Песнь XXIV 465
98 Откликается Мандрикард: «Нипочем
Ты меня не вгонишь в страх, как ни силься!
Пугай баб, пугай мальчишек,
Пугай тех, кому латы невподъем,—
Только не меня,
Кому подвиг милее отдыха:
Пеший, конный, в меч, вручь, в ограде,
в поле,—
Убедись!»
99 Оба в гнев, в крик, в брань,
Клинки вон, загремел булатный звон,—
Словно ветер, который еле дышит,
А потом клонит клены и дубы,
, Крутит прахом черный столб до небес,
Рвет стволы, разметает хижины,
Ввергшись в море, взбивает шквал
И по рощам рушит скотские трупы.
100 Несравненные оба сарацина
Полны сил, в сердцах, пыл,
Сшиблись в сече, и взбился бой
Подстать дикому племени и семени:
Бьет булат в булат,
Земля в дрожь от грозного звона,
Брызжут искры ввысь, словно твердь
Вспыхнула тысячею светильников.
101 Крепко рубятся царь с царем, Битва
Без вздоха, без роздыха, Мандрикарда
Исхитряясь то в лоб, то в бок с Родо-
Вскроить бронь и вспороть кольчугу. монтом.
Ни этот вспять, ни другой на пядь,
Словно не земля под ними, а золото,
Словно вал и ров
Встал оградой их тесному ристалищу.
102 Как из тысячи ударов удар
В две руки вбил татарин в лоб алджирцу,-
У того в глазах
Закружились вихрями искры,
Не стало сил,
Запрокинулся он на конскую спину,
И теряет стремена, и едва
Не упал из седла перед невестою.
103 Но как крепкий из лучшей стали
Арбалет,
Гнутый тяжкой тягою ворота,
Ч е м он круче и чем он туже,
Тем, отпущенный,
Злее бьет, воздавая силе силой,—
466 Песнь XXIV
Так же вмиг африканец снова прям
И разит за удар двойным ударом.
104 Куда бит, туда бьет
Родомонт Агриканова наследника,—
Не домогся клинок лица,
Забранного троянским забралом,
Но сотряс татарина так,
Ч т о не взвидел тот ни дня, ни ночи;
А разящий
Вновь взъярен, бьет вразлет и метит
в голову.
105 Отшарахнувшись от свистящей стали,
Мандрикардов конь
В гибельном отскоке
Своей жизнью спас седока,
Ибо принял пополам головы
Смертный взмах, занесенный на хозяина,
А на той голове не троянская была бронь,
И приходит несчастному погибель.
106 Рухнул конь — Мандрикард встал пеш,
Вновь свеж, чертит круг булатным блеском,
Зол от вида сраженного скакуна
И как тяжким пожаром, пышет яростью.
Африканец на него вскачь,
Но татарин,
Как утес в прибое,
Стоит тверд, а вражий конь сбит с копыт.
107 Слыша мавр, что конь его пал,
Ноги вон из стремян и прочь с седла,
И стоит неколеблемо и вольно,
Равный равному поединщик.
Пуще прежнего закипает бой,
Каждый горд, каждый гневен, каждый
яростен,
И не видно тому конца,—
но тут
Приспевает прекратительный вестник. Вестник
Аграманта
108 Приспевает вестник от государя, и Доралиса
Из разосланных по франкской земле, их
Чтобы скликнуть под государский стяг разнимают.
Безначальных витязей и начальников,
Потому что магометанский стан
Еле держится пред златыми лилиями,
И не подоспей подмога,
Скоро сарацинству конец.
109 Признал вестник обоих единоборцев,
И не по щитам, не по плащам,Песнь XXIV 467
А по блеску лезвий, по силе взмахов,
Каковы не с руки никакой руке.
Меж неистовыми встать он не смел,
Не надеясь быть в безопасности
Даже государеву вестнику,
Хоть кричи он, что он неприкасаем,—110 А идет он к красавице Доралисе
И гласит, что родитель Стордилан,
И король Аграмант, и король Марсилий
С м а л ы м войском сидят в большой беде,
А поведавши, умоляет
Такой вестью замирить драчунов,
Чтоб не медлили
Во спасение сарацин от христиан.
111 Смело бросилась дама меж двух бьющихся
И кричит: «Во имя
Той любви, о которой бой,
Сберегите клинки для лучшей участи!
И немедля — в путь
К басурманскому нашему стану,
Ждущему в злой осаде,
То ли быть подмоге, то ли гибели!»
112 Вслед ей вестник с вестью
О великой сарацинской беде
Простирает грамоту от царя,
От Троянова сына к Улиенову,
И на том полагается уговор,
Ч т о оставив два рыцаря раздор,
Будут в мире
До поры, как собьют они осаду;
113 Но лишь вызволят из осады свой народ,—
Тут же
Их товариществу конец,
А быть жаркой вражде и смертной сече,
Пока меч не решит их спор,
Кто достойней владеть прекрасной дамою.
Таково поклялись бойцы,
А красавица была им заручницею.
114 Хоть была при уговоре и Распря,
Ненавистница перемирия и мира,
И Гордыня,
Несогласная ни к какому согласью,
Но сильней против них была Любовь,
Недоступная ничьему одолению,
И ее-то стрелы
Отстранили и Гордыню и Распрю.
468 Песнь XXV
115 Так в угоду владычице-Любви
Положилось меж соперников замиренье.
Недостало им в ту пору коня,
Ибо конь татарина пал, порубленный,
Но случился к самой стати на прибрежной
Мураве им Роландов Златоузд...
Впрочем, песне уже конец,
И я с вашего дозволения ставлю точку.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Ах, как борются в юношеских душах Вступление.
Жажда славы и страсть любви!
То одна одолеет, то другая,
И доселе неведомо, чья выше мощь.
Честь и Долг
Сильны были в сердцах обоих рыцарей,
Отрешивших любовную вражду,
Чтобы ринуться в помощь осаждаемым,
Но сильнее того была Любовь,
Ибо без красавицына приказа
