Песнь XV 267
С хищным зверем,
Который лишь в тех местах и водится:
Живет в Ниле, живет на берегу,
А кормится человечьими туловами
Плавающих и путешествующих,
Которые не остереглись и которым
не повезло.69 Зверь, уж мертвый
От двух братьев, лежал на том песке,
А они рубили Оррилла,
А Орриллу от них хоть бы что:
Сколько ни рублен, ни разу не гублен,
Можно рубить, а нельзя убить.
Отсечешь ему руку или ногу,
А он ее приставит—и как к воску воск.
70 До зубов раскроит его Грифон,
По грудь—Аквилант,
А колдун лишь смеется под ударами,
И обидно им, что втуне их труд.
Кто видел живое серебро,
У алхимиков зовомое Меркурием,
Как разбрызнется оно и вновь сольется,
Тот припомни это на мой сказ.
71 Как ссекут ему голову — Оррилл слезет,
И бредет за ней, пока не добредет,
И подымет за нос или за волосы,
И на место, а она и прирастет.
Отрубил ему Грифон голову, забросил
В самую середину Нила,
А Оррилл туда, и вплавь, как рыба,
И назад, и голова на плечах.
72 Две красавицы в знатных одеяньях,
Одна в черном, другая в белом —
Из-за них-то и затеялась сеча —
Стояли и смотрели на удальцов.
Это были две добрые феи,
Воскормившие Оливьеровых сынов
Когда их, младенцев,
Две большие птицы с кривыми клювами
73 Унесли в чужие края
Далеко от их матери-Гисмонды,—
Но зачем мне тратить слова
На всеведомое повествование,
Хоть и сбился в нем былой
повествователь,
И назвал их отцом не их отца?
Вот теперь оба юных и бились
В битве, предуказанной им феями.
268 Песнь XV
74 А уже закатывался день
За далекие острова Блаженных,
И уже застилали зримость сумраки
Под неверною и невнятною луной,
И воротился Оррилл в свою твердыню,
Ибо сестры, и черная и белая,
Положили предел тому сражению
До поры, пока вновь настанет солнце.
75 Тут Астольф, давно угадав помогает
По чертам, а пуще по метким взмахам против него
И Грифона и Аквиланта, Трифону
Был не горд и не медлен их приветствовать; и Аквиланту
А они, увидав в поводу
Великана у щита со знаком парда
(Рыцарь парда — т а к звали Астольфа),
Отвечали ему с не меньшим вежеством.
76 Д а м ы приглашают к отдохновению
Поединщиков в ближний свой чертог;
Их встречают в полупути
Девицы и факельные слуги;
Кони сданы конюшим,
Брони не давят спин,
И в цветущем саду накрывается пир
Возле светлого свежего источника.
77 А дикого великана приковали
Двойною толстою цепью
К зеленому вековому дубу,
Ч т о не вырвать никаким рывом,
И приставили десять сторожей,
Чтоб и ночью не мог он высвободиться
И напасть, и наделать бед
Спящим беспечным и беспомощным.
78 Богатое было угощение,
Но не им дорожился пир,
А уветливой умною беседою
Об Оррилле и его чудесах:
Как подумать, не сон ли это —
Подберет с земли руку или голову,
И приставит, и она прирастет,
И опять он в бой, еще свирепее.
79 Но Астольф уже прочел в своей книге,
Где наказы против всех чародейств,
Что не вынуть из злодея душу,
Пока цел у того заветный волос;
А как вырвать тот волос или усечь,
То колдун в тот же миг и ляжет мертв.
Так-то было писано в книге,
Да не писано, как тот волос угадать.Песнь XV 269
80 Но радуется Астольф,
Словно он стяжал уже лавр победы:
Чает немногими ударами
Вырвать чернодею и волос и жизнь.
Бремя такого дела
На свои он испрашивает плечи:
Ежели допустят его до битвы
Братья-рыцари, то Орриллу конец.
81 И охотно уступают братья-рыцари,
Полагая, что тщетен этот труд.
Вот вышла в небо Аврора, и снимает
А из замка в п о л е — О р р и л л , Орриллу
А на Оррилла — британский герцог: голову
Один с палицей, а другой с клинком. и волосы.
Тысяча у Астольфа ударов,
Хоть один да отлучит дух от тела.
82 То отрубится кулак при дубине,
То отвалится рука с кулаком,
То Астольф рванет поперек по панцирю,
То отхватит обрубок за обрубком.
Но Оррилл как нагнется, как подымет,
Что отрублено, и снова он цел.
Искроши его хоть на сто кусков,
Миг, и глядь, он опять цел и сросшийся.
83 Но вот тысячный вскинулся удар,
Улучил меж плечом и челюстью,
Снес голову с плеч,
Снес шлем с головы,—
И не ждет Астольф, пока соперник спешится,
А хватает голову за космы,
И враз в седло, и вскачь вдоль реки,
Чтоб кровавую не отбил обезглавленный.
84 Не поймет растерянный, что и как^
Бредет, шарит в пыли свою голову;
Но заслышав, что это всадник
Мчится в лес, унося ее с собою,—
Тотчас сам к коню,
И в седло, и в погоню, и без отдыха,
И хотел бы крикнуть: «Постой! назад!» —
Но молчит: его рот в руках у герцога.
85 Радуется, пятками о бока,
Мчит, отпустив поводья,
Но ему еще немалое поле
До Рабикана, дивного скакуна.
А меж тем Астольф по его космам
Рыщет пальцами от бровей к загривку,
Ищет торопливо,
Где тот волос, в котором все бессмертие?
Песнь XV 271
92 Испросили Грифон и Аквилант
Отпущения каждый у своей дамы,
И невмочь тем было противиться,
Хоть и ныло сердце об удальцах.
Сели втроем на коней
И пустились вправо, рассудивши
Поклониться прежде святым местам,
А потом уже тронуться во Францию.
93 Было можно бы взять и влево,
Где дорога ровнее и утешнее
И по самому лежит морскому берегу,
. Но они взяли вправо, в дичь и глушь,
Потому что так неделею ближе
До святого града Святой Земли.
По пути была вода и конские травы,
А более того—ничего.
94 Для такой дороги
Снарядили они себе все надобное
И взвалили на шею великану,
Потому что он и башню бы снес.
А в конце пути, трудном и опасном,
Вот взошли они на гору, и открылась
Та Святая Земля, где кровию
Грех наш омыла всевышняя Любовь.
95 У самого входа в город и гостят
Их встречает небезвестный им ю н о ш а — там у
Сансонет из Мекки, Сансонета.
Свеж годами, но зрел умом,
Славен доблестью, славен рыцарственностью,
Ч т и м народом;
Ко Христу обратил его сам Роланд
И своею рукою привел к крещению.
96 Здесь он замышлял
Встать оплотом на калифа Египетского
И воздвигнуть вокруг лобной Голгофы
Стену в круг на две тысячи шагов.
Он приветил их,
Неложною просиявши любовию,
И ввел в город и в вольные покои
Королевских своих палат.
97 В подданной ему земле
‘ Право правил он от державы Карла
В дар ему приводит Астольф
Исполинственно могучую тушу,
За десятерых
Вьючных способную верблюдов,
А в другой ему дар при великане —
Сеть, в которую ловлен великан.
272 Песнь XV
98 Сансонет в отдарок дает герцогу
Знатные ножны для его меча
И две шпоры, правую и левую,
Золотой прихват, золотой укол,—
Самого-де того Святого Воина,
Ч т о змия сразил, а царевну спас.
Взявши Яффу, взял их в Яффе
