листок…» ).

1822

Журнал ученых упражнений Высочайше утвержденного С.-Петербургского Вольного Общества Любителей Российской Словесности. 1822 год (ПД. Ф. 58. Оп. 1. № 98).

Дела цензурного комитета Высочайше утвержденного С.-Петербургского Вольного Общества Любителей Российской Словесности. 1822 год (ПД. Ф. 58. Оп. 1. № 38).

16 января

[22] — «К Другу. Соч. Е. А. Баратынскаго»

Резолюции: «Одобрено. Избр. больш. гол.» (Журнал. Л. 6); «16 изб., 1 не изб. У Г. Сочинителя» (Дела. Л. 25).

См. в настоящем издании № 61: «Я безразсуден — и не диво!..»; № 68.2: К Дельвигу («Дай руку мне, товарищ добрый мой…»).

17 апреля

[23] — «Весна. Соч. Е. А. Баратынскаго»

Резолюции: «Одобрено. Избр. больш. гол.» (Журнал. Л. 14); «25 избр., 2 не избр. Препровождается» (Дела. Л. 103).

См. в настоящем издании № 66: «На звук цевницы голосистой…».

ИСТОРИЯ ПОДГОТОВКИ СТИХОТВОРЕНИЙ БОРАТЫНСКОГО ДЛЯ ИЗДАНИЙ 1827,1835 И1842 ГГ.

Впервые Боратынский собрался издать свои стихотворения отдельной книгой в 1823 году.

Летом 1823 г. К. Ф. Рылеев и А. А. Бестужев предложили ему выпустить сборник стихотворений и выплатили аванс — см. в письме Бестужева к П. А. Вяземскому от 23 сентября 1823 г.: «Здесь был Баратынский, у которого мы купили его сочинения за 1000 рублей» (Литературное наследство. М., 1956. Т. 60. Кн. 1. С. 207).

Видимо, осенью — в начале зимы 1823 г. Боратынский, живя в Роченсальме, отредактировал стихотворения, предназначенные для публикации, и отправил рукопись в Петербург своим будущим издателям. Вскоре он написал им письмо, в котором просил их взять на себя труд распределения стихотворений внутри разделов (очевидно, что в рукописи было, по крайней мере, два раздела элегий): «В первой тетради они у меня переписаны без всякого порядка, особенно вторая книга элегий имеет нужду в пересмотре; я желал бы, чтобы мои пьесы по своему расположению представляли некоторую связь между собою, к чему они до известной степени способны. Второе: уведомьте, какие именно стихи не будет пропускать честная цензура: я, может быть, успею их переделать» (Цит. по: Летопись. С. 127).

В январе 1824 г. в Петербурге начались усиленные хлопоты об освобождении Боратынского от принудительной солдатской службы. Во время хлопот сложилось убеждение в том, что публикация его стихотворений освобождению препятствует — см. в письме А. И. Тургенева к П. А. Вяземскому от 24 марта 1824 г. из Петербурга в Москву: «<...> спешу пересказать о Боратынском. Закревский говорил и просил: обещано или почти обещано, но еще ничего не сделано, а велено доложить чрез Дибича. На этого третьего дня напустил я князя Голицына <...>. Страшусь отказа за Боратынского, ибо он устал страдать и терять надежду; но авось! <...> Повторяю просьбу: не объявлять нигде его имени под стихами» (Цит. по: Летопись. С. 137). Судя по последним словам, требование не подписывать стихотворения Боратынского при их публикации Тургенев высказывал не впервые.

В тот же день, когда Тургенев писал Вяземскому это письмо, вышел очередной номер «Литературных Листков» Ф. В. Булгарина с объявлением: «Многие любите —

461

ли Поэзии давно уже желают иметь собрание стихотворений Е. А. Баратынскаго, котораго прекрасныя Элегии, Послания, Воспоминания о Финляндии и Пиры, снискали всеобщее одобрение. К. Ѳ. Рылеев, с позволения Автора вознамерился издать его сочинения, и это будет истинный подарок для просвещенной публики» (Литературные Листки. 1824. Ч. I. № 5. С. 194—195; ценз. разр. 15 марта; ценз, билет 24 марта — см.: Вацуро. СДП. С. 413).

В начале апреля 1824 г. Александр I, получив докладную записку начальника Главного штаба И. И. Дибича о представлении Боратынского к производству в офицеры, вопреки общим надеждам, постановил: «Не представлять впредь до повеления» (см.: Летопись. С. 137).

Такой ход событий принудил отложить издание стихотворений до лучшей поры.

Летом 1824 г. Боратынский был в Петербурге и, попросив у Рылеева и Бестужева свою рукопись, увез ее с собой в Финляндию — «будто нечаянно», как жаловался Бестужев, подозревавший здесь козни А. Ф. Воейкова (см. его письмо к Вяземскому от 20 сентября 1824 г.: Литературное наследство. М., 1956. Т. 60. Кн. 1. С. 223).

Перерабатывал ли Боратынский свои стихотворения в ближайшее время после того, как забрал рукопись у своих издателей, — неизвестно.

В начале мая 1825 г. он наконец был произведен в офицеры, и уже ничто не мешало ему печатать стихотворения с полной своей подписью. Но к этому времени его литературные отношения с Рылеевым и Бестужевым совсем разладились — см. в письме Бестужева к Пушкину от 9 марта 1825 г.: «Что же касается до Баратынского — я перестал веровать в его талант. Он исфранцузился вовсе. Его Эдда есть отпечаток ничтожности, и по предмету и по исполнению, да и в самом Черепе я не вижу целого — одна мысль, хорошо выраженная, и только. Конец — мишура» (Пушкин. Ак. Т. 13. С. 149—150).

В начале октября 1825 г., при встрече с Рылеевым в Москве, Боратынский вернул ему аванс (см.: Летопись. С. 163).

В эту пору А. А. Дельвиг готовил в Петербурге отдельное издание поэм Боратынского «Эда» и «Пиры» (вышло в середине февраля 1826 г. — см.: Летопись. С. 176), и, очевидно, уже тогда было решено, что издателем собрания стихотворений Боратынского станет он.

Издание 1827 г.

Стихотворения Евгения Баратынскаго.

М.: В типографии Августа Семена, при Имп. Медико-Хирургической

Академии, 1827.

В издание вошли стихотворения, написанные в 1818—1826 гг.

В начале апреля 1826 г. Дельвиг писал Пушкину: «<...> я купил у Баратынского <...> его “Сочинения”» (Дельвиг. Изд. 1986. С. 315).

462

Когда именно Боратынский отправил свои стихотворения из Москвы, где он теперь постоянно жил, в Петербург Дельвигу, — неясно.

В марте 1826 г. Дельвиг еще не получил рукопись — см. в его мартовском письме к Боратынскому: «<...> свадебные издержки посадили меня в долг около пяти тысяч. Скорая присылка твоих стихов в три месяца избавит меня от оного и доставит тебе столько же на прожиток» (Дельвиг. Изд. 1986. С. 315).

К ноябрю 1826 г. рукопись стихотворений Боратынского, предназначенных для издания, несомненно, уже давно лежала у Дельвига — см. в ноябрьском письме Боратынского к Н. В. Путяте в Петербург: «Доставил ли ты письмо мое Дельвигу? Я не получаю от него ни строчки. Сделай милость, попеняй ему и узнай, печатаются ли мои сочиненья или нет. Скажи Дельвигу, что я на него очень сердит. Три письма мои к нему остались без ответа» (Цит. по: Летопись. С. 184).

В начале января 1827 г. Дельвиг утешал Боратынского: «Твои стихотворения в цензуре, в феврале выйдут в свет. Справься у ваших книгопродавцев, сколько экземпляров им надобно, не уступай им более двадцати процентов и напиши мне. Я их тебе и пришлю, и ты сейчас по получении будешь’иметь деньги» (Дельвиг. Изд. 1986. С. 322 — здесь письмо ошибочно датировано: 3 декабря 1826; передатиров- ку: 3 января 1827 — см.: Летопись. С. 188).

Однако на самом деле Дельвиг отдал рукопись в цензуру только через две недели, 16 января 1827 г. — см. его прошение в Главный цензурный комитет: «По поручению отставного прапорщика Евгения Абрамовича Баратынского предполагая издать в свет при сем прилагаемую рукопись под заглавием «Стихотворения Е. Баратынского», имею честь представить оную на основании §§ 50 и 51-го высочайше утвержденного 10-го июня прошлого 1826 года устава о цензуре, прося покорнейше дать мне позволение к напечатанию оной» (Дельвиг. Изд. 1986. С. 323).

Как шло издание после этого — можно только предполагать.

По неизвестным причинам рукопись «Стихотворений Евгения Баратынского» была отправлена в Москву.

17 марта 1827 г. она была представлена в Московский цензурный комитет и к 21 марта — процензурована; было исключено одно стихотворение — «Леда» (см.: Ок- сман 1922. С. 339). Согласно указанию на обороте титульного листа книги, цензурное разрешение выдано 28 марта 1827 г. цензором И. М. Снегиревым.

В Москве изданием ведал Н. А. Полевой (условия и подробности перепродажи прав на издание неизвестны).

К 21 сентября 1827 г. книга была отпечатана — в этот день выдан цензорский билет на ее выход (см.: Летопись. С. 197), но до публики она дошла только через полтора месяца — см. объявления о выходе и продаже «Стихотворений Евгения Баратынского» в конторе «Московского Телеграфа»: Московские Ведомости. 1827. № 90. 9 ноября. Приложение; Московский Телеграф. 1827. Ч. XVII. № 19. Отд. I. С. 225 (номер «Московского Телеграфа» вышел к 19 ноября — см.: Московские Ведомости. 1827. 19 ноября. № 93. С. 3789). К 25 ноября 1827 г. Боратынский,

464

находившийся в это время в Маре, получил экземпляры книги — см. его благодарственное письмо к Полевому (Летопись. С. 198).

Издание 1835 г.

Стихотворения Евгения Баратынскаго.

Часть И < Стихотворения >; Часть II < Поэмы >.

М.: В типографии Августа Семена, при Имп. Медико-Хирургической

Академии, 1835.

В издание вошли стихотворения, написанные в 1818—1832 гг. (Часть I), и поэмы (Часть И).

В 20-х числах сентября 1832 г. в Москву приезжал А. С. Пушкин. О его встречах с Боратынским в это время см. в письме к Н. Н. Пушкиной: «Кто тебе говорит, что я у Баратынского не бываю? <...> Мы всякой день видимся» (Пушкин. Ак. Т. 15. С. 37; письмо, датируемое 28—30 сентября 1832). Очевидно, именно тогда Пушкин обещал Боратынскому поговорить с петербургским книгопродавцем А. Ф. Смир- диным об издании его нового собрания сочинений.

2 декабря 1832 г. Пушкин писал П. В. Нащокину в Москву: «Скажи Баратынскому, что Смирдин в Москве и что я говорил с ним о издании полных Стихотворений Евг. Баратынского. Я говорил о 8, и о 10 тыс., а Смирдин боялся, что Баратынский не согласится; следственно Бар<атынский> может с ним сделаться. Пускай он попробует» (Пушкин. Ак. Т. 15. С. 37).

Очевидно, что Боратынский быстро договорился со Смирдиным. В «Реэстре книгам, печатаемым на собственное иждивение книгопродавца Смирдина в 1833 году» значатся «Стихотворения Евгения Баратынского, 3 части, <число листов> 45, <чис- ло экземпляров> 2000, за право оригинала 7000 <руб.>, <издержки для печата- ния> 5000 <руб.>, <цена продажная> 12 <руб.>» (Светлов 1984. С. 123).

7 марта 1833 г. (согласно указанию на оборотах титульных листов книги) было подписано цензурное разрешение.

14 марта 1833 г., при рассмотрении рукописи на заседании Санктпетербургского цензурного комитета, по представлению цензора Н. И. Бутырского были запрещены к печати фрагменты из стихотворений «Завыла буря; хлябь морская…» (см. № 92 в настоящем издании); «Дельвигу» («Так, любезный мой Гораций…»; в итоге стихотворение в Изд. 1835 не вошло — см. № 10.1); «К чему невольнику мечтания свободы?..» (см. № 179); «Как много ты в немного дней…» (см. № 98); в стихотворении «Сердечным нежным языком…» (см. № 140) была запрещена 8-я строка (см.: Окс- ман 1922. С. 13—14). Вероятно, в марте 1833 г. в