Ч т о б ы зваться сладким их греческим зовом,
А е щ е — т е м городом рыбных лагун,
Тем страдальцем двух устий По,
Где жаждут живущие
Бурь в море и вихрей над морем;
Промолчу и об Ардженто и о Луго
И о тысяче других городов и крепостей.
42 Вот — опять Николай; в нежном еще
отрочестве
Примет люд его господином над собой,
И ничто ему Тидей,
Поднявший на него гражданскую брань.
Детской будет для него забавою
Латный пот и оружный труд;
Процветет в нем воительный цвет
Из завязи раннего усердия.
43 Каждый умысел тех мятежников
Выведет он на свет, обернет во вред,
Каждая битвенная хитрость
60 Песнь III
Безобманно будет ему ясна.
Поздно в том уверится Терцо Оттобон,
Злой тиран Регия и Пармы,
Разом от героя
Пишась в разгроме и власти, и жизни.
44 Так владычествуя шире и шире,
Ни на шаг он не сойдет с прямого пути;
Никому необидевшему
Не станет от него вреда;
И на том Вышний Движитель Мира
Не положит ему границ,
Но продлит его власть во благо,
Пока звезды ходят в своих кругах.
45 Вот Леонелл и вот славный Боре,
Первый меж князей, герой меж сверстных,—
На мирном престоле громче его триумф,
Чем иные ищут в дальних землях;
Марсу не даст он взвидеть света.
Ужасу скрутит руки за спиной;
И одна у него будет властная забота —
Чтобы жил в довольстве его народ.
46 И вот — Геркулес,
Его неровный шаг опаленной ноги —
Как укор соседу, чей дрогнувший полк
Л б о м и грудью удержит он при Будрии,
Хоть награда ему за это — война
И набег до самых Баркских порослей.
Как молвить о нем,
Державней ли он в войне или в мире?
47 Долгой памятью вспомнят его дела
Апулия, Калабрия, Лукания,
Где за небывалый бой он примет лавр
От монарха каталанского;
Меж непобедимых воевод
Многими одоленьями стяжает он имя,
И за доблесть возымеет он власть,
Тридцать лет, как ему должную.
48 Сколько в свете есть благодарствований,
Столько будет их князю от земли его:
Не за то, что топи
Обратит он в плодоносные нивы,
Не за то, что валом и рвом
Он упрочит своих сограждан,
И украсит храмы, и украсит дворцы,
И площади, и театры, и здания,Песнь III 61
49 Не за то, что убережется он от хитрой
Дерзости окрыленного Льва,
Не за то, что в час, когда галльским огнем
Полыхнет вся прекрасная Италия,
Лишь его удел выстоит в мире,
Вне страха и побора,—
Не за это и не за иное
Будет л ю д благодарен Геркулесу,—
50 А за то, что подарит он миру двух отпрысков,
Правого Альфонса и доброго Ипполита,
Подобных славным в древней молве
Близнецам Тиндарейского лебедя,
Чередой сходящим из-под солнца
В черный воздух, чтобы вызволить друг
друга:
Такова и в них будет воля и сила —
Друг за друга принять долгую смерть.
57 Великая любовь славной четы
Больше осенит народ спокойствием,
Чем если бы сам Вулкан
Оковал их стены двойным булатом.
Мудрость и доброта
Так сольются в Альфонсе, что грядущий век до Альфонса
Решит, что сама Астрея
С неба воротилась в наш жар и холод.
52 Благо ему, что он мудр
И доблестен, как отец,—
Ибо мало тех, кто с ним,— а рядом
Справа на него — полки венецианцев,
А слева—та,
Кому зваться бы не матерью, а мачехою,
Если же матерью —
То такою, как Медея и Прокна.
53 С верным своим народом
Сколько он ни выйдет на рубеж, .
Столько будет врагу от него разгромов
Ночью ли, днем ли, на море и на земле.
Уверятся в этом и романцы,
Под недобрым вождем выступив на друзей,
Когда кровь их зальет поля
Между По, Сантерно и Заньоло —
54 Там же, где вскоре
Научатся его знать
Испанцы высокого Пастыря,
Урвавшие его Бастию, убившие его вождя,—
Ибо, вновь взяв взятое, он
62 Песнь III
Не оставит ни малого, ни главного
С вестью в Рим
Об утрате и о погибели.
55 Это он умом и копьем
На романском поле
Даст французскому воинству честь
Одоления над Испанией и Юлием:
По стремена в крови
Кони поплывут над бранным полем,
И не станет рук хоронить
Немцев, римлян, испанцев, франков, греков.
56 А другой, в ризе иерарха
Скрывший алым святые кудри,—
Это сильный и светлый духом
Высокий кардинал римской церкви
Ипполит, на веки веков
Всем наречьям герой слов, стихов и песен,
Которому правосудное небо
Даст Марона, как дало Марона Августу.
57 Он блеснет в блистательном пламени,
Как солнце в мировом колесе,
Ярче луны и звезд,
Ни одно светило пред ним не первое.
Вот с немногими пешими, с еще меньшими
конными
Выступает он грустный, возвращается
радостный,
И ведет к берегам своим в плен
Пятнадцать галер и без счета челнов.
58 Взгляни дальше: вот Сигисмонд и
Сигисмонд,
Вот Альфонсовы пять любезных отпрысков,
Чьей молве ни моря, ни горы
Не помеха наполнить мир:
Между ними — Второй Геркулес, зять
Франции,
И тот Ипполит,
Чей в роду не меньше просияет луч,
Чем у славного соименника,
59 И Франциск, и еще два Альфонса;
Но уже я молвила —
Чтобы каждую показать тебе ветвь,
Какою процветет твой ствол,
Много нужно раз
Вспыхнуть и стемнеть небесам,—Песнь III 63
А ныне мне пора
Дать покой теням и умолкнуть».60 Не перечила дева,
И волхвующая затворила книгу.
Призраки чередою
Тотчас канули в глубь, где мощи мудрого.
С Брадаманты снят зарок молчания,
И она, разомкнув уста,
Вопрошает: «Но кто были те двое,
Скорбные, меж Альфонсом и Ипполитом?
61 Очи долу, вздохи на губах, с его бр’атья-
Ни следа отваги в облике— ми-
И поодаль от них держали шаг заговорщи-
Словно бы сторонящиеся братья?» ками.
Но волшебница переменилась лицом,
Залилась слезами
И воскликнула: «Злополучные,
Стрекалом недобрых сбитые с пути!
62 О добрая поросль доброго Геркулеса,
И в них, в несчастливцах,— твоя ведь кровь!
Да не сломит грех—доброты,
Да уступит правосудие — милосердию!»
(И притишив голос:)
«Больше тебе о н и х — н и слова:
Сладко будь устам твоим, и не сетуй,
Ч т о не стану я уязвлять их горечью.
63 А как вспыхнет в небе рассвет,
Ты за мною выйдешь на ближайший путь
К тому замку, сияющему сталью,
Где томится Руджьер под чужою волей.
До опушки дремучей этой чащи
Я тебе буду спутницей и вожатою,
А как выйдем к берегу моря —
Укажу тебе след, с которого не сбиться».
64 Все ночь ночевала в подземелье
Юная воительница,
И увещевал ее Мерлин
Не медлить за любезным ее Руджьером.
А как вновь озарилось небо,
Вышла она из земных хором
В путь, надолго еще тесный и темный,
Рядом с духовидицею.
65 Они едут глухим ущельем Мелисса вы-
Меж невступных гор, водит Брада-
Без отдыха целый день, манту на до-
Вскачь чрез расселины, вперерез ручьям; рогу
64 Песнь III
А чтоб не скучна была дорога,
Сглаживали они свой нелегкий путь
Красными и сладкими беседами
О самом милом —
66 Пуще же всего
Толковала Брадаманте волхвовательница,
Сколько ловкости ей надобно
