Он бьет, и повсюду—гул.
С вышних крыш на него валят зубцы и башни,
Й уже не мнят себя в живых.
Никому не жаль древних кровель,
Дерево ли, камень ли — все одно:
Золоченые балки, столбы и плиты,
Отрада праотцев, утеха отцов.
// Алджирский царь у ворот
Блещет сталью шлема и тулова,
Как змей из черного заполза,
Совлекшись ветхого вретища,
Облекшись свежей красою,
Вновь юн, вновь мощен,
Пышут очи, вьются три жала, .
И ползет, и вся тварь с дороги прочь. *
12 Камни, зубья, балки, своды, плиты
Градом рущатся с выси на врага,
Но неймется кровавой длани
Бить, рубить и дробить воротный вход;
И уже в нем брешь,
И уже он видит и виден
Взорам лиц, стеснившихся в дворе,
И на к а ж д о м — с м е р т н а я бледность.
13 Слышатся с вышних крыш
Клики и вопли жен,
Они в муке бьют себя в грудь,
Они мечутся, белые и в тоске,
Припадают к дверям и к ложам,
К ложам, ждущим чужих гостей;
Такова была та беда,
Когда грянул к ним Карл с баронами.
14 Говорит король своим сильным,
Столько раз выручавшим его в беде:
292 Песнь XVII
«Это вы ли со мной били
Аголанта у Аспрамонта,
Это вы ли его порубили,
И Альмонта, и Трояна, и сто их тысяч,
А теперь без сил, и вам страшен
Сей единый из их полка и племени?
15 Отчего не видно
Прежней крепости в нынешних десницах?
Пусть почует ваш пыл тот пес,
Тот пес, пожиратель правых!
Веледушному смерть—ничто,
Вскоре ль, вдолге ль, а лишь бы с честью;
А где вы со мною,
Там я верю всегда быть победителем.»
16 Кончив слово, шпорит коня
И, копье вперевес, на сарацина,
А за ним в опор,
Как один, Оливьер, Оджьер и Найм,
И Авин, и Аволий,
И Отон, и Берлингьер, неразлучники,
Все на Родомонта, все разят его
В грудь, в лоб, в бок.
17 Но полно, государь мой, полно
Петь про злобу и считать мертвецов:
Не хочу более ни слова
О враге, что так лих, а пуще лют!
Не пора ль вернуться, где оставлен Тем
У Дамасских ворот Грифон, временем
А при нем—лукавая Оригилла, а при Трифон,
ней- Оригилла
Мнимый брат ее и сущий любовник? и Мартан
приезжают
в Дамаск.
18 Обильнейший, многолюднейший
И по целому Леванту прекраснейший,
Славен город Дамаск, до которого
От Святой Земли — неделя пути.
Он лежит на плодной равнине,
Весной в цвете, а летом в жатве,
П о д холмом, который приемлет
Первый луч рассветной зари.
19 Две реки, кристальными струями
Разливаясь по несчетным каналам,
Орошают бескрайние сады,
Вечно свежие листвием и цветом.
Говорят, там течет по мельным мельницам
Не вода, а померанцевый сок,
И по всем заулкам и выулкам,
Ч т о ни дом, то из дверей аромат.294 Песнь XVII
20 Главная дамасская улица
Вся в коврах веселого цвета,
На земле и на всех стенах —
Ветви, листья и душистые травы,
Ч т о ни дверь и что ни окно —
Отовсюду шитье и узорочье,
Но пышней того ткани и каменья
Знатных платий прекрасных дам. ^
21 В какой ни заглянешь двор,
Там празднично утешные пляски,
По улицам разъезжает люд
На конях с чепраками и попонами,
А в большом дворце ярче всех
Повелитель и князья и бароны,
Все в золоте, в алмазах и в перлах
Из индийских и эритрейских вод.
22 Вот едет Грифон с приспешными,
Вот дивятся они по сторонам,
А навстречу им здешний рыцарь,
И зовет заезжих в свой дом
И с таким принимает свычным вежеством,
Ч т о ни малой ни в чем у них нужды:
Кони в стойла, гости в мыльню,
А из мыльни в приветный пир.
23 И поведывает приимец,
Ч т о дамасский государь Норандин
Созывает все рыцарское звание
Из своей и чужой земли
На великий турнир, которому
Быть на площади завтра поутру;
И чей дух не уступит виду,
Тот теперь им здесь и блесни.
24 Не затем сюда приехал Грифон,
Но на этот зов он не отказчик,
Потому что всегда он рад
Оказать свою рыцарскую доблесть.
Об одном лишь он дознается:
По какому случаю праздник?
Каждогодный ли он или впервые
Царь пытает, каковы его витязи?
25 Отвечает ему хозяин: Им рас
«Таков праздник будет каждый четвертый сказывают,
Месяц, но пока это первый как король
И доселе подобных не бывало. Норандин с
Это память о том, что наш король Люциною
Спасся в этот день от жестокой
Смерти, которая грозила
Повсечасно четыре страшных месяца.Песнь XVII 295
26 Но чтоб молвить об этом по порядку^
То наш царь, а зовут его Норандин,
Много лет пылал рыцарственным сердцем
О прекраснейшей и прелестнейшей из дам,
О принцессе острова.Кипра,
И добился, и отпраздновал свадьбу,
И пустился с нею и свитою
Через море в свою добрую Сирию.
27 Но когда мы шли под вздутым парусом
По неверным карпафийским зыбям,
Вдруг такая грянула буря,
Что смутила даже старого кормчего.
Грозный вал три дня и три ночи
Нас носил по морским околицам,
И вот вынес, изможденных, к берегу
Меж светлых ручьев и зеленых дубрав.
28 Радостно в древесной сени попали
Воздвигаются шатры, веют пологи, на остров
Возжигаются огни, на огнях злого
Жарят снедь, на коврах готовят трапезу, чудища;
А король наш пускается в окрестные
Долы и
