77 С каким шумом щетинистое стадо
Разбегается по холму или полю,
Если волк из черной пещеры
Или с гор спустившийся медведь
Схватит зубом малого кабаненка,
А тот плачется хрюканьем и визгом,—
Так крича, напирали нехристи
На Роланда: «Смерть ему! смерть!»
212 Песнь XII

  78   Копья, стрелы, клинки грохочут градом
       И по панцирю, и по щиту,
       Кто разит дубиною сзади,
       Кто грозит ему в грудь, кто в бок;
       Но в чьем сердце не живало страха,
       Тот глядит на весь оружный сброд
       Все равно, как в темной овчарне
       Глядит волк, считая овец.

  79   В руке — меч, как молния,
       Столько сарацинов положивший на веку;
       А сколько под ним падает новых —
       Кто попробует счесть, тому не счесть.
       Красной кровью льется дорога,
       Не вмещая столько мертвецов,
       Потому что ни щит, ни шлем
       Не защита, когда рушится Дурандаль,

  80   И ни хлопчатый халат, и ни чалма,
       В сто обвивов обвивающая лбы;
       Летят в воздух крики и стоны,
       Летят срубленные руки, плечи, головы;
       По полю гарцует грозная Смерть,
       У которой много лиц, и все страшные,
       И думает: «Меч в руке Роланда
       Стоит больше, чем сто моих серпов».

  81   Удар спешит за ударом,
       Толпище рассыпается в бегство:
       Как навалились враз
       Множеством задавить одного,
       Так теперь никто не задержится
       Помочь друг другу в общей беде —
       Кто несется со всех ног, кто со всех шпор,
       И некогда искать, где получше.

  82   Объезжает побоище Доблесть,
       Держа Зеркало всех морщин души,
       Но никто на себя не смотрит,—
       Только старец, которому годы
       Высосали силы, но не мужество,
       Видит: лучше смерть, чем срам побега.
       Это был король Нигриции,
       Он и встал на Роланда с копьем вперевес.

  83   Но разбилось копье о навершье щита,
       А граф ни на шаг:
       У него на лету обнаженный меч,
       Он бьет Маниларда с ходу,
       И благо тому, что злая сталь
       У Роланда в руке нагнулась книзу —
       Удар на удар не приходится,—
       Но и то Манилард выбит из стремян,

 Песнь XII 213

84 Вышиблен из седельного выгиба.
А Роланд и не оглянется,
Рубит, режет, сечет, бьет вражью, рать,
Каждый его чует за плечами:
Как по воздуху, где просторно,
Разлетаются от сокола скворцы,
Так в рассеявшемся полчище
Кто бежит, а кто лежит, а кто валится.

85 Ни души живой в пустом п о л е — Продолжая
Прячет рыцарь окровавленный клинок, путь,
А куда поворотить, не удумает,
Хоть и все места кругом знакомы:
Не дается в ум,
Взять направо или взять налево,
Он устал идти не по тому пути
И ловить Анджелику там, где нет ее.

86 От расспроса к расспросу
Правя ход по лесам и по лугам,
Он сошел с пути, как сходят с ума,
И прибился к горному подножию,
Где глядит и видит: сквозь ночь
В скальных щелях плещется дальний свет.
Пробирается граф к скале
Посмотреть, не т а м ли Анджелика.

87 Как по низкой гуще можжевельника
Или по открытому жнивью
Ловит ловчий робкого зайца
Поперек борозд, без пути,
От тернового к терновому кусту,
Наугад, не сыщется ли спрятавшийся,—
Так Роланд в трудах
По следам надежды шел за дамою.

88 Он спешил навстречу тому лучу, он приходит
И приспел туда, где сквозь дебрь в пещеру
Пробивался он из горной расселины, Изабеллы.
За которой скрывался емкий грот.
Как заслон и тын,
Заплелись пред входом колкие поросли,
Укрывая тех, кто в пещере,
От пытателей раззора и обид.

89 Днем пещеры не видно,
Только ночью выдает ее свет.
Угадывает Роланд,
Но хотел бы дознаться повернее.
Привязавши Златоузда у подступа,
Он неслышно движется к прибежищу
И сквозь сетку веток входит в устье,
Не ища о себе оповестителя.
214 Песнь XII

  90   Сходит он по долгим ступеням в склеп,
       Где живые похоронены души.
       Скала была просторная,
       Выдолбленный резчиком, выгнулся свод,
       Доставало даже белого света,—
       Хоть и скуден вход,
       Но светило окно,
       По правую прорубленное руку.

  91   А у очага, посреди подземелья,
       Д а м а сидела, прекрасная лицом,
       Было ей немногим за пятнадцать лет,
       Это граф увидел первым взглядом.
       Такова была она красавица,
       Ч т о лесная дебрь казалась, как рай,
       Хоть в очах и стояли слезы,
       Верный знак страждущей души.

  92   С ней была старуха, они ссорились,
       Как то водится у женского пола;
       Но как встал пред ними граф —
       Смолкли вмиг пререканья и перекоры.
       Положил Роланд привет по-ученому —
       Перед дамами он всегда учтив;
       А они, встав с мест,
       Благосклонно ему ответствовали.

  93   Видит он, помутились они в лице,
       Как услышали нечаянный голос,
       И увидели под своею сенью
       Такого грозного и одетого в латы.
       Спрашивает Роланд: кто
       Тот невежа, обидчик, злодей, варвар,
       Который в подземном склепе
       Схоронил такую светлую красоту?

  94   С трудом красавица повела ответ,
       Перехватываясь жаркими рыданиями,
       И прерывисты были нежные звуки,
       Излетавшие из ее перлов и кораллов
       Меж тем, как слезы,
       Струясь, терялись между лилий и роз.
           Извольте же о том послушать другую
           Песню, государь мой, а этой—конец.

 Песнь XIII 215

    ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ

/ Удачливы Вступление.
Были витязи прежних лет,
Ч т о в раздольях, в темных пещерах,
в дремучих
Дебрях, в логовах змей, медведей,
львов
Сыскивали то, что нынче не во всяком
Сыщет дворце разборчивый знаток —
Д а м во цвете их юности,
Достойных величаться красавицами.

2 Я уже сказал, как и Роланд
Сыскал в пещере красавицу
И спросил, кто туда ее завел;
А теперь скажу, как в ответ ему,
Прерываясь многими рыданиями,
Голосом сладостным и кротким,
Как умела, коротко
Поведала она свои невзгоды.

3 «Знаю,— сказала,—добрый рыцарь, Изабелла
За речь м о ю будет мне расплата, рассказывает,
Потому что не замедлит вот эта
Обо всем донести заточившему меня.
Но я тебе раскрою всю правду—
Пусть себе на погибель! —
Ибо единая мне осталась жданная р а д о с т ь —
Смертный день.

4 Я — Изабелла. Была я дочерью
Галисийского злосчастного короля.
Говорю: была, потому что ныне
Я — д о ч ь горя, скорби и тоски.
А виной тому —бог Любви,
:

Лишь его коварством я и стражду,—
Поначалу он нежен и приветен,
Но таит измену и обман.

5 В счастливой росла я доле —
Юность, знатность, прелесть, богатство,
честь,—
А теперь убога, скудна, несчастна;
Если есть удел и горше, то он — мой.
Но сперва узнай, от какого корня
Эти бедствия, вставшие на меня,—
Помощи от тебя не чаю,
Но и жалость твоя мне немалый дар.
216 Песнь XIII

   6     Мой отец в Байонне праздновал праздник,
       Было это двенадцать месяцев назад.
       Собирались к славному турниру
       В нашу землю храбрецы из всех земель.
       Но меж ними (Любовь ли мне то открыла,
       Или доблесть являет себя сама)
       Лишь один пришелся по моей хвале —
       Князь Зербин, сын короля шотландского.

   7   Как увидела я в бранной потехе              как она
       Чудо его рыцарственности,—                  полюбила
       Обняла меня любовь, и не чаявши,