Сансонет со многой иной добычею. 99 Исповедав грехи свои в обители, Доброю благоухающей славою, По всем таинствам Христовых страстей Обошли паломники храм за храмом — Храм за храмом, ныне, увы, сквернимые Маврами, на позор Христовым верным! Вся Европа в войне, повсюду бьются, Но не там, где оно всего нужней! 100 Но меж тем как набожные Здесь Грифон Стлались духом в покаянном чине, узнает Вдруг приходит из греческой земли об измене Дальний странник, ведомый Грифону, своей С тяжкими вестями и язвящими, Оригиллы Всем желаньям его и умыслам поперек. И так-то полыхнуло в нем сердце, Что уж стало ему не до молитв. 101 Такая была беда, Ч т о любил рыцарь даму Оригиллу, Пред которою ни одна из тысячи Не нашлась бы краше лицом и станом, Но такую уж злую и коварную, Ч т о по градам и весям, По большой земле и морским островам Век искав, не сыскать другой подобной. 102 В Константиновом Цареграде Он оставил ее в жаркой горячке, Уповая, что воротясь, Обретет ее краше и любовнее; А теперь услышал, Ч т о она в Антиохии с новым милым, Потому-де, что более не в силе В цвете юности спать совсем одна. 103 С этих скорбных пор нет Грифону Роздыха от вздохов ни в ночь, ни в день: Ч т о другим в радость, То ему только душу бередит. Вспомни всяк, кто сведался с Амором, Какова калена его стрела! А всего тяжелее молодцу, Ч т о нельзя и признаться в своей беде,

 Песнь XVI 273

104 Потому что за ту любовь
Старший брат его, умный Аквилант,
Тысячу корил его раз,
Чтоб исторгнуть из юношеского сердца
Злейшую из злейших на белом свете,—
Такою она ему виделась,
И он клял, а Грифон ее оправдывал,
Ибо всяк всегда рад себя обманывать.

105 И вот положил он, и едет ей
Не сказываясь Аквиланту, навстречу.
Одиночкою доспеть в Антиохию
И похитить похитившую его сердце,
А умычнику ее
Так отмстить, чтобы век об этом помнилось.
Что и как из этого вышло,—
Расскажу я вам в следующей песни.

    ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
         Тяжелы любовные муки—                   Вступление.
      Я ли их не изведал!
      Столько их сошлось надо мною,
      Ч т о послушайте бывалого страдальца.
      Говорил я и говорю,
      На бумаге говорю и вживе —
      Есть в них малая боль и есть отчаянная
                                      боль —
      Верьте правде!

      Говорил я, говорю и буду:
      Кто попался в достойную сеть —
      То хоть будь его дама уклончива,
      Хоть вовсе к нему холодна,
      Хоть минуй его всякая награда
      За потрату времени и труда,
      Хоть он вымучься, хоть умри, а не
                                       плачь:
      Его сердце—на возвышенном жертвен­
                                        нике.

      Но пусть плачет тот,
      Кто стал раб пустых очей и витых
                                     кудрей,
      За которыми — коварное сердце,
      А в нем мало света и много мути.

274 Песнь XVI

          Рвется бедный прочь, но, как раненый
                                             олень,
          Где ни мечется, а стрела все в ране:
          И сам себе в стыд, и страсть ему
                                            в стыд,
          Ни сказаться в недуге и ни выздо­
                                           роветь.

  4     Так и юный Грифон—                            1рифон
      Все он видит, а ничего не поделает:             в Сирии
      Видит, что не по добру он вверил
      Свое сердце неверной,—
      Но дурная повадка пуще разума,
      А воля пред страстью прах.
      Будь она сто раз вероломней и злей,
      Он не волен пойти за нею в поиски.

  5   Вот на том и перервался мой сказ,
      Ч т о он вышел из города тайным образом,
      Не посмев ни слова молвить брату,
      Столько слышавши его тщетных укоров;
      И налево, в галилейскую Раму,
      Где дорога ровнее и плавнее
      За неделю довела его до Дамаска,
      А оттуда прямой путь к Антиохии.

  6     А у Дамаска навстречу ему тот самый           встречает
      Рыцарь, с кем слюбилась Оригилла,—              Оригиллу
      И впрямь,                                       с Мартаном.
      Зло со злом сошлось в них, как цветок