момен­
ты повествования ничем не выделяются из попутных описаний и отступле-
 От переводчика 539

ний. Для перечитывающего в этом есть особая прелесть, но для читающего
впервые — это немало мешает восприятию. А русский читатель читает
Ариосто подряд впервые. Поэтому я нарочно старался помогать ему,
движением стиха подчеркивая движение событий, а заодно отмечая основ­
ные моменты действия маленькими подзаголовками на полях — по образцу
некоторых старинных итальянских изданий.
Трудным вопросом был выбор стиля. Поэма Ариосто и языком и стихом
несколько выбивалась из господствовавшей в начале XVI в. манеры: Ари­
осто осторожно старался придать ей некоторый оттенок архаичности (разу­
меется, не насквозь, а от места к месту). В переводе я сделал опору именно
на это обстоятельство, памятуя, что А р и о с т о — э т о прежде всего последний
рыцарский роман, некоторую аналогию которому на русской почве пред­
ставляют собой, пожалуй, пересказы «Бовы королевича» XVIII в. О прямой
передаче этих русских образцов, разумеется, не могло быть и речи; просто
я старался дать язык, который был бы легко понятен, но в то же время
ощущался бы как не совсем обычный, сдвинутый до семантике отдельных
слов, по синтаксическим конструкциям и пр. Это не единственное возмож­
ное решение: можно было подчеркнуть, что А р и о с т о — э т о прежде всего
продукт придворного Ренессанса и стилизовать перевод под акварельно-
тонкую лирику. Но для этого мне просто недостало чувства языка и твор­
ческих способностей.
Особой заботой оказалась передача имен. По-итальянски героев каро­
лингского эпоса зовут Орландо, Руджьеро, Ринальдо, Маладжиджи; по-
французски—Роланд, Рожер, Рено, Можис; каждый язык переиначивал их
на свой лад, и нужно было сделать выбор, наиболее удобный для русского
языка с его привычкой к склоняемым существительным. Поэтому во всех
сомнительных случаях за основу бралась самая интернациональная форма
имени—латинизированная: отсюда в переводе Роланд, Руджьер, Ринальд,
Малагис и т. д. Русификацию по смыслу мы позволили себе лишь в одном
случае, назвав Фьямметту Пламетой (так старые переводчики настойчиво
переводили Флорделизу «Лилеидой»). Ч т о Алджир не стал Алжиром, а Ка­
тай Китаем во избежание слишком современных ассоциаций, читателю
понятно.
Перевод был предпринят в качестве сознательного эксперимента, не
более того. Экспериментатор глубоко признателен, во-первых, известному
переводчику С. А. Ошерову, живо поддержавшему этот опыт, а во-вторых,
академику Г. В. Степанову, который счел возможным предложить его чита­
телям «Литературных памятников». В «Дополнениях» к настоящему изда­
нию напечатаны образцы более традиционных переводов отрывков из
«Роланда», как с соблюдением «размера подлинника», так и без такового;
в сопоставлении с ними и достоинства и недостатки предлагаемого перево­
да должны выступить особенно отчетливо.
Переводчик полностью отдает себе отчет, каким соблазном может
явиться такой перевод правильного размера верлибром для тех любителей
облегченного перевода, которые так недавно, наоборот, изо всех сил стара­
лись переводить верлибры правильными размерами. Все, что можно ска­
зать по этому поводу: я думаю, что хороший перевод не-верлибра верлиб­
ром хоть сколько-то лучше посредственного перевода «размером подлин­
ника», но плохой перевод не-верлибра верлибром бесконечно хуже даже
посредственного перевода «размером подлинника». О дальнейшем будут
судить читатели.

                                                        М. Л. Гаспаров

 ПРИМЕЧАНИЯ

                                      ПЕСНЬ I

1 Пою дам и рыцарей…—Образец для зачина Ариосто нашел в начальных строках «Энеиды»
Вергилия, а само исчисление воспеваемых сюжетов — в «Божественной Комедии» Данте:
«Дам, рыцарей, и войны, и з а б а в ы , / / В о имя благородства и любви» (Чистилище; XIV,
109—ПО — «Божественная Комедия» здесь и далее цитируется в переводе М. Л. Лозинско­
го).
Тех времен, когда мавры… Карлу, императору Римскому.— Отсылка к сюжету «Влюблен­
ного Роланда» Маттео Мария Боярдо, непосредственным продолжением которого явля­
ется поэма Ариосто (см. в настоящем изд. пересказ содержания). Место, где происходит
стык сюжетов—поражение христиан при Монтальбане, после которого сарацины об­
кладывают осадой Париж. Порядок событий, приведших к этой войне, согласно итальян­
ской эпической традиции, следующий: Карл в юности, пребывая в изгнании, убил Барбан-
та, царя Бизерты. Сын последнего, Аголант, вместе со своими сыновьями, Альмонтом
и Трояном, высадился в Калабрии, но был разбит Карлом, а Альмонт и Троян убиты
Роландом, для которого этот подвиг стал своего рода героической инициацией (экс­
педиция Аголанта составляет сюжет итальянских и французских поэм об Аспромонте).
Аграмант, сын Трояна, достигнув двадцати двух лет, решил отомстить за отца и повел
мавров во Францию — это уже сюжет «Влюбленного Роланда».
Карлу, императору Римскому.— Карл Великий, король франков (768—814) и император
Священной Римской империи (800—814), один из основных героев Каролингова цикла
эпических сказаний. Во французском эпосе—идеальный монарх, в итальянской традиции,
где на его образ, можно полагать, наложился образ короля Людовика из цикла Гйльома
Оранжского,—слабый, неумный и неверный правитель, фигура почти шутовская.
2 Роланд.—Исторически это один из приближенных Карла Великого, префект Бретонской
марки; о его смерти в августе 778 г. во время нападения басков (или гасконцев) на арьергард
французского войска, уходившего из Испании, сообщает Эйнхард в своем «Жизнеописании
Карла Великого» (830). В Каролинговом эпосе — величайший из паладинов, персонаж,
помимо «Песни о Роланде», еще нескольких французских поэм («Путешествие Карла Великого
в Иерусалим и Константинополь», «Жирар Вьенский», «Аспремонт»). Согласно итальянским
источникам, сын Милона и Берты Большеногой, сестры Карла. Родители Роланда, заключив
неугодный императору брак, бежали в Италию, где скрывались в пещере, пока благодаря их
сыну не совершилось примирение. На итальянской почве образ героя претерпел значительную
романизацию, но одно свое качество удержал—целомудрие и полную непричастность миру
любовных коллизий. Только Боярдо устранил этот последний эпический рудимент.
…та, от которой//У меня у самого заступает ум за разум…—Алессандра Бенуччи (ок.
1481 —1552), возлюбленная Ариосто. Происходила из флорентийской купеческой семьи,
жена Тито ди Леонардо Строцци (двоюродного брата поэта Тито Веспасиано Строцци),
родившая ему шестерых детей. Отношения с Ариосто начались в 1513 г., после смерти
мужа (1515) продолжали оставаться тайными. Брак с Ариосто (1528) также был тайным
(что объяснялось со стороны Алессандры желанием сохранить права на наследство
первого мужа). Ариосто, со своей стороны, ни разу не назвал имя возлюбленной и жены
в своих сочинениях (ср.: XLII, 93—95).
3 Ипполит.— Ипполито д’Эсте (1479—1520), сын герцога Феррарского Эрколе I («отпрыск
Геркулеса») и брат герцога Альфонсо I, кардинал (1493), заметный политический и церков­
ный деятель своего времени. Ариосто находился у него на службе с 1503 г. до 1516 г.
4 Руджьер—Персонаж итальянской эпической традиции, сын Руджеро II ди Риза ( т . е .
Реджо) и Галациеллы, дочери Аголанта. Отец Руджьера погиб во время калабрийского
похода Аголанта, а Галациелла в наказание за самовольный брак была, беременная,
погружена в ладью и оставлена на волю стихии. Вынесенная на берег Ливии, родила двух
близнецов и умерла в родах. Р у д ж ь е р — э т о уже сюжет Б о я р д о — б ы л воспитан магом
Атлантом. Боярдо же впервые изобразил Руджьера прародителем династии герцогов
Феррары. Ср.: XXXVI, 60, прим.
 Примечания 541

5 Роланд,//Издавна влюбленный…//Упреждая побегом поражение…—Резюме заключитель­
ных песен второй книги «Влюбленного Роланда» (события, непосредственно предшест­
вующие битве при Монтальбане, и бегство Анджелики в разгаре битвы).
6 Марсилий.—Легендарный царь Испании, персонаж «Песни о Роланде», где является
главным антагонистом христиан, и других, главным образом, итальянских поэм, посвя­
щенных испанскому походу Карла.
8 Ринальд.—Традиционный персонаж Каролингова эпоса, герой французской эпической
поэмы «Четыре сына Эмона» (XIII в.), где рассказывается о многолетней вооруженной
распре Рено Монтобанского с императором, об его обращении, смерти и посмертных
чудесах. В число персонажей первого ряда выдвигается в Италии, отчасти оттесняя
Роланда с заглавных ролей (для характеристики климата эпохи небезразличен спор между
Изабеллой д’Эсте, дочерью Эрколе I, и миланским дворянином Галеаццо Висконти,
завязавшийся в 1491 г. и получивший эпистолярное продолжение — о том, кто, Роланд или
Ринальд, более достоен именоваться лучшим рыцарем мира: Изабелла стояла за Риналь­
да). Известен и в других национальных традициях: испанский романс (ок. 1220) изобража­
ет его павшим при Ронсевале.
Наим.—Традиционный персонаж Каролингова эпоса, один из пэров Франции, сын Гас-
лена, баварского короля, мудрый и осторожный советчик Карла. Рассказ о его ю н о с т и — в
поэме «Обри Бургундский» (XIII в.), заметную роль играет он в «Аспремонте».
п Чем бегун, налегке соревнуя за красный плащ.—Традиционный приз (кусок ткани) в народ­
ных состязаниях в беге. Ср.: Данте. Ад, XV, 121 —123: «Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну».
12 Сын Амона…— Амон—традиционный персонаж Каролингова цикла, сын Бернара Клер-
монтского, супруг Беатрисы Баварской, отец Ринальда, Аларда, Пшскарда, Рикарда.
У которого только что скакун его Баярд//Вырвался…— Согласно «Влюбленному Ролан­
ду», Ринальд спешился, чтобы вступить в поединок с пешим Руджьером. Увидев, что войско
христиан терпит поражение, он попытался вновь оседлать коня, но не смог его поймать.
Баярд.— В «Четырех сыновьях Эмона» необыкновенного разума конь, предмет ненависти
Карла. Избегнув назначенной ему императором казни, он скрывается в Арденнском лесу
и живет в нем до сих пор, избегая людей.
и Феррагус.— Персонаж Каролингова цикла, впервые в хронике Псевдо-Турпина, где бьется
с Роландом и сражен им. Во франко-венетской поэме «Вступление в Испанию» (XIV в.)
ему принадлежит роль главного антагониста, т а м же он становится племянником Мар-
силия.
27 …Анджеликина брата…—Аргалий—персонаж «Влюбленного Роланда», убит в поединке
Феррагусом. Перед смертью просил Феррагуса бросить его тело во всем вооружении
в ручей. Феррагус просьбу выполнил, но испросив взаймы на несколько дней шлем,
о своем обещании вернуть шлем забыл.
28 Альмонт.—Персонаж сказаний об Аспромонте, сын Аголанта и брат Трояна (см. I, I,
прим.). Роланду, его победителю, перешли шлем, меч и конь Альмонта. Мамбрин.— В
итальянских «Историях Ринальдо» (XV в.) сарацинский рыцарь, похитивший невесту
Ринальда и павший от его руки.
30 Ланфуса.— В итальянской традиции мать Феррагуса.
34 Так козочка, так юная лань…— Образец для сравнения: 1Ъраций. Оды, I, XXIII.
42 Девушка подобно розе…—Образец для сравнения: Катулл. Книга стихотворений, 62,
39—47.
45 Сакрипант.— Персонаж «Влюбленного Роланда», царь Черкесии, верный рыцарь Анд­
желики.
52 Как на сцене // Диана или Венера…—Ариосто имеет в виду пантомиму на мифологический
сюжет, театральный жанр, популярный при итальянских дворах в конце XV— начале XVI в.
55 У царя сериканов и набатеев…— Имеется в виду Градасс, персонаж «Влюбленного Ролан­
да» (см. о нем: XXVII, 55, прим.). События, о которых вспоминает Анджелика, посольство
Сакрипанта к Градассу, изложены во «Влюбленном Роланде» (II, V, 55—65). Н а б а т е и —
аравийское племя. Серикания—область на северо-востоке Китая.
57 …Англантский…—титул отца Роланда, Милона, во французских (где имеются варианты:
Энглант и Англер) и итальянских поэмах.
58 Я сорву эту утреннюю розу…— Тема поэтов латинской антологии, подхваченная в XV в.
Анджело Полициано и Лоренцо Медичи.
65 Как пахарь, оглушенный молнией…— Образец для ариостовского сравнения: Илиада,