Кроме того, ведь царские желания быстры и не терпят промедления, ибо они могут сделать все, и единственное, чего им еще недостает, — это быстроты исполнения. Поэтому больше всего им доставляет удовольствие быстрота и проворность.
Притча XX
«Я видел всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим юношей, который возвысится вместо того» ^.
Эти слова говорят о пустом тщеславии людей, которые всегда собираются вокруг наследников престола. Корнем этого является то безумие, которое самой природой глубоко заложено в человеческие души и выражается в том, что люди слишком сильно предаются надежде. Ведь едва ли найдется такой человек, которому его надежды не были бы приятнее того, чем он реально обладает. Да и вообще все новое приятно человеческой природе, которая жадно стремится к нему. А в наследнике государя эти две вещи — надежда и новизна -объединяются. Эта притча говорит о том же самом, о чем говорилось в свое время в словах Помпея, обращенных к Сулле, которые позднее были повторены Тиберием о Макроне: «Большинство поклоняется восходящему солнцу, а не заходящему» *’. Однако на самих повелителей все это не производит слишком серьезного впечатления и они не придают этому большого значения, как это было с Суллой и с Тиберием: они просто смеются над легкомыслием людей и не сражаются с тенями: ведь, как говорится, «надежда — это сновидение бодрствующих»
Притча XXI
«Был маленький город, и в нем жило немного людей. Пошел против него великий царь и напал на него, построил вокруг города укрепления и начал осаду. И нашелся в этом городе один бедный и мудрый человек, и освободил его своей мудростью; и никто потом не вспомнил об этом бедняке» ^.
Эта притча говорит о дурной и злой душе большинства людей. В трудных и тягостных обстоятельствах они ищут помощи людей мудрых и энергичных, хотя раньше их презирали. А как только трудные времена пройдут, они отвечают своим спасителям одной неблагодарностью. Макиавелли имел все основания спросить: «Кто неблагодарнее, государь или народ?» ** Но сам он обвиняет в неблагодарности обоих. Случается же это не только по неблагодарности государя или народа, но нередко происходит из-за зависти вельмож, которым в душе неприятен счастливый и удачный исход дела в силу того, что это случилось без их помощи, и поэтому они стараются преуменьшить заслуги этого человека, а его самого унизить.
Притча XXII
«Путь ленивого подобен колючему кустарнику» ^.
Эта притча очень тонко указывает на то, что лень в конце концов приводит к большим трудностям. Ведь добросовестная и тщательная подготовка не дает ноге споткнуться о какое-нибудь препятствие, но делает дорогу гладкой еще до того, как нога вступит на нее. А кто ленив и откладывает все дела на самый последний момент, тот неизбежно на каждом шагу будет беспрерывно спотыкаться и как бы продираться сквозь колючий кустарник, который будет его задерживать и мешать ему. То же самое можно наблюдать и в управлении домашним хозяйством: если здесь проявить заботу и внимание, то все идет гладко, как бы само собой, без шума и суматохи, если же этого нет, то при любом непредвиденном случае все приходится делать сразу, слуги суетятся, по всему дому — дым коромыслом.
Притча XXIII
«Кто на суде лицеприятствует, поступает скверно; этот и за кусок хлеба предаст истину» ^.
Притча удивительно мудро замечает, что в судье гораздо опаснее неустойчивость характера, чем корыстолюбие. Ведь взятки дают не все, но едва ли существует хоть одно дело, в котором не встретится хоть что-нибудь, что могло бы повлиять на судью, если он обращает внимание на личность. Один произведет впечатление как человек известный, другой — как злоречивый, третий — как богатый, четвертый — как приятный, пятый — как пользующийся поддержкой друга; словом, вообще не может быть никакого беспристрастия там, где господствует лицеприятие и по самой незначительной причине, как за этот кусок хлеба, может быть вынесен несправедливый приговор.
Притча XXIV
«Бедняк, притесняющий бедняка же, подобен страшному ливню, приносящему голод» «.
Та же самая мысль еще в древности была выражена в басне о двух пиявках: напившейся и голодной. Ведь гнет бедного и голодного значительно тяжелее, чем гнет богатого и сытого, потому что ему известны все приемы и способы взыскания податей и он обшаривает все уголки в поисках денег. Ту же самую мысль выражали и сравнением с губками: ведь сухие, они сильно впитывают влагу, а влажные — значительно хуже. Эта пословица дает полезный совет как государям, предостерегая их от того, чтобы они поручали управление провинциями или городами людям нуждающимся и разорившимся, так и народам, напоминая им, что они не должны допускать, чтобы их монархи вынуждены были бороться с нуждой.
Притча XXV
«Праведный, преклоняющийся перед нечестивым, — это замутненный и испорченный родник» ^.
Притча эта утверждает, что государства прежде всего должны избегать несправедливых и позорных приговоров в каком-нибудь большом и серьезном процессе, и особенно когда речь идет не об оправдании виновного, но об осуждении невинного человека. Ведь обиды, наносимые частными лицами друг другу, конечно, замутняют и загрязняют воды справедливости, но все же это, так сказать, лишь ручейки ее, несправедливые же приговоры, подобные тем, о которых мы говорим, служа примером другим, оскверняют и заражают сами источники справедливости. Ведь когда суд станет на сторону несправедливости, место установленного порядка займет общественный разбой и человек человеку поистине станет волком ^.
Притча XXVI
«Не дружи с гневливым человеком, не иди вместе с безумцем»^.
Насколько свято должны соблюдать и уважать все порядочные люди права дружбы, настолько же тщательно и разумно следует выбирать себе друзей. Во всяком случае мы обязаны переносить все особенности характера друзей в той мере, в какой они сказываются на нас; когда же они заставляют нас изменять наше обычное поведение в отношении к другим людям, дружба становится тягостной и несправедливой. Поэтому, как говорит Соломон, для того, чтобы жизнь наша шла спокойно и мирно, важно прежде всего не иметь никакого дела с людьми вспыльчивыми, способными по любому поводу завязывать ссоры и вступать в перебранку. Такого рода друзья всегда будут впутывать нас в разные споры и столкновения, так что мы будем вынуждены или порвать дружбу, или подвергнуть угрозе собственную безопасность.
Притча XXVII
«Кто скрывает проступок, тот ищет дружбы, кто напоминает о нем, разделяет друзей» ^.
Существуют два пути примирения и восстановления согласия: первый начинается с забвения прошлого, второй — с напоминания об обидах, за которым следуют оправдания и извинения. Мне, между прочим, вспоминается мнение одного очень умного политика: «Кто пытается установить мир, не обсудив причин разногласий, тот скорее обольщает людей сладостной перспективой согласия, чем приводит их к подлинному и справедливому согласию». Но Соломон, который был, кажется, мудрее этого человека, придерживается противоположного мнения, высказываясь за забвение прошлого и предостерегая от напоминания о нем. Ведь напоминание о прошлой ссоре несет в себе немало зол: прежде всего это означает, как говорят, «влагать персты в рану»; затем заключает в себе опасность новой ссоры (так как спорящие стороны никогда не могут прийти к согласию относительно того, кто более виноват в ссоре); наконец, опасность содержится уже в самой необходимости оправдания: ведь каждая из сторон скорее предпочитает оказаться простившей обиду, чем получившей прощение.
Притча XXVIII
«Во всяком деле изобилие приносит пользу, но, где много слов, — там обычно и бедность» ^.
Этой притчей Соломон указывает на различие результатов работы языка и работы рук, считая, что в первом случае это нищета, а во втором — изобилие. Ведь те, кто много болтает, много хвастает, многое обещает, почти всегда бывают нищими и не получают никакой выгоды от тех вещей, о которых они рассуждают. Более того, как правило, они чрезвычайно неэнергичны и ленивы в работе и питаются только своими разговорами, как ветром. Поистине, как говорит поэт, «кто молчит, тот крепок» ^. Тот, кто знает, что он мастер своего дела, доволен, собой и молчит; тот же, кто, наоборот, понимает, что он преследует лишь пустые тени, болтает другим о своих великих и удивительных деяниях.
Притча XXIX
«Лучше открытый упрек, чем скрытая любовь» ^.
Эта притча порицает бесхарактерность таких друзей, которые не используют права дружбы для того, чтобы свободно и смело указать своим друзьям на их ошибки и предупредить об угрожающих им опасностях. Такой снисходительный друг обычно рассуждает так: «Что мне делать, какое решение принять? Я люблю его, как никто другой, я бы охотно встал на его место, если бы с ним случилось какое-то несчастье; но я знаю его характер, если я стану говорить с ним откровенно, я его обижу или по крайней мере расстрою, а пользы от этого, однако, не будет; скорее я заставлю его поссориться со мной, чем сумею убедить отказаться от его взглядов». Вот такого бесхарактерного и бесполезного друга и порицает Соломон, утверждая, что больше пользы от явного врага, чем от такого друга, потому что от врага, бранящего нас, можно иной раз услышать то, что друг из-за излишней снисходительности не решается сказать.
Притча XXX
«Умный следит за своими поступками; глупец же прибегает к хитростям» ^.
Есть два вида практической мудрости: одна — истинная и здравая, другая — недостойная и ложная, которую Соломон не боится назвать глупостью. Тот, кто выбирает первую, заботится о своем собственном пути, заранее предвидит опасности, думает о том, как их избежать, прибегает к помощи честных людей, вооружается против бесчестных, осторожен в своих начинаниях, готов и к отступлению, готов и воспользоваться удобным случаем, энергичен в борьбе с препятствиями и вообще принимает во внимание бесчисленное множество других обстоятельств, которые имеют отношение к его собственным действиям и поступкам. Другой же вид целиком сшит из лжи и хитрости и все надежды свои возлагает на обман других людей и на возможность использовать их в своих интересах. Такой вид мудрости пословица эта с полным основанием отвергает не только как бесчестный, но и просто как глупый. Ибо, во-первых, все это меньше всего принадлежит к тем вещам, которые находятся в нашей власти, и не существует никакого твердого правила, на которое такая мудрость могла бы опираться; наоборот, каждый день здесь нужны все новые и новые хитрости, поскольку прежние теряют свою силу и устаревают. Во-вторых, кто хоть однажды снискал себе славу хитрого и коварного человека, тот полностью лишил себя важнейшего средства всякой
