мало мужского пола, пошло госу-
И зачем он покорствует женскому, дарство ама-
Вопреки обычаям всех земель? зонок,
Отвечает Гвидон: «Не раз
Здесь я слышал, отчего так случилось.
И как слышал, так и перескажу,
Ежели такое вам в угоду.
368 Песнь XX

  10   Когда греки воротились от Трои
       На двадцатое лето (потому что
       Десять лет тянулась война,
       Десять лет перечили злые ветры),
       То нашли, что их греческие жены,
       Избывая разлучное томление,
       Взяли милыми молодых молодцов,
       Чтобы не простыли постели;

  11   И нашли, что в домах, куда ни глянь,
       Всё чужие дети; и если
       Жен они простили, потому
       Что и впрямь не житье им было впроголодь,
       То приблудных тех сыновей
       Положили прогнать на божью волю,
       Потому что не хотели отцы
       Своей тратой вскармливать неродимых.

  12   Малолетних бросили умирать,
       Коли матери их не утаили;
       А кто в возрасте,
       Те ватагами пошли, кто куда;
       Кто мечом добывает себе жизнь,
       Кто взялся за науки и художества,
       Кто к двору, кто к сохе, кто к стаду,
       На угад Фортунина колеса.

  13   А был меж тех изгнанников юный
       Сын кровавой царицы Клитемнестры—
       Восемнадцать лет, свеж, как лилия
       И как роза, не знавшая шипов.
       Он взошел на битвенный корабль
       И поплыл по разбойную добычу,
       А при нем сто ровесных молодцов,
       Первоизбранных меж целою Грециею.

  14     Критяне о ту пору,                        как Фалант
       Беспощадного выгнав Идоменея,               с друзьями
       Снаряжали новую власть                      увез и
       И к тому искали оружной силы.               покинул
       Призывают они за лестную плату              критянок,
       Фаланта (так звали юношу)
       Со всею его дружиною
       К охранению города Диктеи.

  75   Было в Крите сто городов,
       А Диктея всех краше и привольнее,
       Красуясь милыми дамами,
       Веселясь забавами от зари до зари.
       И как было там в обычае
       Привечать чужеземцев ласкою,
       Так и эти, еще бы немного,
       Здесь бы стали своими во всех домах.

370 Песнь XX

  16   Все они и молодцы и красавцы,
       Лучший цвет собрал Фалант со всей
                                         Греции,—
       Так не диво, что взвидевши их, дамы
       Изронили сердце из груди;
       А как были они вдобавок
       И на ложе удалые ристатели,
       То в немного дней
       Стали так любимы, как никто нигде.

  17   Но покончилась миром
       Та война, к которой взят Фалант,
       Перестало идти жалование,
       Молодцам не стало пути,
       Собрались они прочь из того края,
       И тут встал по Криту великий плач
       С таковыми терзательными стенаниями,
       Словно вмиг осиротели все женщины.

  18   Многажды быв прошен остаться
       Каждый юноша каждою дамою,
       Ни единый не пожелал; и тогда
       Д а м ы сами пустились вслед возлюбленных,
       Бросив братьев, отцов и чад,
       Взявши золото, каменья и жемчуги.
       В столь великой это делалось тайне,
       Что не ведал никоторый критский муж

  19   Выбрал вождь к отплытью такой
       Добрый час и попутный ветер,
       Ч т о как вспрянулся Крит о злой утрате,
       То уже они были далеки.
       Благой случай
       Их привеял к этому побережью,
       Чтобы здесь по безлюдной безопасности
       Усладиться похищенным плодом.

  20   Десять здесь стояли они дней,
       Полных всласть любострастными утехами;
       Но как в юных водится,
       Пресыщенью скука ступает вслед,
       И куется сговор
       Вызволиться из-под женского бремени,
       Ибо тяжелейшая душе казнь —
       Опостылевшая женщина.

  21   Жадны хватать и хитить,
       А нещедры тратить,
       Они поняли, что для стольких наложниц
       Им не копья надобны и не луки,
       И вот — бросили они злополучных
       И уплыли со всеми их роскошествами

 Песнь XX 371

 К апулийским приморьям, где, по
                               слышности,
 Основали славный Тарент.

   А те женщины,                             как за это
 Вдруг увидевшись преданы любовниками,        они стали
 Так взнялись, что днями дневали,            убивать
 Цепенея, как каменные, на берегу;           мужчин,
 Но поняв от стольких
 Слез и криков малый себе прок,
 Раскидывают они умом,
 Как помочь себе в столь великом бедствии.

23 Выставляя, что кому судится,
Говорят одни: вернуться на Крит,
Ибо лучше предать себя суровым ‘
В суд отцам и в расправу мужьям,
Чем снедаться горем и голодом
На пустых берегах и в диких дебрях.
Говорят другие: скорей
Утопиться бы в море, чем такое:

24 Скорей по миру бы пойти
Нищими, невольницами, блудницами,
Ч е м отдать себя в казнь,
Веденную таковою виною.
И схожее, и подобное
Говорили несчастные, все круче и больней;
Но вот встала меж ними Оронтея
Из породы державного Миноса —

25 Самая юная, самая прекрасная,
Самая умная, и грешная меньше всех:
Девою предалась она Фаланту
И для милого бросила отца.
Ликом и словом
Изъявив гневнопламенное сердце,
Сокрушила она чужие речи,
А сказавши, сделала по своей.

26 Недостаточно ей мнилось бежать
Из земли, где угодья плодовиты,
Воздух свеж, прозрачны потоки,
В рощах тень, на равнинах ни холма,
А у берега — пристани и устья
Для прибежища тем, кого беда
Из Египта или из Африки
Занесет с припасами для житья.

 Здесь оставшись, отсюда мстить
 Положила она мужскому полу,
 Ч т о б ы каждый корабль, который
 Ни прибьется для укрытья от бурь,

372 Песнь XX

       Брать, бить, жечь,
       Ни душе не уделяя пощады.
       Так молвлено, так становлено,
       Стал закон, и по закону живут.

  28   Лишь почуется непогодная с м у т а —
       Все в оружии спешат на прибой,
       Беспощадная Оронтея впереди,
       Дав закон, взяв власть,
       И в налет на прибитые суда
       Ударяют разбоем и пожаром,
       Ни единого не щадя,