«Литературные листки».
«Не трогайте Парнасского пера…» – Печаталось под заглавиями «Совет» и «Эпиграмма». В письме к Н.В. Путяте Баратынский адресовал стихотворение как эпиграмму «на поэтов прекрасного пола». В эпиграмме использованы образы из стихотворения «Мое последнее слово о женщинах-поэтах». Его автор – французский поэт Понс Дени Экушар Лебрен (1729–1807). См. Коровин В.И. «Две заметки о Баратынском». Новые безделки: Сб. статей к 60-летию В.Э. Вацуро. М., 1995. С. 436–440.
«Поверь, мой милый! твой поэт… – Дважды печаталось под заглавием «Л.С. П<ушки>ну» и входило в раздел «Элегии». Обращено ко Льву Сергеевичу Пушкину (1805–1852), младшему брату А.С. Пушкина. В середине 1820-х годов Баратынский и Л.С. Пушкин встречались в салоне А.А. Воейковой, которой оба были увлечены. Этими обстоятельствами объясняется возникновение стихотворения, а также его содержание.
«Есть грот: наяда там в полдневные часы…» – Печаталось под заглавием «Наяда» и с подзаголовком (в оглавлении) «Подражание Шенье». Вольный и сокращенный перевод «Fragment d’idylies» («Je sais, quand le midi leur fait desirer lombre…») – «Я рад, когда в самый полдень нахожу желанную тень…») французского поэта Андре Шенье (1762–1794).
«Ты ропщешь, важный журналист…» – Дважды печаталось под заглавием «Эпиграмма». Направлено против Михаила Трофимовича Каченовского (1775–1842), издателя журнала «Вестник Европы», который высмеивал Баратынского и поэтов пушкинского круга, нападая на элегическое направление в русской поэзии.
«Окогченная летунья…» – Печаталось под заглавием «Эпиграмма».
«Не бойся едких осуждений…» – Печаталось под заглавиями «А. Н. М.» и «А.Н. М……..у». Адресат точно неизвестен. Высказывались предположения, что имелись в виду А.Н. Муравьев, А.С. Пушкин и А. Мицкевич. В.М. Сергеев пришел к выводу, что стихотворение не имеет «определенного адреса». В таком случае литеры «А. Н. М.» можно расшифровать как составляющие слово АНОНИМ.
«Перелетай к веселью от веселья…» – Печаталось под заглавиями «Эпиграмма» и «В альбом». По свидетельству С.А. Рачинского, обращено к финляндской знакомой Баратынского Елизавете Куприяновой. Коринна – героиня французской писательницы Жермены де Сталь «Коринна, или Италия»; здесь: разносторонне одаренная женщина.
Эпиграмма («Свои стишки Тощев-пиит…»). – Направлена, по-видимому, на поэта Александра Ардалионовича Шишкова (1799–1832), выпустившего сборник «Восточная лютня», который, по мнению Н.А. Полевого, отличался «неслыханным подражанием Пушкину».
«Как сладить с глупостью глупца?..» – Печаталось под заглавием «Эпиграмма».
Она. – Обращено, по-видимому, к Анастасии (Настасье) Львовне Энгельгардт (1804–1860), невесте Баратынского, на которой он женился 9 июня 1826 г. В письме к A.С. Пушкину Вяземский отозвался о ней как о «девушке любящей, умной и доброй, но не элегической по наружности».
«Судьбой наложенные цепи…» – Печаталось под заглавием «Стансы». Весной 1827 г. Баратынский вместе с женой и новорожденной дочерью посетил родовое имение Мара Кирсановского уезда Тамбовской губернии.
Судьбой наложенные цепи – пребывание в Финляндии на положении рядового.
Я братьев знал… – Речь идет о декабристах: казненном К.Ф. Рылееве и ссыльных
B.К. Кюхельбекере и А.А. Бестужеве.
Далече бедствуют иные, И в мире нет уже других. – Перифраз пушкинского эпиграфа к поэме «Бахчисарайский фонтан», восходящего к персидскому поэту Саади; как впоследствии и у Пушкина (последняя строфа «Евгения Онегина»), намек на происшедшие исторические события.
Последняя смерть. – Программное стихотворение Баратынского, обозначившее поворот в творческом развитии поэта и заслужившее признание современников. В.Г. Белинский назвал «Последнюю смерть» «апофеозой всей поэзии г. Баратынского». Современники полагали также, что стихотворение – отрывок из неосуществленной поэмы. Позор – здесь: зрелище.
«Прости, мой милый! так создать…» – Адресовано Николаю Васильевичу Путяте.
«Нет, обманула вас молва…» – Печаталось под заглавием «Уверение». М.Л. Гофман высказал предположение, что посвящено А.Ф. Закревской.
Из А. Шенье. – Печаталось под заглавием «Смерть. Подражание А. Шенье». Сокращенный перевод XXXVI элегии «O necessite dure! O pesant esclavage!» (в переводе Е.П. Гречаной: «О, жалкая судьба! о, тяжесть несвободы!». Баратынский перевел ту ее часть, которую процитировал французский писатель Р. Шатобриан в своей книге «Гений христианства». Совокупность изменений позволила Баратынскому, полагает Л.Г. Фризман, полнее и глубже выразить «мироощущение человека романтической эпохи». (Е.А. Баратынский. Стихотворения. Поэмы. М., 1982.)
«Люблю деревню я и лето…» – Печаталось под заглавием «Деревня».
«Как ревностно ты сам себя дурачишь!» – Печаталось вместе с другими под общим названием «Антологические стихотворения». Эпитимья – церковное наказание.
«Мой дар убог, и голос мой не громок…» – Печаталось вместе с другими под общим названием «Антологические стихотворения».
«Глупцы не чужды вдохновенья…» – Печаталось вместе с другими под общим названием «Антологические стихотворения».
«Старательно мы наблюдаем свет…» – Печаталось вместе с другими под общим названием «Антологические стихотворения». Под заглавием «La sagesse des Nations» («Народная мудрость») переведено автором на французский язык. Точный смысл народной поговорки. – По-видимому, имеется в виду поговорка: «Век живи, век учись, а дураком умрешь».
«Не подражай: своеобразен гений…» – Опубликовано вместе с четырьмя другими стихотворениями под общим названием «Антологические стихотворения». Обращено к польскому поэту Адаму Мицкевичу (1798–1855), с которым Баратынский познакомился в середине 1820-х годов.
Доратов ли, Шекспиров ли двойник… – Кто имеется в виду под фамилией Дорат, точно не установлено; одни комментаторы полагают, что речь идет о французском поэте, современнике Шекспира, Жане Дорате (1508–1588), другие называют имя Клода Жозефа Дора (1734–1780).
С Израилем певцу один закон: Да не творит себе кумира он! – Имеется в виду заповедь «Не сотвори себе кумира», данная Богом народу Израиля (Библия, Исход, 20,4).
Когда тебя, Мицкевич вдохновенный. Я застаю у Байроновых ног… – В 1828 г. вышла поэма А. Мицкевича «Конрад Валленрод», отмеченная сильным влиянием Байрона; выходом поэмы и вызвана эпиграмма Баратынского.
«Порою ласковую фею… – Печаталось под заглавием «Фея». Баратынский просил издателя альманаха «Царское Село на 1830 год» Н.М. Коншина не забыть о поставленной поэтом под стихотворением дате: «Под стихотворением моим “Фея” выставлен год; не забудь его напечатать в твоем альманаха – это мне нужно». На этом основании исследователи приходят к выводу, что Баратынский сознательно поместил под стихотворением неверную дату (1824), опасаясь бросить тень на свою семейную жизнь.
«Тебя из тьмы не изведу я…» – Печаталось под заглавием «Смерть». Первопечатная редакция, приведенная ниже, имеет самостоятельное художественное значение.
О смерть! твое именованье
Нам в суеверную боязнь:
Ты в нашей мысли тьмы созданье,
Паденьем вызванная казнь!
Непонимаемая светом,
Рисуешься в его глазах
Ты отвратительным скелетом
С косой уродливой в руках.
Ты дочь верховного Эфира,
Ты светозарная краса:
В руке твоей олива мира,
А не губящая коса.
Когда возникнул мир цветущий
Из равновесья диких сил,
В твое храненье всемогущий
Его устройство поручил.
И ты летаешь над созданьем,
Забвенье бед везде лия
И прохлаждающим дыханьем
Смиряя буйство бытия.
Ты фивских братьев примирила,
Ты в неумеренной крови
Безумной Федры погасила
Огонь мучительной любви…
Ты предстаешь, святая дева! —
И с остывающих ланит
Бегут мгновенно пятна гнева,
Жар любострастия бежит.
И краски жизни беспокойной,
С их невоздержной пестротой,
Вдруг заменяются пристойной,
Однообразной белизной.
Дружится краткою тобою
Людей недружная судьба,
Ласкаешь тою же рукою
Ты властелина и раба.
Недоуменье, принужденье,
Условье смутных наших дней,
Ты всех загадок разрешенье,
Ты разрешенье всех цепей.
Стихотворение подверглось обсуждению в пушкинском кругу. П.А. Вяземский писал жене 19 декабря 1828 г.: «Твоя критика на Баратынского слишком христианская, а в его стихах нет философии христианской: он на смерть смотрит совсем не христианскими глазами. И потому примеры, приведенные им, не должны казаться неуместными. Фивские братья и Федра тут представители двух идей, двух страстей: ненависти и любви исступленной… Впрочем, чтоб потешить тебя, скажу, что Пушкин с тобой согласен.
Я вчера говорил ему и Баратынскому о твоем замечании, мы были одного мнения, а он твоего. Какое же хочешь слово другое, а не пестрота, когда говорится о краске жизни беспокойной, c’est mot propre (это слово точное. – В. К.), и тем слово и разительно, а с прилагательным невоздержной оно полно поэзии». Л.Н. Толстой, включивший стихотворение в свой «Круг чтения», напротив, говорил, что у Баратынского «отношение к смерти правильное и христианское».
Прям – дательный падеж от слова пря (распря, спор).
«Слыхал я, добрые друзья…» – Печаталось под заглавием «Бесенок». Баратынский писал Дельвигу, сообщая о написанном стихотворении: «…ежели незатейливое творение, то заглавие задорно». Кому душою поклонился За деньги старый Громобой… – В балладе Жуковского «Двенадцать спящих дев» Громобой продал душу дьяволу Асмодею.
При посылке «Бала» С. Э<нгельгардт>. – Написано на экземпляре отдельного издания поэмы «Бал» и адресовано Софье Львовне Энгельгардт (1811–1884), свояченице (сестре жены) Баратынского и с 1837 г. жене его друга Н.В. Путяты.
«По замечанью моему…» – Печаталось под заглавием «В альбом» и находилось в альбоме поэтессы Каролины Карловны Павловой, урожденной Яниш (1807–1894). По-видимому, к ней и обращено. К.К. Павлова считала Баратынского своим «крестным отцом» в поэзии и переводила его стихотворения на немецкий язык.
К<нягине> ЗА. Волконской. – Печаталось под заглавием «Княгине З.А. Волконской на отъезд ее в Италию». Зинаида Александровна Волконская, урожденная Белосельская-Белозерская (1792–1862), – блестящая красавица, поэтесса, певица и композитор. В 1829 г. уехала в Италию, где перешла в католичество и, как оказалось, навсегда рассталась с Россией.
Под Авзонийский недосклон… – т. е. в Италию, которую в древности часто называли Авзонией.
Октавы Тассовы звучат… – Имеется в виду поэма «Освобожденный Иерусалим» итальянского поэта Торквато Тассо (1544–1595), написанная октавами.
Рафаэль – итальянский живописец Рафаэль Санти (1483–1520).
Капитолий – холм с храмом Юпитера (один из семи, на которых стоит Рим), центр политической и культурной жизни Древнего Рима.
Капитолий Коринны – здесь: салон, общество высокоодаренной женщины; Волконскую именовали «Северной Коринной».
«Хвала, маститый наш Зоил!» – Печаталось под заглавием <^сторическая Ешграмма». Направлена против М.Т. Каченовского, в журнале которого «Вестник Европы» буквы «Y» и «i» печатались в словах греческого происхождения. В первопечатной редакции Баратынский воспользовался этой странностью М.Т. Каченовского и опубликовал по принятой им орфографии всю эпиграмму. Тем самым он сразу указал на адресата и высмеял его устаревшие вкусы. Поводом для создания эпиграммы явились статьи критика Н.И. Надеждина (1804–1856), опубликованные в «Вестнике Европы» и содержащие резко критические отзывы о сочинениях Пушкина, Баратынского (отсюда «наш Зоил») и других поэтов. Зоил (IV в. до н. э.) – грамматик и ритор, преследовавший мелочной критикой сочинения Гомера; нарицательное имя злобного и придирчивого критика. Когда-то Дмитриев бесил… – В 1806 г. М.Т. Каченовский опубликовал рецензию на третью часть «Сочинений и переводов» поэта-сентименталиста И.И. Дмитриева (1760–1837). Бесил Жуковский… – В 1818 г. В.А. Жуковский выпустил сборник «Fur Wenige. Для немногих», подвергшийся нападкам со стороны журнала «Вестник Европы». За Жуковского в 1819 г. вступился П.А. Вяземский, написав две эпиграммы («Вписавшись в цепь Зоилов строгих…» и «Чтоб полный смысл разбить в творениях певца…»), метившие, по-видимому, также в М.Т. Каченовского. Эпиграмма («Поверьте мне, Фиглярин-моралист…»). – Печаталось вместе с эпиграммой А.С. Пушкина «Не то беда, Авдей Флюгарин…». Направлена против Ф.В. Булгарина, выпустившего в 1829 г. «нравственно-сатирический» роман «Иван Выжигин», наполненный банальными нравоучительными сентенциями. Баратынский в письмах пренебрежительно отзывался о романе, называя его «глупостью». Об эпиграмме
