Песнь VII 119
От стана к стану
Ищет она по шатрам и по палаткам,
Без помех
Пробираясь между конными и пешими,
Ибо чудный перстень,
Взятый в рот, творил ее незримою.36 Не верит она, что он погиб,—
Сокрушение такого героя
Разнеслось бы в мире
От индийских струй до закатных морей.
Не умея ни сказать, ни придумать,
Где искать его меж небом и землей,
Бродит бедная одна,
И лишь вздохи, слезы, пени ей
попутчиками.
37 И решила она пойти к той пещере,
Где почиют мощи Мерлина,
И так всплакаться пред гробницей вещего,
Чтоб и хладный мрамор дрогнул
жалостью.
Жив ли Руджьер
Или вышний рок оборвал его ясный
день,—
Здесь ей станет ведомо,
И она найдет, что делать далее.
38 С тем она и пустилась в путь
В тот Понтьерский лес,
Где в горном глухом урочище
Крылась вещая Мерлинова могила
А меж тем волшебница Мелисса
Та, чьи думы всегда о Брадаманте, приходит ей
Та, которая в дивном подземелье на помощь.
Вразумила ее о ее потомках,
39 Та кудесница мудрая и добрая,
Неослабная в попечении своем
О девице, чье племя процветет
Полубожеской необорностью,
Каждодневно следит дела ее и речи,
Каждодневно пытает ее жребий,
И она уже знает, как Руджьер
И спасен, и пропал, и откуда он в Индии,
40 И она видела, как он несся вдаль
Небывалым роковым путем
На том коне,
Ч т о знать не хотел узды,
И видела, как он нежится в томной
праздности
И в пирах, и в играх, и в плясках,
120 Песнь VII
И не помнит ни о своем короле,
Ни о своей даме, ни о своей чести.
41 Так грозил увянуть
Цвет лучших рыцарских лет
Доблестного Руджьера,
Так угас бы он и телом и душой,
И дыханье славы,
Которое одно переживает нашу бренность
И за гробом продлевает нам жизнь,
Иссякло бы, не успев разнестись.
42 Добрая однако волхвовательница,
Больше о нем пекшись, чем он сам,
Положила взвести его вновь
На крутую стезю прямой добродетели,
Хочет он того или не хочет:
Так умелый врач
Смел ножом и огнем и зельем,
Зная: боль в начале — благо в конце.
43 Не попустительствовала,
Не была она близорука в любви,
Как Атлант,
Помышлявший лишь продлить его дни,—
Ибо тот ему лучше хотел
Долгой жизни без чести и без славы,
Чем за хор хвалы всего света
Потерять хоть год утешного житья,
44 Ибо тот затем и завел его к Альцине,
Чтоб боец в забавах забыл о бое;
А как знатный чернокнижник,
Всеведец чаровании,
Он в такой любовный силок
Захлестнул волшебницыно сердце,
Ч т о его уж было не распутать,
Проживи Руджьер хоть Нестеровы веки.
45 Итак, повторю я,
Держит наша провидица
Прямой путь туда, где застичь
Дочь Амона, ищущую и блуждающую,
Брадаманта, завидевши ее,
Просияла сквозь скорбь свою надеждою;
А вещунья возвещает ей воистину,
Ч т о ее Руджьер — в плену Альцины.
46 Красавица чуть жива,
Слыша, как далек ее милый,,
И что быть беде над ее любовью,
Если сильная не приспеет подмога.Песнь VII 121
А добрая волшебница ее бодрит,
Проливает елей на ее боль
И клянется, что немного минет,
И опять с нею будет ее Руджьер.47 «Дай мне,— говорит она,— твое кольцо, Она
Сильное против всякой чары,— пускается
И едва я с ним прорвусь туда, на остров
Где Альцина таит твое сокровище, Альцины,
Как разрушу ее кознь и верну
Милого твоего подопечного.
Я пущусь туда в первом часу вечера,
А в Индии буду на рассвете зари».
48 Слово за слово,
Рассказывает она, что надобно то кольцо,
Чтоб из царства роскоши и неги
Вызволить возлюбленного во Францию.
Брадаманта снимает перстень с перста,
И не только перстень,
А готова отдать и сердце и жизнь
Ради блага милого Руджьера.
49 И вручает ей перстень, и вверяет ей себя,
А пуще того — Руджьера,
И шлет ему тысячу приветов,
А потом поворачивает к себе в Прованс.
У волшебницы ж е — с в о я дорога:
Чтоб свершить замышленное,
Вызывает она повечеру коня,
Весь он черный, одна нога красная:
50 Не иначе, это Косокрыл или Кривляка
В таком теле встал к ней из Геенны.
А она на него — верхом,
Необута, неопоясана, кудри по ветру;
Лишь кольцо сняла она с пальца,
Чтоб своим же не поперечить чарам.
И в такой-то скачке
Поутру она уже на Альцинином острове.
51 И вот здесь она чудесно меняет облик:
На пядь прибавляет росту,
Каждым членом становится крупней,
Храня склад и меру,
И теперь у нее вид
Чародея, вскормившего Руджьера,—
Долгая борода одевает подбородок,
И морщинами ложится кожа на лбу;
52 И лицом, и голосом, и повадкою
Так она перенимает образец,
122 Песнь VII
Ч т о мнится, это прямой Атлант.
А потом она укрывается и ждет,
Чтоб в удачный день находит
Ей застичь Руджьера без Альцины. Руджьера
А оно не просто — не могла фея без друга
Ни часу прожить, ни шагу ступить.
53 И нашла она его, когда один
Радостно встречал он ясное утро
У чистого ручья, который с холма
Падал в милое прозрачное озеро.
Весь наряд его, привольный и распущенный,
Негою дышал и праздностью,
Шелком и золотом
Вышитый искусной рукой Альцины.
54 Ожерелье из блещущих каменьев
С шеи ложилось на широкую грудь,
На руках, так недавно мужеских,
Светлые изгибались запястья,
Тонкое золото колечком
Правое пронзало ухо и левое,
Обвисая скатными перлами,
Каких нет ни в Аравии, ни в Индии.
55 Кудри его вились, увлажненные
Благовоньем, которому нет цены;
В каждом повороте была истома,
Как у валенсийского женолюба;
Все в нем выгнило,
Богатырским оставалось только имя.
Вот каков был Руджьер,
Сам себя потерявший в нежных чарах.
56 Ему-то она и предстает,
