30 Павши в ноги,
Вероломный говорит: «Господин мой,
Всяк живущий живет в грехе,
И чем добрый отличен от недоброго,
То лишь тем, что недобрый поражен
И от малой бывает похоти,
А достойный выступает на бой,
Но пред сильным врагом и он бессилен.

31 Будь я ставлен оборонять твой оплот
И по первом приступе
Пропусти я недруга
Без противности взвить над ним победу,—
Ты бы прав клеймить, , • •
Ч т о я трус, а подлей того, изменник.
Но когда б уступил я пущей силе,
То хуле не скрыть бы заслуг и чести.

32 Чем враг сильней,
Тем простимее одоленный.
Моя верность блюлась моей защитою,
Как та крепость в осаде со всех сторон:
Сколько было от Всевышнего Разума
Вложено в меня ума и духа,
Столько я и высилил,
Но с последним приступом пал».
454 Песнь XXIV

  33     Так промолвил Одорик, а потом
       Изъявил невпросказ пространно,
       Сколь жестоко жгла его страсть,
       Сколь крута оборола его сила.
       Ежели мольба унимает гнев,
       Ежели смиренье приносит плод,—
       Это было здесь:
       Одорик нашел, чем тронуть сердце.

  34   Пред обидою Зербин в колебании:
       Месть или не месть?
       Видя он изменника,
       Порывается порешить злодея;
       Памятуя он о дружестве
       Давнем между ними и слитном,
   .   Влагой благости гасит пламень ярости,
       И пощада у него на уме.

  35     А покуда Зербин не знал,                В наказание
       Дать ли пленнику волю иль неволю,         Зербин
       Живота ли изменника лишить                дает ему
       Или в казни оставить его живого,—          спутницей
       Глядь, бежит и ржет                       Габрину.
       Та кобыла, разнузданная Мандрикардом,
       А на ней старуха,
       Чуть Зербина не ввергшая под топор.

  36   Издали на дух и на звук
       Подскакала кобыла к их коням
       С дряхлой всадницей,
       Тщетно вывшей и кликавшей помочь.
       Как увидел ее Зербин —
       Вскинул руки, благодаря небеса,
       Что послали ему на произвол
       Двух, которым он был обязан ненавистью.

  37   Приказал Зербин ее схватить,
       А сам мыслит, что с нею сделать:
       Отрубить ли уши и нос
       Напоказ злодеям,
       То ль бросить ее труп в пищу коршунам;
       Думает, передумывает,
       Разные примеривает казни
       И решает так.

  38   Говорит он, оборотясь к товарищам:
       «Я оставлю изменника в живых:
       Негоже ему прощенье,
       А негожа и злая казнь.
       Пусть развяжется и живет,
       Ибо грех на н е м — о т любови,
       А где грех слагается на любовь,
       Там простительно всякое прощенье.

 Песнь XXIV 455

39 Любовь круто крутит умы,
Крепчайшие Одорикова,
И не раз кривила на край,
Худший даже этой обиды.
Будь же Одорик прощен,
А наказан я за м о ю слепость —
Ибо слеп, кто доверился, не думавши,
Ч т о где солома, там и огонь.»

40 А потом, посмотря на Одорика:
«Будь тебе по вине и мзда —
Чтобы целый год
Спутничать вот этой старухе.
Днем ли, ночью ли, дома ли, в пути,
А ни шагу прочь, без нее ни на миг,
И пока она жива, на тебе —
Защищать ее от всякой обиды:

41 По единому тебе ее слову
Выходить за нее на бранный бой,
И за этот год
Перемерить из края в край всю Францию».
Так судил Зербин:
По вине Одорику ждать бы смерти,
И на то развержена ему пропасть,
Избежимая лишь счастливым случаем.

42 Столько витязей, столько д а м
Было старою предано и обижено,
Ч т о любой при ней странствующий рыцарь
Не преминул бы вызова и схватки.
В том и казнь обоим:
Ей — за все прегрешенья прежних дней,
А е м у — з а неправое поборание:
Им живыми далеко не уйти.

43 Крепкою клятвою Одорик
Заручает Одорика Зербин губит
Блюсти верность, а ежели порушит Габрину
И доподлинно будет уличен, и погибает
То не внемля ему и не милуя, сам.
Ввергнуть в злую казнь.
И на том Альмонию и Коребу
Велено вызволить узника из уз.

44 Неторопко
Повинуются Альмоний и Кореб:
Смутительно им и больно
Отрешиться от вожделенной мести.
Удаляется вероломец
С клятою старухою за седлом,—
А что дальше, у Турпина не писано,
А писано у другого сочинителя:
456 Песнь XXIV

  45       Пищет он (а кто — не скажу),
        Ч т о они не проехали и дня,
        Как задумал Одорик разом выручиться,
        Попирая и уговор и клятву.
        Вскинул он Габрине петлю на шею
        И оставил висеть на ветви вяза,
        А спустя лишь год, не знаю, где,
        Был и сам повешен рукой Альмония.

  46       А Зербин вперед, по широким              Зербин
         Следам паладина Роланда,                   находит
         А чтобы не дать о себе тревоги,            Роландово
         Шлет гонца к своему полку,                 оружие.
         Шлет Альмония с многими наказами,
         О которых долго бы говорить,
         Шлет Альмония, и при нем Кореба,
       • И остался один с своей красавицею.
  47    Такова-то была в Зербине
        И не менее того в Изабелле
        Любовь к доблестному графу Роланду,
        Такова была охота дознать,
        Отыскал ли граф сарацина,
        Своротившего его и в крепком седле,—
        Такова была, что все три дня
        Не спешил Зербин к Карлову стану:

  48    Все три дня, в которые граф Роланд
        Звался ждать искателя Дурендали.
        Где ни ездил граф,
        Там по той же тропе—Зербин;
        И достигнул он обок от дороги
        Той дубравы, где надписи изменницы,
        Той скалы и того ручья,
        Где теперь все в развале и раззоре.

  49    Смотрит, видит: что-то блестит;
        Глядь, зерцало Роландова доспеха,
        А поодаль—шлем,
        Хоть не тот, что сверкал над лбом
                                        Альмонта;
        Слушает, слышит: где-то ржание;
        Вскинул шею на звук, а за стволами,
        Глядь, гуляет конь Златоузд,
        Щиплет травку и свесил поводья.
  50    Зербин ищет меч Дурендаль
        И находит вырванный из влагалища,
        И находит клочья плаща,
        Во сто мест рассеянные безумцем.
        Изабелла и Зербин скорбны лицами -
        И стоят, не зная, что думать:
        Как ни взмыслят, а в ум нейдет,