на нее Иван. ‭ Все знают, что в Новый год наша свадьба, мама семь ведер браги поставила. ‭ В вашем доме брага не пропадет. ‭ Жмотами считаешь?.. ‭ начал Иван, думая, что она торопливо начнет отрицать это. Но девушка молчала, и тогда Иван взорвался: ‭ И чего из себя изображаешь? А тут еще татарва эта… ‭ Не обзывай человека! ‭ строго оборвала его Галина и с укоризной добавила: ‭ Ты ведь меня даже не спросил, а уже брагу заказал. Иван поник. Из последних сил он старался убрать с лица жалкую улыбку. ‭ Я думал, ты без всяких яких. ‭ И тут же его голос взвился до фальцета: ‭ Да кто ты такая? Чего ты ломаешься, как копеешный пряник? Да за меня любая, стоит только глазом мигнуть. Мы ‭ Тереховы! ‭ Не знаю. Не знаю. Может быть, ‭ медленно молвила девушка и, подумав, закончила: ‭ Есть, конечно, люди, которые мерят жизнь и твоей меркой… Они опять надолго замолчали. Иван жевал незажженную папиросу. Возле тереховского дома Галина скороговоркой бросила: «Всего доброго» ‭ и прибавила шагу, направляясь к общежитию. Иван протянул было руку, хотел остановить тоненькую даже в телогрейке девушку, которая, как русалка, без колебаний заходила в студеную предвечернюю синеву, будто в призрачное море, переливающееся гасучими снежными звездочками. Но во дворе мать звякнула подойником, и парень побрел домой. 1956