над ним еще гуще крик,
И биение рук звучит до звезд.
Еще горше плач, как река
Из-под век вдоль скул,
Но еще того черней и грозней
Мрачный лик злополучного отца. •
47 Величав и важен
Пока двигался похоронный строй
По старинному уставу и чину,
Столь забвенному в поздние века,—
Из господских уст
Пал приказ на уём народных смут:
Быть награде,
Кто уведомит о убийце сына.
48 С уст в уста и из слуха в слух а Зербина
Зашумел тот приказ по всей округе обвиняет
И дошел до неистовой старухи, в убийстве.
Злейшей медведиц, лютейшей тигриц.
И замыслила она Зербину погибель —
По единой ли злобе,
Для того ли, чтоб тщеславно собой явить
Чудище, чуждое человечности,
49 Для того ли, чтоб разжиться наградою,—
Но приходит она к скорбному графу
И поведши вероимную повесть,
Говорит: убийца—Зербин,
А из пазухи вынимает пояс,
Вмиг знакомый несчастному отцу
Несомненною тому уликою,
Ч т о коварная наветчица не лжет.
50 Длани ввысь,
Граф в слезах клянется отмстить за сына,
Подымает люд,
Обстигает Зербинов приют,
И Зербин, не чая себя в опасности
И ласкаясь быть вдали врагов,
В первом сне
Схвачен графом за мнимую обиду,
51 Темной ночью в темной темнице
Вкован в цепи, вбит в тяжкие колодки,
И еще не пробрызнул день,
Как звучит неправедный приговор
Быть ему четвертовану
На том месте, где вменен ему грех.
Никаких дознаний:
Так судил владетель, и в этом все.Песнь XXIII 433
52 А как сделался бел и желт и ал
, Новый день под красавицею Авророю,
Высыпал народ с криком «Смерть ему!
Смерть!»
В казнь Зербину за не Зербиново дело.
Подлый сброд
Валит валом, кто пеш, кто конный,
А меж них, прикручен к скаредной кляче,—
Очи долу, шотландский князь.
53 Но Господь, вспомогающий невинности, Роланд
Верным упователям — верный страж, выручает
Таковую усмотрел ему оборону, Зербина
Ч т о не быть ему у биту на той заре.
Предстает Роланд,
Крепкий вождь на пути спасения,
Смотрит свыше и видит: мелкий люд
Влечет гибнуть страждущего рыцаря.
54 А была при Роланде та девица,
Изабелла, дочь галисийского короля,
Обретенная им в лесном вертепе,
Где томилась она в разбойном плену,
В яром море
Сокрушенный оставивши корабль,
И которой дороже души и сердца
Принц Зербин.
55 Вызволясь Роландом из заточения,
Спутная ему на всех путях,
Как увидела она то людское толпище,
Так спросила паладина, «Отколь?»
Отвечает Роланд: «Не знаю»,—
И оставивши ее на горе,
Сам — в долину, видит Зербина,
Глядь — и видно, что рыцарь хоть куда.
56 Приближается, вопрошает,
С чем он взят и куда его ведут;
Вскидывает скорбный чело,
Внемлет, и поведывает все, как есть,
Так правдиво,
Ч т о уже Роланд за него — хоть в бой.
Явно ему о молвящем,
Что невинен, и казнь его неправедна.
57 А услышавши, что вершитель суда—
Граф Ансельм с Высокого Берега,
Вовсе тверд Роланд, что творится ложь,
Ибо правды за Ансельмом не водится.
Таковы они были, враг к врагу,
Ибо лютая свирепела рознь
Между Майнцским д о м о м и Клермонтским,
На урон, на срам и на смерть.
434 Песнь XXIII
58 «Развяжите,—кричит он,— рыцаря,
Или всей вашей сволочи конец!» —
«Кто такой ретивый рубака?—
Откликается некто, наглее всех.—
Будь он пламя и будь мы воск
Или хворост,— а все он слишком зычен!»
И вперед на франкского воителя.
А Роланд навстречу е м у — с копьем.
59 Блещущий доспех,
Ночью снятый с Зербина майнцским недругом,
Оболокшим в него спину и грудь,
Не упас
От крутого Роландова удара.
Бьет копье справа по забралу,
Шлем цел,
Но дух вон, и шея пополам.
60 С ходу
Той же сталью и другого насквозь,
Прочь копье, в руках Дурандаль,
И в теснящемся их толпище
Кому голову надвое, кому
Шею с плеч, кому горло напрокол,—
Мигом
Больше сотни кто полег, кто бежит,
61 Треть мертва,
А иных он бьет, сечет, колет, режет,
рубит, ранит, гонит,
Все в разбег, кто бросив щит, а кто шлем,
Кто копье, кто дрот,
Кто дорогой, кто бездорожьем,
Кто скрывается в пещерье, кто в дебрь;
